Борель. Золото - читать онлайн книгу. Автор: Петр Петров cтр.№ 88

— Но ведь вас ждут там…

— Пусть…

Кольцо согнутой руки Гурьяна стало туже. Татьяна Александровна высвободила свою руку, остановилась.

— Не пора ли обратно? — сказала она, вглядываясь в расползавшиеся тучи.

— Нет, посидим…

Гурьян опустился на еще теплую траву и потянул за собой Вандаловскую.

Он закурил трубку и неожиданно начал разговор.

— А знаете, надо кончать… я давно хотел объясниться… или как там…

— Не понимаю вас… — Но голос Татьяны дрогнул.

— А я думаю, что понимаете… Не могу я жить с Варварой…

— Отложимте это… я прошу вас. — Вандаловская поднялась. — Пойдемте…

Гурьян нехотя поднялся. Пошли.

— Да… Я давно хотела рассказать вам, чтобы рассеять некоторые сомнения у здешней публики насчет моих связей. Муж мой был одним из командиров чапаевской дивизии и погиб под Шадрином в разведке.

— Вот как! Значит, вы совсем наша!

— Как видите. Дайте мне папиросу.

Гурьян достал портсигар и зажег спичку. При свете они опять обменялись взглядами. Следя за струйками уходившего дыма, она спросила:

— Скажите, за что и надолго ли сел Антропов?

Гурьян остановился. Непрошеное чувство ревности резкой хваткой защемило сердце. Он поймал себя на мысли, которая не однажды налетала и ныла, как запутавшаяся в бороде муха.

— Думаю, что его оправдают. А сел он за свою интеллигентскую вялость.

— Я тоже предполагала. Вы что, остыли?

— Так… Пойдемте.

По выходе из бора она взяла загрубелую руку Гурьяна и жарко дохнула в его буреющую загаром щеку. И от этого директор вдруг почувствовал шалое головокружение, перед его глазами причудливо заплясали фосфорические искры. Он рванулся и в первое мгновение не поверил, что эта женщина так желанно и нежно отвечает на его порывистые объятия. Как обезумевший, он целовал ее в давно любимые ямочки на щеках, в тугие губы, в круглый овал лба.

— Довольно, — задохнулась она.

И пока шли до поселка, сквозь тонкое платье ощущал ее теплое тело в перехваченной талии. Кружилась голова, и ноги легко несли тело.

Детвора вспугнутым табуном скворцов вылетела в распахнутые ворота детплощадки. По поселку раздразнивала обленившихся от жары собак и ринулась к растущим на поляне домам.

Новый поселок кто-то назвал «Индустрией». Плотники кончали работу, шли на шабаш гудка к столовой.

На заходящем солнце ярче сверкали инструменты.

Поправляя красную косынку, Варвара остановила мчащуюся в безрукавой майке Катю.

— Постой, милушка! Ты куда это?

— Иду на открытие курсов чеканщиков. — Катя собрала на лбу борки морщин. С Варварой ей разговаривать было некогда — торопилась, хотела увидеть ребят, и особенно Костю, за учебным столом.

— Ну чего у тебя? Как работаешь?

Варвара отгородилась ладонью. Девушка заметила у ней синие подглазницы и отвисшую кожу на подбородке. «Похудела», — подумала она.

— Ой, мила моя, как хорошо придумали эту площадку. На ребят не насмотрюсь, только Ленушку из-за них хуже забыть не могу. Чиста беда! Все мне и кажется, что она в кругу и глянет другой раз на меня, али крикнет так жалобно. Крошечка моя. — Варвара раздавила на щеке слезу, приблизила иссеченное морщинами лицо. — А тут горе за горем вяжется. Это что же, с муженьком то у меня, видно, дело расшляпится?

— Как? — Девушка взбросила на нее сверкнувшими смородинами.

— Да уж, видно, так. Вчера до свету где-то короновался с ней. А пришел и на дух меня не принял. Всю-то ноченьку я проохала и с теми же глазами на работу ушла. Окрутила красавица ваша. Хоть бы вывернула она его — кругом шестнадцать.

— Но при чем тут «ваша»? — Полные губки Кати передернулись, сжались в негодующей складке. — Тут, Варвара Ивановна, дело любовное. У нас нет таких правил, чтобы удерживать людей вместе или, наоборот, мешать, когда они нравятся друг другу. Ведь ты и сама должна понимать…

Голос Варвары сорвался на болезненный клокот наседки:

— Не понимала и понимать не хочу. Больше десяти лет проспали на одной кровати и — нате, девки! Да ты глянь, что говорят бабы-шахтеры. Ведь она не станет его так холить. Небось заставит из-под себя горшки таскать и поведет вслед за Перебоевым.

— Ну уж! Татьяна Александровна не из таких, — отмахнулась Катя.

— Верь им! Я знаю, и ты с ихней масти. Но ты еще дура и не нажилась с мужиком.

— Я бы и не стала так гнаться за мужиком. — Катя говорила с ударениями. — При чем тут я? По мне хоть все люди заново переженись, лишь бы партия и дело не страдали. Ты тоже подумай. Может быть, еще ошибка. А ежели и будет так, как ты говоришь, то возьмись крепче за работу — и все клином вылетит. Не один свет в окошке твой Гурьян. И знаешь, надоели мне женщины, которые всю жизнь гундосят о верности, о изменах, ревнуют, как бешеные собаки.

Варвара истерично расхохоталась, и девушка поняла, что не этими откуда-то выхваченными словами следовало утешать мятущуюся душу женщины, терявшей последнюю опору.

…Курсы чеканщиков и мотористов открывались в большом зале клуба. За красным столом на стуле сидела Татьяна Александровна, а рядом с ней говорил Гурьян. Катя вспомнила Пинаева и с грустью подумала: «Не дождался курсов». Зал был полон молодежи, и это спугнуло тягостные мысли девушки. Гурьян говорил горячо, как всегда, толково, и это каждый раз заряжало, поднимало силы Кати.

— Кадры — решающее звено реконструкции золотой промышленности, — заканчивал он. — Мы будем создавать не только устойчивый инженерно-технический состав, но посадим за учебный стол всех забойщиков, откатчиков, монтеров, кузнецов. Мы должны противопоставить буржуазии и ее агентам, остаткам старых приискателей по-новому воспитанных и технически вооруженных бойцов на социалистическом фронте золотой промышленности. Постоянная подготовка и переподготовка кадров поднимает труддисциплину и даст возможность извлечь из недр Улентуя мертволежащие богатства.

— Это да, — шевелились свежие губы Кати… — А какой он… какие они оба умные. — Влюбленными глазами она искала Костю. А он, широко расправив плечи, в новом костюме, с развихренным чубом, умиленно смотрел в рот докладчику.

— Чудушко! — улыбнулась она.

После собрания Катя подошла к Татьяне Александровне оживленная, с разгоревшимися глазами.

— Что, хорошо, Катюша? — заулыбалась Татьяна Александровна.

— Ага! Я так рада, что у нас большие дела и есть такие спецы и руководители. Но есть и отруби. Сейчас я встретила Варвару. Конечно, жаль ее, но вы не виноваты, и Гурьян не виноват. Про нас с Костей тоже сплетни вьют бабы и хулиганы. Но ведь это, по-моему, пустяки. Ведь мы готовы сгореть на работе. Посмотрите, как Костя исправился. И я не боюсь за него…