Вопрос времени - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Хедли Чейз cтр.№ 34

Кровь отхлынула от лица Паттерсона. Он понял: что-то должно случиться, и он не должен, ему не хочется ничего об этом знать.

– Хорошо, – дрогнувшим голосом ответил он, – если вы считаете, что мне ничего не нужно делать, я так и поступлю. Но что я скажу, когда она позвонит мне?

– С чего вы взяли, что она вам позвонит? – Бромхед повернулся и вышел из спальни Шейлы.

Паттерсон оцепенел, осознав, что речь идет не просто о подделке завещания, но в мозгу занозой сидели ежегодные сто тысяч долларов. Должен же он заботиться о себе! Значит, нужно положиться на Бромхеда. Он настолько завяз в этом деле, что другого ему просто не оставалось.

Паттерсон вышел в прихожую, увидел, что Шейла на террасе ставит орхидеи в вазу. Направился к лифту, нажал кнопку вызова кабины.

Сердце билось как бешеное. В такой ситуации ему нельзя сидеть сложа руки, а именно этого и требовал от него Бромхед. Завтра утром, он это знал наверняка, миссис Морели-Джонсон позвонит и спросит, почему он до сих пор не пришел.

«Если вы хотите получить наследство, мистер Паттерсон… ничего не делайте».

С того дня, как он прочел завещание миссис Морели-Джонсон, в свободное время Паттерсон думал лишь о том, как он потратит свою долю наследства. Сразу же уйдет из банка. Выбросит старую одежду и полностью обновит гардероб. А потом отправится в Европу на «Королеве Элизабет». Осмотрит Лондон, остановившись, разумеется, в отеле «Дорчестер». Переберется в Париж. Одиночество, он не сомневался, ему не грозило. Внешностью Бог не обидел, денег хватает, уж наверное, девушки не будут обегать его стороной. После Парижа – Рим. А когда наскучат шумные столицы – Капри, отдых под ласковым солнцем. Лето он проведет там. Загорать Паттерсон любил, и итальянки, как он слышал, в постели не знают себе равных. Наверное, на Капри придет время строить дальнейшие планы, пока же он наметил себе такую программу.

Кабина лифта спустилась на первый этаж. Тревога не отпускала Паттерсона. Ничего не делать? Совсем ничего?

Дверцы кабины бесшумно разошлись, и он вышел в вестибюль.

– Привет, Крис!

Паттерсон замер на месте, лицо его посерело. Сияя, к нему подходил Эб Уэйдман. Как-то ему удалось выжать из себя улыбку, пожать протянутую руку.

– Какой сюрприз, Эб. Что вы тут делаете?

– Решил заглянуть к старушке… Она ценит внимание. – Уэйдман подмигнул. – Да и не грех лишний раз взглянуть на Пикассо. Вы были у нее?

– Да. – Невероятным усилием воли Паттерсону удалось собраться с мыслями. – Послушайтесь моего совета, Эб, не ходите к ней. Она в ужасном настроении.

Брови Уэйдмана взметнулись вверх.

– Какая муха ее укусила?

– Бог знает… Не мне вам говорить… Такое случается с ней все чаще… Старость, наверное. – Он подхватил Уэйдмана под руку. – Пойдемте лучше со мной и пропустим по рюмочке.

Уэйдман помялся, затем пожал плечами:

– Конечно… раз она не в себе. – Он позволил увлечь себя к бару. Пока они пересекали вестибюль, из лифта вышел Бромхед. Заметил их, и глаза его сузились. Дело принимало опасный оборот. Он повернулся и вошел в кабину лифта, чтобы подняться в пентхаус. Пришло время подумать о своем алиби.

Миссис Морели-Джонсон сидела за роялем. Снимала сверкающие кольца и горкой укладывала их на блестящей поверхности «Стейнвея». Она подняла голову, услышав шаги.

– Извините меня, мадам.

Миссис Морели-Джонсон повернулась к нему:

– Это вы, Бромхед?

– Да, мадам.

Миссис Морели-Джонсон сняла последнее кольцо, коснулась одной клавиши, другой.

– В чем дело?

– «Роллсу» требуется техническое обслуживание, мадам. Если вы не возражаете, я хотел бы завтра утром поехать в Лос-Анджелес. К пяти вечера я вернусь.

– Лос-Анджелес? Почему так далеко?

– Только там есть мастерская, механикам которой можно доверять, – ответил Бромхед. – «Роллс» – машина специфическая.

– Так вас не будет целый день? Не могу вспомнить… мне никуда не нужно ехать?

– Никуда, мадам. Я справился у мисс Олдхилл.

Она сыграла гамму.

– Очень хорошо. Поезжайте, только не забудьте перекусить в Лос-Анджелесе.

– Конечно… Благодарю вас, мадам.

Миссис Морели-Джонсон начала играть. Бромхед не разбирался в музыке, но и он мог понять, что его госпожа – незаурядная пианистка.

Он долго смотрел на нее, потому что любил старушку и искренне сожалел о том, что у нее слишком много денег. Именно поэтому он в последний раз видел миссис Морели-Джонсон живой. Грустно, конечно, но по-другому не выходило.

Не так уж и давно Джой Спик считался одним из лучших сборщиков долгов в команде Солли Маркса. С невероятно широкими плечами, толстым животом, короткими ногами, он походил на разъяренного орангутанга. Но лучшие его деньки ушли в прошлое, и теперь лишь изредка ему давали мелкие поручения.

А ведь запугать должника Джой ой как умел. Для этого он применял нехитрый приемчик. Вставал перед должником, начинал рычать, а потом напрягал мышцы рук и груди, да так, что трещали костюмные швы. Потом портной приводил швы в порядок, а вот должник почитал за благо отдать причитающиеся Солли деньги. Если же денег у него не было, Джой доставал из кармана свинчатку.

Всего лишь пять месяцев назад Джою дали совсем легкое на вид задание: взять две тысячи долларов у повара-китайца, который припоздал с выплатой. Джой проявлял осторожность лишь при встречах с людьми, не уступающими ему ростом и весом, что случалось нечасто, а уж от старика, да еще хрупкого телосложения, неприятностей он не ждал. И с удовольствием думал о том, что вскорости вырвет остатки волос с поседевшей головы китайца.

Придя в ресторан, он предложил отдать долг по-хорошему. Китаец, поклонившись, сказал, что деньги уже приготовлены. Джой даже огорчился, не встретив сопротивления. И последовал за стариком на кухню. Надо отметить, что соображал Джой туго. И сковородка с кипящим пищевым жиром на плите нисколько не насторожила его. Китаец указал на конверт, лежащий на столике. А когда Джой, ни о чем не подозревая, взял конверт, плеснул жиром в его и так не слишком привлекательную физиономию.

После этого Джой Спик отлеживался в больнице восемь недель. За это время повар-китаец успел исчезнуть в неизвестном направлении, оставив Солли Маркса без двух тысяч долларов и лучшего сборщика долгов. Из больницы Джой вышел другим человеком. Внешне он стал еще страшнее, на красном лице появились белые рубцы, но мужество начисто покинуло его. Маркс попытался было вновь использовать Джоя для сбора долгов, но тот потерял прежнюю хватку. Постоянно оглядывался, нет ли под рукой у должника сковородки с кипящим жиром, а при первых признаках сопротивления ретировался. Поэтому Маркс стал поручать ему самые пустяковые дела, за которые, естественно, и платил куда как меньше.