Источнику не нужно спрашивать пути - читать онлайн книгу. Автор: Берт Хеллингер cтр.№ 3

Если во время работы с клиентом я понимаю, что для него решения не существует, я отношусь к этому очень серьезно и отступаю, даже если это приносит мне боль. Но больно не будет, если отстраниться. Если я в гармонии с клиентом, мне не будет больно. Я должен находиться в состоянии полного резонанса с клиентом. Я доверяю своему восприятию и не позволю ничему, никаким возражениям, отвлечь меня от непосредственного восприятия.

Конечно, я тоже ошибаюсь. Я отдаю себе в этом отчет. Тогда мне нужен отклик внимательных участников. Они всегда заметят то, что я упустил. Их восприятию я тоже доверяю.

Но если я вижу, что кто-нибудь объединяется с моим клиентом из страха перед увиденным, когда я показываю клиенту внешние последствия его поведения, когда кто-то вмешивается и говорит мне: «Ты не смеешь делать этого», я не должен поддаваться его страху, это сразу ослабит меня.

Терапевт, работающий таким образом, по сути своей, воин. Кастанеда прекрасно описал в своих книгах об индейце доне Хуане, кто такой воин. Воин — это тот, кто не испытывает страха перед внешней границей. На границе все может и разрушиться, и состояться, «...как, так и...». Из опыта я знаю, что, если терапевт действительно подходит к внешней границе, все удается, как правило. В то же время риск остается. Кто боится риска, не сможет работать. Когда речь идет о таких важных вещах, как жизнь и смерть, решение приходит только у внешней границы, не раньше.

То, что выявляется в процессе феноменологической терапии, одновременно является и руководством к действию. Необходимо следовать этому, даже если не понимаешь его. Ведь то, что есть и к чему это приведет, выяснится только в конце, не в начале.

Я бы хотел кое-что сказать о широте. Многие проблемы возникают от того, что мы держимся, так сказать, за близкое и узкое. Рассматривая собственную проблему, например, проблему отношений или иные проблемы, мы зачастую видим их узко, недалеко, наше внимание сосредоточено только на понятном нам, в то время как все более широкие взаимосвязи остаются за рамками нашего восприятия. Но узкое и близкое имеет свое значение только в контексте чего-то большего. Решение, как правило, возможно, если от узкого и близкого пойти к далекому и более широкому. Это значит: вместо того, чтобы концентрироваться на самих себе, на своих желаниях, на том, что мы рассматриваем в качестве своей проблемы или травмы, необходимо взглянуть на своих родителей, на всю семью. Тогда мы сразу почувствуем связь с чем-то большим, связь со многими. И тогда то, что мы рассматривали как зло или страдание, займет свое место в большем контексте.

И все же если мы будем смотреть только на семью, то через некоторое время наш взгляд снова станет слишком узким. Необходимо смотреть дальше, восприятие должно охватывать и наше окружение и открыться для этого с любовью. Тогда и путь к решению проблемы, казалось бы, неразрешимой для нашей семьи, свободен.

Развитие в направлении широкого есть и в психотерапии. Существует психотерапия, которая ориентирована преимущественно на частное, например, на чувства человека. При этом происходит разложение на отдельные части, и частное не может выйти за границы себя самого.

Но существует и семейная психотерапия, сфера рассмотрения которой шире. При помощи семейной терапии можно найти решения, которые невозможно найти при помощи индивидуальной терапии. При этом и семейная психотерапия имеет свои границы.

Можно выйти за пределы семейной психотерапии к чему-то большему. Такую возможность дают движения души, если следовать им. Движения души всегда направлены на нечто большее.

Когда мы смотрим на мир, мы видим его во всем многообразии, мы видим, что он состоит из множества деталей, видим каждую в отдельности. Часто они противопоставлены друг другу, находятся в противоречии, даже в противоборстве. Однако все частности в глубине своей имеют основой то единственное, что движет ими. Из глубины того единственного многое и многообразное черпают свое предназначение и своеобразие. Все то, что может внести свой вклад в целое, питается из этого источника.

Мы можем направить свое восприятие на частное, но, сделав это, мы упустим прочее. Направив свое внимание на что-то одно, мы исключим из поля зрения остальное, отрицая или даже отрекаясь от этого. Так мы становимся отчуждены от движущих сил.

Существует возможность ориентироваться на многое, но таким образом, чтобы концентрироваться не на многом, а воспринимая, так сказать, целое. Собраться в процессе такого восприятия в своей середине, то есть в середине бытия. Имея такую связь, мы сможем с уважением, почтением и мужеством установить связь со всем многообразием мира при всех его различиях, принять его в себя и дать собраться в своей середине.

Легко смотреть на вещи — легко. Но, рассматривая человеческие отношения и различные потребности, разные направления, противоположности и предаваясь им, мы часто чувствуем опасность, неуверенность, сильную боль от страха, что что-то не получится.

Такое отношение ведет нас к поверхностному пониманию добра и зла. Поверхностное понимание добра и зла ни в коей мере не соответствует той глубине, из которой они идут. Различие между добром и злом присуще только человеческим отношениям и выполняет единственную функцию: поддержание связи со своей семьей и отграничение от других групп. Отличать добро от зла мы можем с помощью нашей совести. Наша совесть чиста, если мы чувствуем свою принадлежность к нашей семье, и наша совесть нечиста, если мы боимся, что утратили свое право на принадлежность. Мы потеряем право на принадлежность (так нам кажется), если признаем другие семьи или группы, ценности, религии, культуры как хорошие и равноценные. Поступая так, мы — в созвучии с глубинами бытия, но не со своей семьей.

Итак, чтобы быть связанными с глубиной существенного, необходимо распрощаться с диктатом совести в отношении различения добра и зла. Если прощание удается, если мы сможем хотя бы на время избавиться от совести и собраться в своей середине, то из глубины покажется нечто несущее — движение души, которое снимет все различия и примирит противоречия.

В последнее время я много занимался движениями души. Я проверял их воздействие на себе во время моих курсов и смотрел, как они действуют в душе. Движения души выходят далеко за пределы того, что до сих пор выявлялось в процессе семейных расстановок. Это очередной шаг вперед.

Мной движет нечто, я совершенно не представляю, что будет, я в полной темноте и чувствую, словно через меня течет поток воды, течет издалека и утекает вдаль. Я просто водопроницаемый. Сам по себе я ни к чему не причастен, так же как источник не причастен к воде, которая просто течет через него.

Как обрести такую позицию? Нужно отказаться от намерений. У воды, что течет через источник, нет никаких намерений. У нее нет цели. И все же она доходит до полей, принося им плодородие, а затем уходит в море. Итак, отсутствие намерений есть основа для такой работы.