Командир - читать онлайн книгу. Автор: Павел Мамонтов cтр.№ 22

– Да, понимаю. И что… дальше опять война, кровь, убийства? Слава, я так больше не хочу, – Аня уже не говорила – плакала, – я не хочу больше смертей. Это страшно и больно.

Аня плакала тихо и жалобно, ей правда было страшно и больно. Ярослав прижимал её к себе крепко, но бережно. С ним было тепло и хорошо. А потом… горячие губы выпили её слёзы, прошлись мимолётными касаниями по лицу и соединились с губами заклинательницы в горячем поцелуе.

Руки, которыми так восхищалась Истомова, неожиданно легко и незаметно избавили её от ненужной одежды. И вот Аня уже лежит, а Слава над ней, смотрит на неё своими чарующими зелёными глазами. И он в ней. Двигается, с каждым движением принося волну блаженства, растекающуюся по всему телу. Ещё и ещё. А потом вспышка… нескончаемое удовольствие, из-за которого нет возможности дышать. Оно выбрасывает из страшного и жестокого Мира, заставляет забыть обо всём.

– Знаешь, – Аня, умиротворённая и счастливая, крутила чуть вьющиеся волосы Сэнсэя. – Я тебе не всё рассказала.

Обоим было лень забираться на кушетку, и они лежали на одеяле, расстеленном на полу.

– О чём?

– О том, почему перечила коменданту. Это не только потому, что я вся из себя такая правильная и честная. Тогда… в битве, – улыбка сползла с лица девушки, – во время битвы мои собаки убивали. И я убивала вместе с ними. И это было такое чувство… такое удовольствие. Мне трудно даже объяснить. Я испугалась и решила: во что бы то ни стало нужно доказать, что я не такая. Даже не доказать, а просто продемонстрировать всем, какая я правильная. Понимаешь? А сейчас мне страшно: что если я и на самом деле…

– Успокойся, глупенькая заклинательница, – ласково прошептал Сэнсэй. – Пока ты боишься этого, с тобой всё в порядке.

Аня и Ярослав вышли из подвала в двенадцать часов дня. Никто их не удерживал, но часовой у подвала провожал их мерзкой улыбочкой.

«Он всё слышал, наверное, – подумала Аня, – а и хрен с ним. Пусть смотрит и завидует».

Всё так же вдвоём они прошли к Ахромееву – не в кабинет Администрации, а в штаб оперативного отряда Западных ворот.

Хром встретил их на совещании весьма усталый.

– Всем перерыв пять минут, – объявил он, когда вестовой запустил Истомову и Сэнсэя в помещение. – Ну, я вас слушаю?

– Извините, что вам перечила, товарищ комендант, – сухо выговорила Анна. – Я не имела на это права. Готова получить заслуженное наказание.

– Наказание вы уже получили. Сутки ареста – это на первый раз. В другой раз так легко не отделаетесь. Свободны.

– Слушаюсь, только, эм… Александр?

– Слушаю, – как-то удивлённо ответил Ахромеев.

– Вы что, их… и правда… убили?

– Вот ещё… руки о них марать. Оставили в лесу. Пусть местное зверьё или другие нелюди с ними разбираются. Кто быстрее успеет.

Зима пришла неожиданно мягкая и снежная. В меру снежная.

«Хорошо для озимых», – думал Хром.

Он попивал кофе из любимой кружки и смотрел из окна кабинета на падавшие снежинки. Сугробы насыпало большие и пушистые, на радость детворе и дворникам, да и парням в транспортном отделе тоже меньше мороки будет при расчистке трактов к форпостам.

Хром ждал сообщения от большого каравана, отправленного на юг. Приспособить для движения достаточно мощные радиостанции, чтобы работали хотя бы километров на сто, не получилось. Проблем с ними много, да и лошадям тяжело лишний груз тащить. Выручили маги. Они придумали делать блоки питания для передатчиков из полудрагоценных камней, напитанных какой-то магической энергией. Получилось примитивно, сигналы можно было передавать только морзянкой, а это было муторно и долго, зато расстояние, на котором работала связь, увеличилось кратно – сигналам от таких передатчиков не мешали помехи Мира. И размер вышел сносный – один человек переносил легко.

Сеансы связи с караваном договорились держать раз в сутки, в случае нештатной ситуации – экстренный выход. В остальном работы не было: осень кончилась, урожай собрали большой, всего было в достатке. Зимой нечисть неактивна, и даже нелюди с того последнего разгрома себя не проявляли. Даже как-то непривычно было. Организм Хрома, привыкший к постоянному переутомлению, требовал нагрузок.

В кабинет постучали. Дверь распахнулась, открыв вид на приёмную: небольшой холл, где три секретаря-машинистки неустанно сражались с бумажной волокитой, выстукивая что-то на печатных машинках. Самая старшая и незаменимая из них, Мария Степановна, сейчас была на пороге. Рядом с ней стояла девочка упрямого вида.

– Вот, Александр Михайлович, к вам рвётся, – виновато сказала секретарь.

– Пусть заходит. А вы можете идти, Мария Степановна, – и посетительнице: – Заходи давай. Что там у тебя?

Девочка, гордо вздёрнув носик и чуть ли не чеканя шаг, подошла к Хрому, выбросила вперёд руку с листком, будто собиралась метнуть его как сюрикен. На вид ей можно было дать пятнадцать-семнадцать лет. Глаза внимательные, круглые, носик маленький, щёчки округлые, немного пухленькие. Бёдра тоже округлые, и грудь уже хорошо заметна – фигурка что надо, красавицей вырастет.

Хром поставил кружку на стол, раскрыл листок и… если бы пил кофе, то поперхнулся, а так только вытаращился на девушку и зло сказал:

– Ты что, шалава, свиристелка, обалдела?

– Пока не шалава, но очень желаю ею стать. Подпишите, пожалуйста, а то держатель борделя говорит: пока несовершеннолетняя – нельзя, – ответила она с вызовом.

Хром стиснул зубы в припадке ярости, где-то на задворках сознания внутренний голос шептал: «Если я её ударю, даже ладонью, то убью. Бить нельзя».

Александр небрежно уронил листок на стол, презрительно поинтересовался:

– Ты что ж, думаешь, мне делать нечего, кроме как твои писульки разбирать? Головой работать лень, передком решила поработать? Это не ко мне.

Девушка вздрогнула, очаровательные глазки метнули искры. Хром решил: сейчас заплачет. Отчасти он этого и добивался, но девочка плакать не стала, со сталью в голосе произнесла:

– Мой отец был разведчиком. Он погиб, мать заболела, братику шесть лет. Пенсию по погибшему не платят. Что мне делать? Посоветуйте, раз вы такой моралист.

– Почему пенсию не платят? – насторожился Хром, чувствуя как в нём вскипает гнев уже на какого-то ублюдка-чиновника.

– Мать не объяснила толком, говорит, с документами что-то не так. Да и она нам погоды не сделает – копейки.

– А на работу почему не устроилась?

– Когда случился Прорыв, мне тринадцать только исполнилось. Школу я не закончила, а на хорошую работу без образования и квалификации не берут.

Хром стиснул челюсти, на скулах заиграли желваки. Проституция в Городе, конечно, процветала. И добро бы только в обычных борделях. Так в качестве простого бартера – в обмен на еду и лекарства. Ахромеев смотрел на это сквозь пальцы – лишь бы без насилия обходились. Но вот что делать с тысячами таких неустроенных, вырванных из жизни подростков?