Братья по крови - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Скэрроу cтр.№ 31

– Тем не менее мы прорвались, – с мрачным удовлетворением заметил Макрон. – Остался последний рывок.

– Если он дастся так легко, – отозвался Катон. – Взгляни на склон. Наши ребята вымотаются подъемом. В полной оснастке, которая к тому же набрякла от дождя и переправы по реке. Да и земля превратилась в густую грязь. А это тоже скажется.

С воротной башни было видно, как их товарищи прорываются через проломы в укреплениях, частично разрушенных самим же врагом. При попытке одолеть набухшую влагой землю солдаты поминутно поскальзывались и шлепались; каждый шаг, с трудом сделанный по раскисшей глине, еще сильнее затруднял продвижение тем, кто лез следом. Легко вооруженные варвары без труда отрывались от неприятеля, а те, кто посмелее, еще и останавливались, чтобы схватить и метнуть вниз со склона камни, некоторые из которых попадали в преследующих римлян и оборачивались для них переломом челюсти, колена или лодыжки. Довольно скоро стало ясно, что люди Двадцатого уже выдохлись и слишком устали, чтобы вступать с врагом в полноценный бой. Не одолев и половину склона, солдаты стали замедляться и останавливаться – все как один перемазанные жирной грязью; некоторые, убрав мечи обратно в ножны, взбирались по откосу прямо на четвереньках, чтобы не скатиться вниз. Центурионы, которые угадывались по поперечному гребню на шлемах, по-прежнему вели людей, понукая и подгоняя. Сзади лезли опционы, хлеща своими длинными деревянными жезлами с целью взбодрить нерадивых, что барахтались в хвосте.

Медленный подъем стал еще опасней, когда защитники первой линии примкнули к своим товарищам, что обороняли верхний ярус. Теперь камни и прочие метательные снаряды градом сыпались на легионеров, нанося все новые раны и увечья и останавливая тех, кто пытался загородиться поднятым щитом, рискуя при ударе скатиться вниз.

– Еще неизвестно, чья возьмет, – негромко высказал предположение Катон.

Макрон, видя, как захлебывается натиск, пробурчал что-то невнятное.

Первые шесть когорт смешались в одну грязную массу, киша на склоне как черви; остальные четыре, начав подъем от линии берега, еще пытались держать строй. Добравшись до остатков первой оборонительной линии, благодаря стараниям офицеров они выстроились на противоположной стороне заново. А навстречу им где ковыляли, где кубарем скатывались вниз к реке пострадавшие – ослабевшие из-за ранений и изможденные тяжелой битвой за холм. Лишь когда четыре когорты выровнялись, старший офицер отдал приказ наступать. Но ни о каком активном наступлении, как обычно бывает на поле боя, речи не шло. Вместо этого передние ряды продвигались с черепашьей скоростью, чтобы укрепить сильно разреженные передовые подразделения. Каждый шаг осложняла липкая скользкая грязь.

Дело хоть и медленно, но все-таки продвигалось: расползшаяся масса первых шести когорт наконец стала приближаться к верхнему поясу укреплений. Склон внизу был усеян людьми, из которых раненые составляли, в общем-то, меньшинство. Многие просто сидели или лежали, отвалившись в грязь, чтоб хотя бы немного отдышаться и набраться сил перед дальнейшим восхождением. Вдруг перед ними на укреплении показалась фигура и вскинула руку, потрясая длинным мечом. В ту же секунду по всей протяженности холма взвыли боевые рога варваров, и сотни воинов хлынули через баррикаду, лавиной устремляясь вниз по склону и врубаясь в римлян, что находились немногим ниже. То тут, то там росчерками засверкали клинки и лезвия топоров, сметая нестройные ряды Двадцатого легиона, не успевшего изготовиться к столь неистовой атаке. А враг меж тем все летел набирающей стремительность лавиной, массой своей придавая броску силу и весомость. Невероятно, но легионеры под этим натиском как-то выстаивали. Впрочем, длилось это недолго, и они начали пятиться вниз по холму.

– Вот зараза, – рыкнул Макрон, сжимая деревянную загородку башни. – Гляди-ка, они нас ломят!

Катон молча кивнул. Каратак высчитал свой натиск отменно, дав неприятелю предельно вымотаться на подходе. Теперь у его воинов, находящихся на возвышенности, было явное преимущество, к тому же они были свежи после отдыха за верхним ярусом, и теперь со всей яростью кидались на облепленных грязью легионеров, рубя и разя их клинками, вырывая щиты и набрасываясь на неповоротливых от собственной тяжести римлян с волчьей лютостью. Передовые легионеры срубались или же их пихали назад на своих товарищей, отчего и те, и другие поскальзывались и падали в слякотное окровавленное месиво. Сдержать этот натиск было решительно нечем, и тем, кто стоял на противоположном берегу реки, оставалось лишь взирать со всевозрастающим ужасом на картину бедствия, что разворачивалась у них на глазах.

Однако худшее было еще впереди: четыре последние когорты смешивались с отступающими солдатами из первой волны. Постепенно скапливалось все больше растерянных, лишенных сил и сбитых с толку легионеров, пока весь легион не превратился в неповоротливое сборище вооруженных людей, бессмысленно возящихся в грязи. Враг наседал, доводил свое преимущество до логического завершения, сбрасывая римлян со склона и нещадно засекая любого легионера, который опрокидывался в слякоть.

Макрон выбросил руку в сторону полководца Остория с группой командования, что наблюдали за битвой из прибежища на ближнем берегу.

– О боги, почему же он не подает сигнал?

– Не знаю, – сокрушенно вздохнул Катон, – не знаю.

Всякая видимость сплоченности и слаженности действий исчезли. О том, чтобы выстроиться вокруг сигнумов или опционов, не могло идти и речи: враг немилосердно теснил легион назад. Наконец со стороны верховного и его свиты буцина прохрипел сигнал к отступлению. Легионеры Двадцатого тут же ускорили отход по склону к реке. При этом со стороны теснящего их воинства Каратака вырвался многоголосый победный рев. Разрозненные группки легионеров продолжали стоять лицом к врагу, пытаясь удержать некое подобие строя и в то же время прикрывая своих соратников.

Первые из отступающих, добравшись до берега, с трудом пробирались обратно под защиту через уцелевшие на отмели колья, даже не в силах удержать над водой свои щиты. Течение вырывало их из обессиленных рук, и щиты, крутясь по воде, быстро уносились прочь, то ныряя, то выныривая, словно прощаясь со своими хозяевами, и постепенно скрывались из виду. Люди выбредали на свой берег и валились на мокрую траву, судорожно и взахлеб дыша. Перейти реку раненым помогали товарищи и, едва дойдя до твердой земли, обессиленно валились с ними рядом. Берег постепенно заполнялся, обретая сходство с огромным эвакуационным пунктом, а люди всё прибывали, выходя из реки. На другом берегу варвары, вытеснив легионеров за нижний рубеж обороны, преследовали их до самой реки. Несколько групп римлян продолжали сражаться, сомкнув щиты, и так же в боевом порядке отступали в воду.

От внезапного треска баллист Катон невольно вздрогнул. Он был так поглощен происходящим, что не заметил, как орудийная прислуга приготовилась к возобновлению бомбардировки. Через реку, поверх голов отступающих по бурной воде разрозненных легионеров, прянули железные стрелы. Они падали среди воинов Каратака, пробивая их насквозь. К баллистам присоединились катапульты, мечущие по дуге смертоносные камни, которые усугубляли потери врага. Спустя минуту загудели рога, и вражье воинство стало откатываться, карабкаясь вверх по склону под защиту первой линии обороны. Там они спешно ложились, так что достаточно скоро движение на склоне холма замерло. Шевеление наблюдалось лишь среди раненых: они мучительно извивались среди жирно лоснящейся грязи, пучков травы и серых камней. Среди них кое-кто из римлян уцелел, каким-то образом избежав внимания вражеских воинов во время их дикого броска.