– Ты в порядке? – спросил он, когда она, наконец, отступила.
Она едва не призналась ему, что вот-вот готова разрыдаться и сомневается, что сумеет подавить в себе эту горечь, не разревевшись, притом что ей нужно было быть на съемках для модного журнала через час с небольшим.
Она грустно улыбнулась и кивнула. И хотя она знала, что не стоит задавать этот вопрос, все же уточнила:
– Увидимся вечером?
Он поцеловал ее. И хотя прекрасно знал, что не стоило соглашаться, а надо было прекратить все это немедленно, ответил:
– До вечера.
* * *
Но к двум часам дня все изменилось. Блэйк был на работе, когда первые раскаты грома возвестили о буре, которая намечалась в его жизни. Он сидел за столом и, подняв голову, увидел идущих к нему Джоанну и Чарли. Он ощутил вдруг чувство надвигающейся угрозы.
Они уселись возле стола с такими же лицами, как и несколько лет назад, когда явились на лодку (единым фронтом), чтобы провести с ним разъяснительную беседу.
– Что? – спросил он, готовясь к худшему.
Джоанна повертела в руках его степлер:
– Я только что видела тебя по телику.
Блэйк нахмурился:
– То есть?
– В новостях. Твои фотографии, – пояснила она. – И Эвы. На лодке.
Блэйк нахмурился еще сильнее.
– Во время моего отпуска? – спросил он.
– М-м-м… Нет, – ответила Джоанна, вернув степлер на место и взяв линейку, которой принялась тихонько постукивать по столу. – Очевидно, фотографии… сделаны этим утром.
Чарли сложил руки на груди и с интересом разглядывал брата:
– Ты ее кадришь!
Джоанна с силой пнула Чарли в бок, и он схватился за ребра.
Блэйк встал, проигрывая в памяти минувшее утро. Поцелуй на берегу… Не то чтобы он специально озирался, но он не заметил вокруг папарацци. Быть может, кто-нибудь с соседней лодки узнал Эву и решил сорвать пару фунтов.
– Фотографии какого рода? – спросил он.
– В стиле «Привет, я сплю с Эвой Келли», – пояснил Чарли. – По крайней мере, так выглядели твоя рука на ее заднице и твой язык у нее во рту.
– Я хочу сказать, до какой степени они четкие? Профессиональные или любительские?
– На них очень четко видно, что это ты и она, – ответил Чарли. – Но, судя по всему, сделаны они были издалека. Как некоторые фотографии в журналах, снятые через огромный объектив.
Блэйк откинулся на спинку кресла. Фотографы следили за его лодкой? Они проследили за Эвой или кто-нибудь им сообщил?
Сама мысль об этом вызвала у него дрожь.
– Что сказали о фотографиях? – спросил он.
– Задавались вопросами, кто ты такой и являешься ли ты последним увлечением Эвы, – ответила Джоанна, все еще постукивая линейкой. – И не тот ли ты приятель, с которым она тогда пряталась от них целую неделю. Такие вот разговоры.
Блэйк не знал, как ему воспринимать эту новость, но она явно упрощала для них вопрос о разрыве, форсируя то, чему следовало произойти еще две недели назад.
По идее, он должен был бы испытать облегчение. Он его не испытывал.
– Что ж, есть выгода и в том, чтобы быть никем, верно? – задумчиво проговорил он.
Джоанна и Чарли переглянулись, и Блэйк почувствовал, что все это не к добру. Стук линейки усилился, и Блэйк выхватил ее из руки Джоанны.
– Ну же, выкладывай, – сказал он.
– Уже ведутся разговоры о твоей… ноге, – ответила она.
Блэйк помрачнел еще сильнее. Его нога? Конечно… Его шорты вряд ли могли ускользнуть от объектива.
– Должно быть, новостей сегодня мало. Уверен, скоро все о ней забудут.
По крайней мере, он на это надеялся, ибо направленный на его лодку объектив слишком напоминал ему прицел винтовки.
Джоанна покачала головой.
– Фотографии разлетелись по Интернету и новостям, – произнесла она с сомнением в голосе. – Английская пресса по-прежнему жаждет выяснить, где Эва провела ту неделю. Вся эта история с Грэйди Хэммом вызвала большую шумиху, Блэйк. Добавь к этому извечный интерес к ее личной жизни. Я сильно сомневаюсь, что все уляжется очень скоро.
Телефон Блэйка зазвонил.
– Это Эва, – сказал он, нажимая кнопку вызова.
– О нас фотографии в новостях.
Блэйк чуть не рассмеялся, слыша панические нотки в ее голосе. Без преамбулы. Сразу к делу.
– Да. Я знаю.
– Поверь, мне так жаль! Должно быть, они за мной следили!
Блэйк пожал плечами:
– Да, но я никто, так что… уверен, все скоро уляжется.
Ее стон был для Блэйка первым сигналом к тому, что, возможно, он недооценивал ситуацию.
– Блэйк, они выяснят, кто ты такой, за несколько часов. Их редакторы пожелают узнать о тебе все, и я не удивлюсь, если вся эта информация окажется в вечерних газетах. Кто-то, возможно, прямо сейчас роется в твоем мусоре.
Блэйк рассмеялся:
– С какой стати им рыться в моем мусоре?
– Потому что твоя рука была на моей заднице, – раздраженно ответила она. – И они не знают, кто ты такой, – это их с ума сводит. Рано или поздно один из них поймет, что ты – это тот парень, который присутствовал в моем доме три месяца.
Блэйку не верилось, что кого-нибудь мог заинтересовать такой парень, как он.
– И как только это произойдет, они поймут, какой я неинтересный, и переключатся на кого-то еще.
– О, Блэйк. Ты не представляешь, как это мешает жить! Да и откуда тебе знать?..
В ее голосе звучали нотки безнадеги, и он начал волноваться. За нее.
– Я большой мальчик, Эва. Уверен, я справлюсь.
– Я не думаю, что тебе следует идти сегодня вечером на лодку.
– Что?
– Думаю, они будут тебя ждать. Они чрезвычайно настырны.
И тут он понял, о чем именно шла речь.
– Значит, вечером тебя не будет?
– Нет.
Блэйк пытался сдержать разочарование. Часть его понимала, что это хорошо – то, что нужно было сделать еще две недели назад, – но другая его часть не хотела ее отпускать.
– Знаешь, если ты не хотела приезжать… хотела порвать со мной… могла бы так и сказать.
– Блэйк, нет! – Ее голос тут же изменился, и он поверил ей. – Поверь, тебе не захочется, чтобы я была там, где есть они. Может, встретимся где-нибудь еще? Может, в отеле?
– В отеле? – Блэйк поверить не мог в то, что слышит. – Ты говоришь о месте с почасовой оплатой или о своем обычном номере?