Холодные дни - читать онлайн книгу. Автор: Джим Батчер cтр.№ 128

Мне не нужно было бежать через остров, достаточно просто подумать, а потом позволить телу безусильно следовать за сознанием.

Я выбежал из леса на берег выше того места, куда направлялась баржа – примерно на расстоянии двадцати трех ярдов, одного фута и шести с половиной дюймов от нашего как-жизнь-дока. Одна из трех самых мощных пульсирующих лей-линий шла с острова почти точнехонько в этом месте, и если баржа выползет на берег и войдет в контакт с линией, у жителей Чикаго выдастся сумасшедшее утро.

Теперь, когда Охота и Иные вели свою битву в основном под поверхностью озера, было достаточно тихо, чтобы приблизиться к барже. На ее палубе кто-то уже начал песнопение. Я видел их сквозь обугленные останки буксира перед баржей, но голоса звучали в унисон в ровном напеве на языке, который звучал так, словно они пели на булькающем Криско[83].

– А почему не Иа, Иа, Ктулху фхтагн[84] ? – пробормотал я. – Если у вас есть хоть какое-то чувство стиля.

За фоном распевов-заклинаний я слышал булькающие, хлюпающие звуки воды по мере того, как Иные толкали баржу все ближе и ближе к берегу.

Я поставил приклад винтовки на бугорок рядом со ступней, опустился на землю и, прищурившись, посмотрел на судно. Оно будет здесь скоро, не мгновенно, но я был совершенно уверен, что у меня есть лишь один шанс остановить его. Я начал накапливать силу, – действие, которое я совершал так много раз за эти годы, что оно сделалось почти рефлекторным, и снова направил взгляд на баржу.

Если ритуал уже шел своим ходом, существовал шанс, что они пока что пребывали в периоде выжидания, поддерживая основу заклинания своей ограниченной энергией и подкарауливая подходящий момент. Как только они окажутся близки к тому, чтобы воспользоваться им, они оставят свой круг и начнут по новому каналу черпать энергию из лей-линии, переводя ее в мускулы и органы заклинания, заполняя остов, готовый эту энергию принять. Я должен сделать все, чтобы у них не возникло этого шанса.

Дыра в борту могла бы помочь делу, но к тому времени, когда баржа окажется на достижимом для меня расстоянии, будет уже слишком поздно топить ее. Один раз я уже угробил ее двигатель-тягач, и был не слишком настроен на перспективу устранения тварей, толкавших ее.

Я должен был остановить баржу.

– Для разрушения, – громко сказал я, – лед тоже прекрасно сгодится, и его должно хватить. – Я кивнул себе, поднялся и сказал:

– О’кей, Гарри. Сделаем это по-нашему.

Я двинулся вниз к берегу. Прикладом винтовки начертил круг в грязи и закрыл его прикосновением руки и шепотом, призвавшим волю. Как только почувствовал, что ее присутствие охватило очерченное место, я, взяв всю собранную мною волю, потянулся вглубь земли, и прихватил еще, черпая энергию будто воду из колодца.

Я чувствовал бурлящую силу лей-линии под собой, чувствовал, как близко я подошел к решению моей задачи: собрать столько энергии, сколько возможно, перед тем, как начинать атаку. Земля дрожала от течения подземной реки темной силы, духа насилия, опустошения и смерти, заключенной в этой энергии, и я подключался к ней, потенциально я мог направить ее ужасающую мощь на врага. У такого действия неизбежно будут последствия: цепная реакция и осадки, и многое другое, чего я не мог спрогнозировать, но сила давала чертовскую уверенность в том, что работа будет сделана.

Возникло мгновение, когда я едва так и не поступил. Линия несла в себе очень многое. Но нельзя дергаться, на ходу меняя свои определения правильного и неверного (или умного и тупого), только потому, что совершить неверный поступок оказывается просто удобным. Иногда нелегко быть здравомыслящим, умным и ответственным. Иногда это отстой. Но это не превращает неправильное в правильное, или тупое в умное.

Я уже получал более или менее предметный урок на данную тему.

И я оставил эту силу в покое.

Магия продолжала вливаться в меня, в больших количествах, чем я привык, в больших количествах, чем было бы комфортно. Через тридцать секунд я почувствовал, как все мои волосы стоят дыбом, и с них сыплются искры. Я скрежетал зубами, погружаясь в холодную мощь Зимы, и входил все глубже и глубже. Я начал направлять ее вниз, к моей правой руке, и холодный бело-голубой огонь внезапно охватил мои пальцы как пламя из только что зажженной газовой горелки.

Обгоревший буксир находился всего в сотне ярдов, когда я вытянул руку, сделал шаг из круга и крикнул: «Rexus mundus!»

И шар, размером с футбольный мяч, светящийся голубым светом ослепительной интенсивности, вылетел в ночь. Каждый квадратный дюйм его поверхности выбрасывал струйки тумана, и он, сверкая, летел сквозь ночь, как умирающая комета. Он упал в воду в двадцати ярдах от носа медленно движущейся баржи.

Раздался резкий вой, когда шар сконденсированного холода с температурой абсолютного нуля ударился об озеро Мичиган. Лед образовался почти мгновенно, и его крупные кристаллы выстрелили во всех направлениях, острые как копья, росшие на Крепости Одиночества Супермена. В один момент баржа спокойно плыла, в следующий – помесь-мутант айсберга и гигантского дикобраза возникла в воде прямо перед ней, ледяной барьер размером с тягач с прицепом.

Я мог бы сделать все это крупнее, но у меня попросту не оставалось времени. Мне нужно было двигаться быстро, чтобы доставить эту массу льда на нужную мне позицию – я же не идиот. Мой остроконечный айсберг был размером с 18-колесный грузовик, но баржа могла взять на борт два десятка таких же. Мне нужно было поставить первый из них на нужное место.

И я снова воззвал к Зиме, снова поднял левую руку, завывая: «Infriga!»

Абсолютный холод слетел с моей ладони в воздух, распространяясь по поверхности озера полем, как разворачивающийся веер. Поверхность воды кристаллизовалась и замерзала, а я вливал и вливал в нее холод, делая лед толще, расширяя его поверхность так, чтобы она достигла моего айсберга. Первыми в мое заграждение врезались обломки буксира, и выступающие копья льда пронзили ослабленные деревянные борта суденышка, наколов его на айсберг как на вилку. Ход баржи замедлился, фрагменты буксира скрежетали и скрипели, словно протестуя. Затем, по мере приближения, баржа начала ударяться в самый тонкий лед на краю ледяного веера – но и сам лед по мере ее движения становился все толще и толще, создавая растущее сопротивление ходу баржи. Она начала стопорить.

Я видел, как он взлетел в воздух, не заячьим прыжком, а классическим прыжком Театра кунг-фу, взлетел высоко над баржей. Его накидка из рваных полос развевалась как десятки крыльев, когда гравитация изменила направление прыжка с взлета на падение. Я начинал чувствовать, каких усилий стоит использовать такое количество чистой магии в столь короткий отрезок времени, но и у меня ее оставалось достаточно, чтобы управиться с этим. Я приготовил выброс силы, должный снести его с моего ледяного барьера и обрушить мощь магии на проклятую тварь в тот момент, когда она окажется в пределах досягаемости.

Я промахнулся. Ну, точнее, не промахнулся. Но прежде чем затвор, щелкнув, стал на место, Акулья Морда расщепился на дюжины идентичных фигур, которые разлетелись во всех направлениях. Так что, лишь одна из этих фигур получила удар силы, способный поставить автомобиль на два колеса – и улетела высоко вверх.