Понимать своего ребенка - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Грецов cтр.№ 10

Интеллектуальное развитие ребенка в возрасте 2–3 лет – это, в первую очередь, освоение способов действий с предметами, что возможно только при помощи взрослых.

Освоение происходит в двух направлениях.

• От общих, неспецифических действий, которые можно совершить с самыми разными предметами, к специфическому их использованию, освоению именно того, для чего соответствующий предмет предназначен. Допустим, ребенок в какой-то период может использовать и ложку, и телефонную трубку, и папины часы исключительно для того, чтобы постучать ими, извлечь таким путем звук. Это совершенно естественный для него способ познания мира – открыть какое-то свойство предметов, и все, что попадается под руку, самым что ни на есть экспериментальным путем проверяется на счет его наличия. Вредно и бессмысленно наказывать ребенка за это, куда лучше просто убрать с его глаз предметы, которые могут пострадать от такого обращения (или от которых может пострадать он сам), а дать вместо этого какую-нибудь игрушечную пластмассовую колотушку.

• От совместных со взрослым действий к действиям самостоятельным. В сущности, освоение мира ребенком в этот период – это, в значительной мере, не что иное, как освоение принятых в обществе способов действий с разными предметами. Когда взрослый, играя с ребенком, показывает ему эти способы действия, он как раз и провоцирует его развитие. Сначала происходит демонстрация того, как действовать с определенным предметом, потом – совместная с ребенком активность (взрослый помогает ему, направляет движение его руки и т. п.), а потом нужно дать ребенку возможность осуществить эти действия самому. Пусть даже это будет чревато ошибками, возможностью порчи предметов и даже, быть может, легкими травмами…

Качественное изменение мировосприятия, происходящее у ребенка в возрасте около 2,5–3 лет, состоит в том, что он обретает способность оперировать символами. Это любые условные знаки (например слова [3] ), которые позволяют «замещать» предметы и явления и на этой основе размышлять о них. Как только вырабатывается такая способность, ребенок приобретает возможность действовать «в уме». До этого периода малыш не может предвидеть, к чему приведут те или иные действия, – он просто совершает их и воспринимает то, что получилось в результате. (Хотя научение у него, конечно, происходит: если получилось что-то приятное, то он будет стремиться повторять эти действия, а если неприятное – избегать их). Теперь же появляется способность представить возможные последствия даже тех ситуаций, с которыми ребенок раньше не сталкивался и поэтому не мог усвоить, к чему те могут привести.

В возрасте 3–6 лет ребенок начинает мыслить не столько действиями, сколько образами. В этот период для него характерны следующие особенности, отличающие его мировосприятие от привычного взрослым.

Для ребенка не существует четкой границы между своим внутренним, психологическим миром, и окружающей действительностью. С одной стороны, в картине мира ребенка его мысли, чувства, фантазии имеют непосредственное продолжение в реальной, объективной действительности. С другой – и внешняя действительность может восприниматься ребенком как часть самого себя.

Если ребенок представил себе, что под кроватью у него сидит монстр, – значит, в его субъективной картине мира он там действительно находится, и эмоциональные реакции будут соответствующими. Ребенок его боится, и для него источник этого страха абсолютно реален. Уже годам к 4 большинство детей в подобной ситуации в ответ на вопрос взрослого скажут, что никакого чудовища на самом деле нет, оно там только «понарошку». Однако эмоционально они реагируют на эту ситуацию все равно так, как будто оно там действительно находится. Их испуг не наигранный, а самый что ни на есть настоящий. В психологии это называется «закон эмоциональной реальности воображения». Ребенок эмоционально реагирует на реальные и придуманные события одинаково. Даже если отдает себе отчет, что те придуманы.

Ребенок воспринимает окружающую действительность именно так, как она непосредственно предстает перед ним. В психологии это называется «реализм». Например, ребенок, которого вечером несет на плечах папа, смотрит на месяц и говорит: «Луна за нами летит». Для него это отнюдь не поэтическая метафора. Он видит, как луна перемещается на фоне домов или веток деревьев, и для него это означает, что она действительно летит следом за ним, как будто за веревочку привязанная.

Вот другой пример. В какой из литровых упаковок, с точки зрения ребенка, больше сока? Ответ однозначен – в той, которая выглядит крупнее! И никакие объяснения о том, что на самом деле все они по объему одинаковы, в расчет не принимаются, ребенок все равно предпочитает ту, которая выглядит больше. Этим, кстати, умело пользуются разработчики промышленной упаковки, выпуская рассчитанные на детей (а иной раз и на взрослых) напитки таким образом, чтобы они выглядели именно так. Вообще-то с позиции расхода упаковочных материалов оптимальная из приведенных форм – пирамидка. В советские времена, если помните, были популярны такие пакеты с молоком. Но теперь, в условиях конкуренции, от них отказались, не в последнюю очередь потому, что они выглядят очень миниатюрными, а потребители предпочитают нечто более внушительное.

Внешний вид объектов, с точки зрения ребенка, говорит о том, что они представляют собой в действительности. Есть такое выражение: «Глядеть на мир сквозь розовые очки». Представьте себе, что мы действительно смотрим на окружающую действительность через цветные стекла. Взрослый в такой ситуации прекрасно понимает, что мир-то от этого не изменился. А вот ребенок считает, что все объекты действительно поменяли цвет. Вспомните сказку «Волшебник Изумрудного города»: там все жители обязаны были носить зеленые очки и поэтому искренне верили, что их окружают не стекляшки, а прекрасные драгоценные камни. Будь такой город населен исключительно детьми в возрасте до 7 лет – и все оказалось бы именно как в сказке: они действительно были бы уверены, что живут среди изумрудов.

Внешние проявления эмоций и чувств тоже воспринимаются детьми как свидетельство того, что на самом деле переживает человек. Ребенку практически невозможно объяснить, что кто-то из окружающих может быть на самом деле расстроен или напуган, хотя при этом «из вежливости» улыбается. Раз кто-то улыбается, значит, ему весело! Кто выглядит счастливым, тот и действительно счастлив. А если улыбки нет, значит, человек недоволен, сколько бы он ни заявлял, что он рад тебя видеть. Дети дошкольного возраста в этом плане сами полностью открыты, они еще не могут скрывать свои искренние чувства или демонстрировать те, что на самом деле не испытывают. И в других людях они не предполагают такую возможность, веря тому, что видят. А если наблюдаемое вступает в противоречие с тем, что говорится – доверяют не словам, а глазам. Если же противоречий слишком много, то настораживаются и, как правило, не стесняясь выражают это – дескать, «Плохая тетя!»