Любовь среди рыб - читать онлайн книгу. Автор: Рене Фройнд cтр.№ 13

Фред аккуратно сложил вместе разные бумажки, на которых писал свои сообщения Сюзанне. Конверта он больше не нашел, надо будет купить его в городке.

Фред раздумывал, не собрать ли ему вещи и не прихватить ли их с собой — на тот случай, если вдруг захочется сесть в поезд на Берлин. Но, во-первых, идти предстояло не меньше четырех часов, и такой отъезд надо все-таки как-то планировать загодя. Да и есть ли вообще в Грюнбахе вокзал? Может, единственный почтовый автобус уже уехал рано утром. Так зачем брать с собой чемодан? За всеми этими мыслями пряталась другая, в которой Фред сам не хотел признаваться себе со всей отчетливостью: ему не хотелось в Берлин. Уже от одной только мысли об этом Фред почувствовал ностальгию по своей хижине.

Август замечательно описал ему дорогу, и Фред без труда нашел узенькую тропку. Ему даже показалось, что надо быть слегка не в себе, чтобы с самого начала не найти эту дорогу, потому что она совершенно естественным путем вела вдоль боковой стороны гор в небольшую долину внизу. Прошло совсем немного времени, как Фред уже очутился на «главной дороге». Он посмотрел назад и снова опознал отвесную стену, с которой чуть не сорвался. Теперь он невольно рассмеялся. Только безумцу могло прийти в голову спускаться по той стене вниз.

Решительными шагами Фред двинулся в направлении Грюнбаха. Он был в своих обычных берлинских уличных башмаках, потому что другой обуви с собой не захватил, а туристических ботинок у него вообще не было. Но ничего, насыпная щебеночная дорога была в безупречном состоянии. Только там, где на спуске она проходила близко от ручья, можно было обнаружить следы затопления.

«Я иду в город», — с улыбкой подумал Фред и вынужден был признаться себе, что испытывает при этом некоторую торжественность, какую чувствовали, наверное, в прежние времена дровосеки и козопаски, когда в воскресенье отправлялись в деревню. Эта мысль ненадолго его испугала: а вдруг сегодня воскресенье, все закрыто и он ничего не сможет купить? Он попытался реконструировать, какой сегодня мог быть день недели, но обнаружил, что хотя благодаря своим письмам он и знал дату, но чувство времени потерял. Он проверил карманы своей легкой, очень городской куртки, такой у него был пунктик: все ли на месте. Деньги здесь. Табак здесь. Письмо здесь. Мобильника нет.

Естественно, ведь мобильник лежит на дне озера.

Фред шел в городок и попутно погрузился в себя. Он думал о Шарлотте. В первый раз с тех пор, как она его оставила, он думал о ней без злости. Шарлотта правильно сделала, что бросила его.

— Не то чтобы я с нею плохо обращался, — тихо сказал Фред. — Я с нею вообще не обращался.

Когда-то давно Фред с первого же вечера счел Шарлотту «восхитительной» — если использовать выражение его матери. Уже одно это должно было его насторожить. Если он думает о женщине, используя прилагательное из арсенала матери, это не предвещает ничего хорошего. Но она была восхитительна. Настоящая берлинская девчонка, с дерзкой короткой стрижкой и совершенно особым искусственным языком. Шарлотта, например, говорила «куст-язык». Она проглатывала целые слоги, как это делают пьяные, но делала это с той же ловкостью и быстротой, с какой в других местах добавляла лишние буквы. «Ты заб купить винище». (Хороший, но совершенно неправдоподобный пример.)

Шарлотта умела быть чудесно ребячливой. Ее работа в качестве модератора в большой телекомпании для детей прекрасно подходила ей и доставляла настоящее удовольствие. Вообще-то ему надо было самому завести с ней кучу детей и потом быть счастливым до конца дней, аминь. Фред пнул камешек с дороги.

Он вспоминал, как познакомился с Шарлоттой — на вернисаже их общего друга Бенно. Они случайно вышли из галереи вместе, обменялись парой слов, заинтересовались друг другом и потом еще посидели на скамейке на берегу Шпрее. Ну да, и если мужчина и женщина ночью сидят на скамье на берегу реки и чувствуют некоторую симпатию друг к другу, то только сам черт должен вмешаться в дело, чтобы они не сблизились. У Фреда тогда была ярко выраженная фаза нежничанья. Он любил ласку почти так же сильно, как и отсутствие обязательств. Последнее бесило некоторых женщин, они хотели от него больше, но многие были счастливы возможностью оставаться столь же необязательными. Это устраивало Фреда больше всего. Сердечная лень? Трусость? Или просто воля оставаться ничем не связанным?

Свои дикие годы Фред прожил под девизом: лучше раскаяться в содеянном, чем в том, что не сделал. К тому времени он уже знал, что нет ничего, в чем придется раскаиваться, или, еще лучше, нет ничего такого, что ты упускаешь. Нам всегда кажется, что мы что-то упускаем, думал он, и нас просто разрывает на части от обилия возможностей, которые нас манят. Но нельзя жить в сослагательном наклонении. Мы не можем быть всюду. Не можем иметь тоже счастье, что и сосед. Мысль о том, что у нас этого нет, сводит нас с ума.

В последнее время Фред все менее охотно ходил на вечеринки. Причина наряду с прочим коренилась в том, что он часто встречал там женщин, с которыми у него что-то было. Хотя бы самая малость. В молодые годы это щекотание нервов даже окрыляло: стыдливые и в то же время бесстыдные взгляды, которые он бросал своим прежним (или наоборот), осторожные (робкие) и точно так же флиртующие разговоры, в которых прощупывалось, возможно ли повторение и желательно ли оно. Теперь Фред находил эти случайные встречи скорее мучительными и требующими особых усилий. Это все больше мешало ему избавиться от мысли, что от всех людей, с которыми соединяешься, что-то к тебе прилипает. Он не хотел ни вспоминать о старых связях, ни повторять их, ни быть заново соблазненным.

А Шарлотта хотела. Скрещиваний и смешений. И Фред никогда не оказывал ей в этом активного противодействия.

Внезапно послышался звук торможения, стук разлетающихся мелких камешков, гудки. Примечательное транспортное средство, которое Фред не услышал вовремя из-за бурлящего горного ручья и не увидел из-за поворота дороги, выкатилось ему навстречу. Когда оно остановилось, Фред идентифицировал это транспортное средство как старый «Пух Хафтлингер», маленький, чрезвычайно маневренный автомобильчик, который изначально создавался для армии и который ныне страшно популярен среди охотников, потому что на нем можно передвигаться по любой пересеченной местности. Снятый брезентовый верх лежал на багажной платформе рядом с палкой из лещины и охотничьим ружьем. На пассажирском сиденье расположилась Айша, лабрадорша, за рулем сидел Август. Он, казалось, испугался куда меньше, чем Фред.

— Эй, поэт! Привет! Садись.

Фред подошел с пассажирской стороны, Айша лизнула его в лицо.

— Где ты пропадал? — сурово спросил Фред. Он, пожалуй, чересчур часто думал в эти дни о Шарлотте.

— Меня не было, — ответил Август.

— Я заметил. Я чуть не сдох с голоду.

— А выглядишь здоровым. Садись, довезу тебя домой.

— А у тебя есть что-то для меня?

— А то.

Фред сел. Айша переместилась на пол.

— Я за тебя волновался, — с упреком сказал Фред.