Любовник королевы - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 15

Писарю все равно было не по себе.

– Другую честную девушку из рода Говардов тоже казнили за супружескую измену, – выпалил он.

– Добропорядочная английская семья, – не моргнув глазом, твердо произнес Роберт. – Боже, храни королеву.

– Аминь, – заключил смышленый писарь и перекрестился.

Роберт тоже заставил себя сделать это и спросил:

– С другими живописными сценами вопросов нет?

– Нет, если не считать Малый акведук в Чипсайде.

– А там что?

– В этом месте должна быть изображена Библия. Какая именно: английская или латинская?

Вопрос затрагивал самое сердце споров, бушевавших нынче в церкви. Отец Елизаветы узаконил Библию на английском языке, однако потом изменил свое решение и вернул латинскую. Его младший сын Эдуард потребовал, чтобы каждый приход пользовался англоязычной Библией. Королева Мария ее запретила. На службах священникам полагалось читать по-латыни, а затем по-английски пояснять прихожанам суть текста. Пастве же надлежало слушать и не пытаться самостоятельно читать Библию. Что повелит Елизавета, никто пока не знал и даже не пытался предсказать, удастся ли ей осуществить свои планы при упрямом сопротивлении церкви.

Роберт сорвал с головы берет, швырнул его в сторону и крикнул:

– Ради всего святого! Это же государственная политика! Я пытаюсь придумать подобающие живописные сцены, а ты мучаешь меня политическими вопросами!

Я не знаю, какое решение примет королева. Тайный совет будет говорить одно, епископы – другое, парламент – третье. Все будут спорить месяцами, а потом одобрят какой-нибудь закон. Да сделает Господь так, чтобы народ подчинился этому постановлению и не поднялся против нее. Не мое это дело – решать такой вопрос здесь и сейчас!

В комнате повисла гнетущая тишина.

– А как поступить, пока закон не принят? – осторожно спросил писарь. – Какую надпись сделать на обложке Библии? Латинскую или английскую? Внутри бутафорской книги будет лежать настоящая. Какая именно, сэр Роберт? Можно написать на обложке по-английски, а внутрь положить латинский экземпляр, если принцесса даст на то свое согласие. Если нет, то английский. А можно сразу две Библии.

– На обложке будет написано по-английски: «Библия», – решил Роберт. – Всякий поймет, что к чему. Пусть художник сделает буквы покрупнее, чтобы всем было ясно: это бутафория, а не настоящая книга. Так, символ.

Писарь сделал соответствующие пометки. Откуда-то появился гвардеец дворцовой стражи. Он бережно поднял с пола дорогой берет и подал Роберту. Тот взял его, но не поблагодарил гвардейца. Он с раннего детства привык, что другие подбирали за ним разбросанные вещи.

– Когда мы закончим с этим, я хочу проверить, как обстоят дела с другой процессией, – раздраженно произнес Дадли. – Той, что двинется из Уайтхолла к Вестминстерскому аббатству. Мне нужен список лошадей. Да, и проверь, чтобы подобрали крепких мулов.

Он щелкнул пальцами, и перед столом появился другой писарь.

– Еще мне нужны люди, – вдруг заявил Дадли.

Второй писарь стоял наготове с дощечкой для письма, пером и пузырьком чернил.

– Какие люди, сэр?

– Маленькая девочка с букетиком цветов. Затем старуха… крестьянка из какого-нибудь центрального графства. Отметь это себе и пошли Джерарда, чтобы нашел мне с полдюжины. Непременно запиши: старуха, внешне щуплая, но достаточно крепкая, чтобы сумела выстоять, сколько надо. С сильным голосом, чтоб ее было слышно. Дальше: девочку лет шести-семи, приятную личиком и бойкую, чтоб не побоялась выкрикнуть приветствие и поднести королеве букетик цветов. Нужен парень из подмастерьев. Статный, естественно. Он будет бросать лепестки роз под ноги лошади королевы. Кто еще?.. Да, старик крестьянин. Этот будет выкрикивать: «Да хранит Господь ваше величество!» Еще мне понадобится парочка смазливых купеческих жен… солдат, что сейчас болтается без работы… нет, лучше раненый. К нему – двоих матросов, откуда-нибудь из Плимута, Портсмута, Бристоля. Из тех мест. Только не лондонских. Они будут выкрикивать, что наконец-то пришла королева, которая умножит богатства страны заморскими землями. Пусть орут, что поплавали по белу свету, повидали чужие богатства. Мол, Англия достаточно сильна, чтобы взять их себе, поскольку теперь у нас появилась смелая и решительная королева.

Писарь скрипел пером, торопясь занести все это на бумагу.

Роберт, все более вдохновляясь своим замыслом, продолжал его развивать:

– Пожалуй, мне понадобятся еще несколько стариков. Один впереди. Он будет издавать радостные возгласы, посему его должно быть видно. Другого поставим сзади. Тот станет кричать, что королева – дочь своего отца, истинная наследница и все такое. Всю эту публику мы разместим здесь, здесь и здесь. – Роберт ткнул пальцем в карту улиц. – Да, пожалуй, так. Такое их расположение меня устроит. Нужно предупредить этих людей, чтобы выкрикивали разные фразы, а не повторяли одну и ту же. Само собой, чтоб не сболтнули, что их наняли. Наоборот, пусть рассказывают всем и каждому, что оставили работу и пустились в дальний путь из желания увидеть королеву и любви к ней. Солдаты пусть говорят, что королева принесет стране мир и процветание. Женщинам приказать, чтобы вели себя достойно. Шлюх в передних рядах быть не должно. Дети чтоб не бегали и не вопили. Пусть родители следят за ними. Я хочу, чтобы все увидели, как нашу королеву любят все сословия. Побольше благословений, пожеланий долгих лет правления.

– Сэр, а если она не услышит этих возгласов? – почтительно осведомился писарь. – На улицах будет весьма шумно.

– Я подскажу ей, в каких местах делать остановки, – тут же нашелся Роберт. – Елизавета обязательно услышит приветствия. Я заранее предупрежу об этом королеву.

За их спинами открылась дверь. Писарь тут же отступил и поклонился. В зал вошел Уильям Сесил. Он окинул взглядом два стола, заваленные бумагами, затем посмотрел на писаря, в руках которого тоже была целая кипа листов.

– Вижу, вы весь в хлопотах, сэр Роберт, – вежливо заметил главный советник пока еще не коронованной королевы.

– Да, Сесил. Но я надеюсь с ними справиться. Мне поручено заниматься коронационной процессией. Смею полагать, что учту интересы всех.

Сесил еще раз взглянул на море бумаг и заметил:

– Я лишь хотел сказать, что вы утомляете себя, чрезмерно вдаваясь в подробности. Насколько помню, королева Мария обошлась без детально расписанных церемоний. По-моему, она просто направилась тогда в аббатство, а двор последовал за ней.

– Придворные ехали в каретах и верхом, – вспомнил Роберт. – Процессия шла определенным порядком. Шталмейстер Марии тоже составлял список. У меня есть его бумаги. Вся искусность церемонии – заставить предусмотренные события выглядеть так, словно они происходят сами собой.

– Триумфальные арки и живописные сцены? – спросил Уильям Сесил, умудрившись прочесть перевернутые надписи.