Лик Сатаны - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Мельникова, Георгий Ланской cтр.№ 58

— Поехали к тебе! — выдохнул Никита.

Он выпрямился на сиденье, пригладил шевелюру и покосился на Сашу, которая торопливо приводила себя в порядок: одернула задранную чуть ли не до талии юбку, натянула футболку, которую он умудрился стянуть с нее сразу, как только захлопнулись дверцы машины.

— Сашка! Чего надулась? Мы ж еще не закончили! — Никита засмеялся и коснулся пальцем ее щеки.

Она покраснела, как школьница, и отвернулась. Зачем ему знать, что ее трясет как в ознобе от предчувствия счастья, еще большего, чем то, которое она только что испытала.

Едва подъехали к дому, как Никита снова полез целоваться, пока она не уперлась ему в грудь ладонями и даже оттолкнула, потому что первой заметила, с каким любопытством бабульки на лавочке уставились на машину.

Они прошли мимо, обнявшись, не обратив внимания на веселый свист, которым их проводила стайка подростков у соседнего подъезда, и на косой взгляд соседки, выходившей из лифта. До того как закрылась дверь квартиры, отрезая их от внешнего мира, Саша была уверена, что держит ситуацию под контролем, но как только ключ повернулся, мигом об этом забыла. Никита подхватил ее на руки, и мир вокруг сразу превратился в многоцветный калейдоскоп. И Саша уже без страха, как в омут головой, бросилась в эту круговерть чувств и ощущений, смелых объятий и бесстыдных ласк…

Когда они вспомнили, на каком свете находятся, оказалось, что даже не лежат, а сидят, причем она обхватила ногами его поясницу. Пальцы Никиты, едва касаясь кожи, пробежались по позвоночнику сверху вниз, а затем он притянул ее к себе и поцеловал в плечо.

— Замерзла? — прошептал он удивленно и снова погладил по спине.

— Нет! Но трясет немного! — прошептала она в ответ.

— С чего вдруг? — Он хитро прищурился и вновь превратился в того Никиту, каким она знала его прежде. — Неужто боишься? Но все, чего надо бояться, уже случилось!

Саша толкнула его в грудь. Никита упал на постель и захохотал, а она принялась лупить его подушкой. Но он вывернулся, схватил ее за запястья и снова принялся целовать, пока она не взмолилась о пощаде.

— Ладно, давай отдохнем немного! — смилостивился он наконец и, облокотившись на подушку, сдернул с Саши простыню, под которой она старалась спрятаться от его взгляда.

— Стыдишься, что ли? — удивленно спросил он. — Так я вроде все рассмотрел!

Саша вспыхнула от смущения, попыталась опять натянуть на себя простыню, но Никита вырвал ее и отбросил в сторону.

— Еще чего! Лежи! — И, обхватив за талию, плотно прижал к себе, а затем требовательно спросил: — Что происходит? Может, мне уйти?

— Нет! — вскрикнула она и обняла его за плечи. — Не уходи! Просто я растерялась! Пойми, я не знала, что так бывает, когда ты вся… Понимаешь, вся, каждой клеточкой, каждой точкой на коже чувствуешь, ощущаешь себя как единое целое с другим человеком. Это невозможно объяснить словами… Я, наверно, глупости говорю, и тебе смешно, но прости тогда, ради бога!

— Ничего смешного и глупого в этом нет, — произнес серьезно Никита. — Честно сказать, я боялся к тебе подступиться!

— Ты? Ко мне? — поразилась она. — Этого просто не может быть!

— А ты видела себя со стороны? Плохие парни вроде меня таких девушек обходят стороной!

— Неужели? — засмеялась Саша. — А мне как раз плохие парни нравятся — отчаянные и безрассудные!

— Недавно я слышал обратное! — усмехнулся Никита.

— Я тебе соврала, чтобы не слишком возомнил о себе!

— Безрассудный — точно обо мне! Иногда даже боюсь за свою голову! — Никита потянулся так, что хрустнули суставы, и умоляюще посмотрел на Сашу. — И все же, если бы кто-то меня накормил, я бы опять расстался с рассудком!

— Сейчас! — Саша закуталась в простыню и поднялась с кровати. — Хочешь кофе?

— Да! И бутербродов, а еще жареной картошки с мясом!

— Картошки не обещаю, а вот бутерброды сделаю! С мясом! Есть у меня кусочек деревенского окорока.

— Только мяса больше, чем хлеба, — блаженно улыбнулся Никита. — А сверху сыр положи! Тоже побольше!

Саша вышла из спальни, а он крикнул вслед:

— У тебя музыка есть?

— Посмотри в гостиной! — отозвалась она.

Но в гостиной он обнаружил лишь сломанный проигрыватель и стопку старых виниловых пластинок. Никита подобрал с ковра джинсы, нашел телефон. Гитары и саксофоны взорвали тишину квартиру. Хрипловатый голос Джо Бонамассы вырвался наружу. Это был кавер на песню Сэм Браун «Stop!», которую в конце восьмидесятых знала вся страна, которую любили его родители и которую он всегда включал, когда на душе было светло и чуть печально…

Саша, уже в халатике и с влажными прядями волос, выскользнула из ванной и прошла в кухню. Никита слышал, как стукнула дверь холодильника, затем — кухонного шкафчика, и вскоре она вернулась в гостиную со старинным серебряным подносом в руках, на котором стояли две крошечные чашки и приличных размеров блюдо с бутербродами. Никита прикрыл от удовольствия глаза и втянул носом воздух. Окорок источал великолепные запахи — дымка, специй и сочного мяса.

Саша поставила поднос на журнальный столик, ловко уклонилась от объятий и улыбнулась.

— Я кофе сварила! И бутербродов, надеюсь, хватит насытиться?

Никита радостно потер ладони.

— Санек! Ты — прелесть! — и полез целоваться.

Саша притворно нахмурилась.

— Осторожно, кипяток! Сядь куда-нибудь!

Никита покорно присел на краешек дивана, взял крохотную чашку, отхлебнул и поморщился.

— Без сахара?

— Ой, прости, я по привычке! — встрепенулась Саша и хотела бежать на кухню, но он отмахнулся.

— Не надо, так выпью! Не суетись. Я никуда не ухожу!

Саша села рядом, чувствуя, как хочет прикоснуться к нему снова, прижаться щекой к спине, а тут еще Джо Бонамасса надрывно пел о любви — невозможной, невыносимой, с рвущейся наружу болью, с неприкрытым страданием. И оттого, наверно, сердце Саши таяло от счастья, а душа плакала и металась от мрачных предчувствий…

…Oh you’d better stop,

before you tear me all apart.

You’d better stop,

before you go and break my heart,

Ooh you’d better stop… [16]

Никита поставил чашку на столик и снова потянулся к ней, обнял и развязал поясок на халате… И она, счастливая, мигом выбросила из головы дикие мысли…

Утром их разбудили назойливые трели телефонных звонков. Никита, заспанный, лохматый, недовольно сунул телефон под подушку и улегся обратно, причмокивая губами, но звонки не прекращались, подушка вибрировала и глухо гудела.