Источнику не нужно спрашивать пути - читать онлайн книгу. Автор: Берт Хеллингер cтр.№ 42

Но способностью к отграничению обладает и родовая совесть. Она отграничивает только родившихся от более старших в том случае, если младшие превозносятся над старшими. Например, в случае, если младшие пытаются изменить судьбу старших либо искупить их вину. Об это и разбивается любовь пациентов, страдающих психозом. Родовая совесть не дает им с помощью этой любви добиться желаемого. Это часть их страдания.

И здесь решение возможно только на ином уровне, выше уровня обоих видов совести. На такой уровень нас выводят движения души. На этом уровне все — плохие и хорошие, преступники и жертвы, молодые и старики — ведомы Большой Душой. Большая Душа всех обращает на службу высших целей, независимо от их личных заслуг, личной вины и всего остального, что допускает личная или родовая совесть и чего она от нас требует. На этом уровне каждый из нас, несмотря на связь со всеми остальными, одинок. Эта гармония с общей Большой Душой позволяет каждому предоставить другого своей судьбе. Каждый должен принять и прожить свою собственную судьбу, не отягощенную привычными человеческими мерками.

Еще кое-что необходимо учитывать. Большая Душа включает в себя в равной степени как умерших, так и живущих. Это значит, что принять свою судьбу и согласиться с ней должны не только живущие, но и умершие. Если живущие оставят умершим их судьбу, вину, их сопротивление смерти, тогда умершие уже не смогут цепляться за живых, как это видно на примере пациентов, больных психозом. Освобождение живущих от давления умерших возможно, если живые уважают мертвых и они вместе преклонятся перед чем-то большим, чему и те, и другие подчинены.

Я готов признать, что это довольно смелые, рискованные высказывания. Но если такие высказывания помогут найти решения для пациентов, страдающих психозом (и не только для них, но и для нас), риск не кажется мне слишком большим.

Ранее прерванное движение — это основа неврозов. Это смелое утверждение. В момент раннего прерывания движения к матери ребенок испытывает страх и озлобляется. Эта злость — обратная сторона любви. Если бы ребенок не любил, то он не смог бы злиться. Ребенок озлобляется, потому что очень нуждается в матери и любит ее. Когда после прерывания движения мать снова тянется к ребенку, он отворачивается, потому что зол на нее. Движение так и остается прерванным и не приходит к цели.

Впоследствии человек, у которого в раннем возрасте было прервано движение к отцу или к матери, пытаясь строить отношения с другими людьми — особенно с партнером, на физическом уровне вспоминает боль раннего прерывания. Вместо того чтобы пойти навстречу, он начинает движение по кругу. С того места, откуда он мог бы двигаться вперед, он сворачивает вправо или влево и приходит в ту же точку. Там им снова овладевает страх, он снова сворачивает и приходит в ту же точку. Такое движение по кругу характерно для невротического поведения.

Решением для неврозов подобной природы будет доведение прерванного движения до первоначальной цели. Для маленьких детей это могут сделать сами родители, если они знают об этом. Им нужно удерживать ребенка с любовью до того момента, когда ребенок прекратит сопротивление и успокоится. Взрослые могут сделать это в рамках терапии, если найдут терапевта, который это понимает и может это сделать. Некоторым удается сделать это самостоятельно, если они смогут мысленно вернуться в тот момент их детства, когда было прервано движение к отцу или матери, пойти к нему (к ней), пока он не найдет успокоения у них на руках.

В момент прерывания движения может возникнуть чувство смятения или ярость. Дойдя до момента прерывания, человек не осмеливается идти дальше и начинает движение по кругу, приходя все время в одну и ту же точку. Это невроз. Невроз — это движение по кругу.

Решением будет движение по направлению к цели — от момента прерывания до тех пор, пока человек не придет к ней (чаще всего к матери), а не борьба с неврозом. Иначе терапевт и клиент в своей работе тоже будут двигаться по кругу. Наиболее простым решением будет помочь внутреннему ребенку клиента прийти от момента прерванного движения к его отцу или матери. Тогда проблема невроза решена.

Б. X.: В семьях существует широко распространенная фантазия, что если женщина умирает в родах, то в этом виноват мужчина, который не смог сдержаться. Смерть женщины воспринимается как убийство, за которое другой должен умереть или искупить вину. На протяжении поколений в семье наблюдаются несчастные случаи или самоубийства, преимущественно среди мужчин. Но в ходе расстановки можно увидеть, что женщина вовсе не упрекает своего мужа. Она полна сознанием своего достоинства и осознания того, что согласилась с риском, связанным с исполнением любви, согласилась с последствиями, которые претерпевает. Если это признать, то смерть в родах больше не внушает страха потомкам. Тогда они смогут склониться перед умершей женщиной и получить от нее силу.

Клиентке: Как ты сейчас. Хорошим упражнением для тебя будет, если ты прислонишься к ней спиной. Можешь представить, какая сила пойдет от нее?

КЛИЕНТКА: Я ведь не знала ее. Но я много думала о ней, хотя и не знала ее.

Б. Х.: Это хорошо. Думай о ней, думай о том, как она радуется, когда у тебя все хорошо, и как она будет рада, если ты останешься. Согласна?

КЛИЕНТКА: Да.

УЧАСТНИК. Я сегодня наблюдал, что в случае смерти матери в родах выживший ребенок испытывает сильное чувство вины. Так сложилось, что мужчина рассматривается обществом как убийца, а как с выжившим ребенком?

Б. Х.: Выжившему ребенку очень тяжело. Такому ребенку поможет, если он сможет принять свою жизнь по той цене, которую пришлось заплатить его матери. Но эта цена столь высока, что не многие отваживаются принять жизнь за эту цену. Терапевт, который встанет на сторону ребенка, может помочь ему в этом. Это одно.

Дети часто стремятся последовать за матерью в смерть посредством болезни или мыслей о самоубийстве. Тогда я прошу ребенка представить себе, что почувствует мать, если ребенок умрет, потому что хочет последовать за ней. Что чувствовала бы мать, если бы узнала это? Тогда ребенок понимает, что цена, уплаченная матерью за его жизнь, оказалась бы напрасной. Но если ребенок принимает свою жизнь, оплаченную столь высокой ценой, он неудержимо стремится к уравновешиванию. Причем вместо того, чтобы искать равновесия в плохом, он пытается сделать из своей жизни нечто большее. Это ему удастся с помощью силы, которая исходит от светлой памяти матери. В таком случае мать сможет примириться со своей смертью. Во всяком случае, можно представить себе такое, поскольку она видит, что ребенок делает что-то хорошее из той жизни, которую она ему подарила. Так мать участвует в жизни своего ребенка, она причастна к тому хорошему, что он делает.

В процессе расстановки можно увидеть, чему служит или может послужить болезнь и какие силы целительны для семьи.