Блокадные будни одного района Ленинграда - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Ходанович cтр.№ 84

На 1 августа 1942 г. оставалось всего 250 учащихся, 28 педагогов и 11 человек технического персонала [904] .

«Ходила я в школу с саквояжем. Такой был кожаный, как раньше у врачей. Я нашла его в развалинах дома. Выдали нам тетради, а книги где брали – не помню. Была у нас воспитательница – учительница географии Антонина Николаевна Крюкова. Чудный умный человек <…>.

Больше приходилось учиться в бомбоубежище. Чернила замерзали. Пуговицы на нашей одежде плавились. При любом удобном случае мы прилипали к буржуйке [905] . <…> Ложилась спать в чем ходила. Утром ногой, в окошко на земле, стучала девочка с верхнего этажа. Я вешала замок, прижимала дверь, так как ключа не было, и уходила учиться. <…> Однажды шла в школу и что-то засаднила нога. Был обстрел. Я разулась и схватила рукой узкий горячий осколок. Много я их накопила, тех, которые могли убить меня. Потом, после войны, выбросила [906] . <…>

В школе у нас были и другие дела, кроме учебы. Мы много собирали металлолома. Встречались с партизанами. <…> Когда прорвали блокаду, радости не было конца. В 1943 году нам выдали медали „За оборону Ленинграда“. Вручали медали в пионерской комнате» [907] .

По отчетным документам Кировского райкома комсомола, ученики школы собирали книги, вносили деньги на строительство танковой колонны «Защитник Ленинграда», изготовляли тысячи конвертов. В марте 1943 г. организовали сбор золы (на удобрения), школьники собрали несколько десятков ведер [908] .

Летом 1943 г. учениц школы № 384 Кировского района вывезли в подшефное хозяйство во Всеволожский район, в деревню Коблино.

«Потом во всей стране было введено раздельное обучение, и мы переехали на ул. Розенштейна [909] , где и проучились до 1945-го года.

Сказывалось двухразовое питание: стакан чая и кусочек хлеба утром и обед из трех блюд в большую перемену, мы приободрились и начали даже шалить. Любимой забавой для младших классов было незаконное проникновение в кабинет военного дела. Там было на что посмотреть. По стенам развешанные плакаты, разъясняющие устройство стрелкового оружия, а в центре находился тактический ящик. Почему он так называется, я узнал значительно позже. Тактический ящик представлял из себя объемную модель местности. Тут были и холмы, и озера размером с тарелку. Здесь же были леса с деревьями величиной со спичку. Домики были с ноготь, а дороги – шириной с палец. Надо отдать нам должное, мы благоговели перед этим великолепием и никакого урона не причиняли. Исключение представлял лишь способ попадания в кабинет.

Кабинет закрывался на висячий замок. Для того чтобы проникнуть в кабинет, к дужке замка крепился запал от лимонки, к кольцу запала привязывали прочный шпагат: рывок, хлопок, четыре секунды, микровзрыв, и замок с перебитой дужкой летит на пол.

Очень скоро директрисе надоела эта партизанщина, и нам сказали, что эти диверсии могут плохо кончиться и что она готова провести карательную экспедицию.

В ответ на это нами был произведен демарш. Утром техничка, собираясь затопить печь, открыла дверцу и увидела в печке две РГД-33 – ручные гранаты Дьяконова образца 1933 года. Надо сказать, к нашей чести, они были без запалов. На десятый месяц войны в прифронтовом городе все пацаны, даже те, у кого не было знакомых в военной форме, отлично разбирались в оружии и взрывчатых веществах. Те, кто, изучая их устройство методом тыка, не освоил правил безопасного обращения со взрывоопасными предметами, погибли или были покалечены. <…>

В конце мая нам, второклассникам, была устроена экскурсия к красноармейцам, которые служили шоферами

на Дороге жизни. Встреча доставила радость обеим сторонам. Солдаты видели детей, может, ради которых они в неимоверных условиях делали по два-три рейса в день. Нам было очень интересно слушать про то, как в апреле они вели машины со снятыми дверцами по льду, покрытому полуметровым слоем воды. Не будем лукавить, самым запоминающимся событием нашей встречи был обед, которым нас накормили. Там были борщ, греча с тушенкой и хлеб.

С хлебом вышел конфуз. Подавальщица по простоте душевной разнесла по столам тарелки с крупными кусками хлеба из расчета по куску на человека. Откуда ей было знать, что из двадцати человек за столом не все люди. Голодные детишки сразу же расхватали куски с тарелки, и вдруг раздался страшный рев. Кто-то в суматохе схватил себе два куска и тут же себе его припрятал. Кто-то остался без хлеба. Этот кто-то и поднял страшный рев. Подавальщица подскочила к „пострадавшему“ и начала его успокаивать.

– Ну что ты, я сейчас тебе принесу. Тебе горбушку или мякиш?

Страсти улеглись, порядок был восстановлен» [910] .

В соответствии с постановлением СНК СССР от 16 июля 1943 г. с 1 сентября 1943 г. в Ленинграде ввели раздельное обучение мальчиков и девочек с 1-го по 10-й классы. В списке школ горкома ВКП(б) указана женская средняя школа на проспекте Стачек (д. № 13) с количеством учащихся 283 человека. Ближайшая к парку имени 1 Мая школа была тоже женской, и располагалась она на Курляндской улице в доме № 14-а [911] .

«Так выпали все зубы и все волосы на голове – я была совершенно лысая. В школу определили меня для инвалидов, так как была 1-я степень дистрофии. Школа была на Курляндской улице, куда я бегала одна, – мама приказывала не останавливаться. Помню, что самый страшный путь был через Обводный мост, так как он был весь в больших дырках, и можно было провалиться» [912]