Сказки для парочек - читать онлайн книгу. Автор: Стелла Даффи cтр.№ 3

Однако вот Она, в его собственном офисе — вылитая Девушка Его Мечты! Ее он описывал во всех подробностях Джиму, Мику, Биллу — всем без исключения приятелям, когда за пьяным ночным разговором они мечтали о будущем и воображали своих будущих жен. Правда, Джонатан всегда понимал, что Идеальной Женщины в реальности не существует, просто не может существовать. Джима, вознамерившегося дождаться Идеала, он считал идиотом, придурком, кретином и, не стесняясь, говорил ему об этом. И Джим соглашался, мол, да, он дурак, но что поделаешь. Сюзи не была Девушкой Его Мечты, и, хотя Джим ее любит, он лучше подождет. На всякий случай. А раз уж мечта не торопится осуществиться, сойдет и Сюзи — покуда терпит его. Но лишь в качестве подружки, ни в коем случае не жены. Джим женится только на мечте, либо не женится вообще. Джонатан, обругав Джима за инфантильность, взял свою судьбу в собственные руки, а реальность — в качестве учебника жизни. Путь до обручального кольца оказался недолгим — короче, чем в один шаг. И понимая, что Идеал никогда не станет реальностью, — такого ведь не бывает! — Джонатан сделал предложение Салли. И он любил ее, и с нетерпением предвкушал медовый месяц и будущую жизнь в их общем доме, где они заведут детишек и заживут на славу. Джонатан был счастлив. Был.

И надо же такому случиться — Девушка Его Мечты из сослагательного наклонения перебралась в изъявительное. Обрела плоть, кровь, имя — Кушла. Вот она стоит перед ним и спрашивает, чем может помочь. Она здесь для того, чтобы помогать ему. Это ее работа — быть всегда рядом. Новая секретарша станет его постоянной девушкой с понедельника по пятницу. Станет его новой девушкой.

Обожаю работать рыжей. Приятно, когда подворачивается случай выделиться из толпы. Слишком часто приходится быть блондинкой. Светловолосой подружкой Бонда, платиновой куколки, что в романтическое воскресенье льнет к плечу мужчины, сидящего за рулем «форда». Каждая вторая теперь блондинка. И немудрено, ведь стать светловолосой — пара пустяков, на это уходит меньше часа. Даже брюнетки нынче стали блондинками. Но рыжая — совсем иное дело. Рыжие волосы я ношу в идеальном сочетании с веснушчатой кожей; кожей, которая меняется в зависимости от времени года, оживает под летним солнцем; веснушками, как азбукой морзе, посылает тайные сообщения и, словно хамелеон, отражает мерцающий свет. Статистика лишь усиливает мою тягу к рыжему обличью. Только у одного человека из семи рыжие волосы, и это среди европейцев. Добавьте Китай, и соотношение уменьшится до одного на двадцать три. В Китае натуральной рыжины почти не встретишь.

Для рыжих проектов у меня припасены особые трюки. Из разряда опасных. К примеру, можно попросить его пересчитать веснушки. Разумеется, когда вы станете достаточно близки. Подставить руку, а уж он-то сообразит, в какую сторону путешествовать по просторам моей плоти. Пересчитает все веснушки, любуясь и легко касаясь кончиком ногтя, — интимное начало ведет к неминуемому концу. Или взять волосы — они такие тонкие, тоньше, чем волосы любого другого цвета. Тоньше и мягче. В рыжих проектах я выступаю в роли малышки. Умудренной опытом малышки. Прозрачная нежная кожа, мягкие локоны. Вот почему я предпочитаю сочетать рыжие волосы с карими глазами. Голубые и зеленые слишком банальны и оттого смотрятся чересчур трогательно, чересчур симпатично. А ведь под волосами, глазами и кожей я остаюсь сама собой, просто прячусь в заново созданном теле. Нельзя идти на поводу у плоти, облекающей меня. А вдруг я стану такой же, как они, — симпатичной. И отвечу на любовь любовью… Ни за что.

И, конечно, с рыжими волосами я выделяюсь на общем фоне. Он не проскочит мимо, не сможет проскочить. Умница Джонатан правильно сделал, что вообразил Девушку Мечты рыжеволосой. Такую легче приметить в толпе. И я знаю, что сейчас творится в его голове; знаю, что происходит с его гипофизом и лимфатическими узлами; вижу, как серотонин с бешеной скоростью пульсирует по его венам. Он купился на миф, на все мифы разом, заплатив с лихвой за каждый. Брошенный украдкой взгляд — и он уже уверен, что под моим невинным веснушчатым обличьем таится жадный зверь. Ему уже ведомо наверняка, что мои длинные стройные ноги — необходимое и достаточное условие для построения похотливой геометрической фигуры с мужской и женской сторонами. В глубине его души, что осталась первобытной, пульсирует презрение к реальности с ее джентльменским кодексом, приличными манерами, банковскими процентами, ценными бумагами, мамочкой и папочкой, черными смокингами и белыми подвенечными платьями с голубыми бархатными саше. В глубине души, где ревут и стонут, и хрипло дышат хромосомы X и Y в неукротимой ДНК, он твердо знает, что трахаться со мной высший класс.

И он прав.

Джонатан не мог поверить своему счастью. Кушла согласилась пообедать с ним не только в первый же свой рабочий день, но и во второй, и в третий. Путешествуя по ресторанам, они пробовали на вкус Европу — от современной Англии через старушку Францию к вырожденческой Италии. Во время третьего ланча за фрейдистскими спагетти с морскими черенками и головками спаржи и кремовым персиковым тортом на десерт (торт они съели сообща, зачерпывая по ложечке, теплый янтарный сок стекал по ее пальцам) Кушла предложила на следующий день отправиться после работы в бар. Просто посидеть, выпить. «Пропустим по стаканчику и разбежимся», — сказала она. И что в этом плохого? Все ходят в бар, разве нет?

Но только не Джонатан и Салли. Они копят на дом.

Вторая половина рабочего дня выдалась у Джонатана очень насыщенной: он старательно избегал простодушного взгляда Кушлы, отказывался подходить к телефону и уговаривал совесть заткнуться. Джонатан не желал внимать ее предупреждениям и даже шепотом, наедине с собой, не хотел признать правды. А насторожиться было из-за чего: он ни словом не заикнулся Салли о новой секретарше. Равно как и не упомянул о трех обедах и предстоящем походе в бар. Дальше больше: не моргнув глазом, он солгал, когда Салли предложила заехать за ним вечером, — они еще не все закупили к свадьбе и не составили меню. Но Джонатан увернулся от вечерней прогулки по магазинам, сославшись на усталость, занятость и работу над новым отчетом. Салли его поймет, правда? И Салли поняла. Это ведь ее работа — понимать. Она собиралась посвятить всю жизнь тому, чтобы понимать Джонатана, любить Джонатана, поддерживать Джонатана — что бы ни уготовила ему судьба, ведь в конце концов его судьба станет их общей. Будучи постфеминисткой девяностых, то есть женщиной, идеологически незашоренной, Салли не сомневалась, что каждую ее жертву Джонатан когда-нибудь с готовностью компенсирует равной жертвой. И сейчас она так хорошо все поняла, что договорилась отправиться за покупками с Сюзи вместо Джонатана. Девушки составят небольшой списочек, сконцентрируются на трех-четырех наиболее важных предметах и прекрасно обойдутся без жениха. Ему не придется морочить свою занятую головушку всякими глупостями вроде рисунка на фарфоре. Глупостями вроде тарелки, с которой он каждый вечер станет ужинать всю оставшуюся жизнь.

Джонатан ругал себя за то, что обманул Салли, он ненавидел себя за ложь, клял за невольную измену. А потом, когда Салли дочиста отмылась от традиционного утреннего секса, Джонатан облачился в чистые носки, боксерские трусы из красного шелка, лучший костюм и провел день, считая минуты до шести часов. Кушла ушла с работы за полчаса до Джонатана, как и было уговорено. Он сбрызнул себя туалетной водой для мужчины нового поколения и вышел на улицу. Его вел запах ее плоти.