За жизнь платят кровью - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Стрельников cтр.№ 63

— Нас двое, Маш. Я и иномирянин. — Я показал два пальца.

— Двух зайцев, Дмитрий Сергеевич. Про одного вы знаете, это тот бортстрелок, что пиратский борт с "Горнорудного" снес. Да — да, он с товарищем домой летит. Хорошо, спасибо. Даже так? Это вообще прекрасно, Дмитрий Сергеевич. Спасибо вам огромное. — И улыбнувшаяся девушка положила трубку на рычаг.

— В общем так, Вась. Отсюда через пять часов вылетят четыре Яка "сто тридцатых", до ремзавода в Новом Воронеже. А там вы с ними сядете на "аннушку", и долетите до Астрахани. Ну а там уж сам, как‑нибудь. — Маша мне улыбнулась, поворачиваясь на стуле к компьютеру.

— Спасибо, красавица! — Я положил на стол коробочку с ее любимым зефиром, который купил по дороге в буфете. — Мужу привет.

— Передам. — Кивнула мне диспетчер, убирая лакомство в ящик стола. — Рада была повидать, Вась.

— Я тоже, Машенька. — Я не отказал себе в удовольствие еще разок чмокнуть в бархатную щечку, и пошел к профессору. Надо его обрадовать. Полет на реактивном — это не на старой амфибии трястись.

— Хозяева, к вам можно? — Раздалось от калитки. Приятный женский голос, причем какой‑то смутно знакомый. А в ментале тишина. От соседских кур шума больше. Это кто, интересно?

— Хозяйка, там к тебе гостья, одна. Но учти, она тоже сильная ведьма! — Предупредил на мгновение материализовавшийся Каспер, и снова исчез. Он обычно вечером видимый для всех становится.

Удивил, можно сказать. Я это уже поняла. Кто у нас в городе сильная ведьма с таким голосом? Кедмина или Смирнова? Но их я знаю прекрасно. Кто‑то из молодых девочек? Снова Васька набарагозил? Интересно, мне в подоле внука или внучку не принесли?

— Сейчас иду, иду. — Громко крикнула я в ответ, отмывая руки от теста. Ну, захотелось пирогов с рыбой, Женька утром с десяток ровненьких, грамм по семьсот, судачков принес. Вот и стряпаю. — Минутку.

Около калитки стояла, опираясь на костыли, черноволосая женщина, годов явно поболее тридцати. Одна нога была в гипсе, замотанном снизу пластиковым пакетом от грязи, дождь хороший ночью прошел. Но нога ногой, а дама‑то с отличной фигурой, великолепно сохранившаяся. И со смутно знакомым лицом, но очень знакомым. Очень — очень!

— Настя? — Не веря своим глазам, удивленно спросила гостья. — Настя Симонова? Настёнка, ты ли это?!! То‑то я никого уловить не смогла, кроме кота на крыше.

— Аленка! Вот так встреча! — Я распахнула калитку, и, выскочив на улицу, обняла свою однокашницу. С Аленой Шушкиной мы учились в Новодевичьем монастыре, сидели рядом и жили в одной келье. — Привет, красавица! Никогда бы не подумала, что снова увидимся! Ты как сюда попала, какими ветрами?

— Я? Я из больницы вышла, шла к одному из моих спасителей. Хотела стребовать "долг жизни". Настя, а ты что, живешь в этом доме? — Алена, отдышавшись, поглядела на меня со своей вечной ехидной усмешкой. — И погаси файерболл, подружка. Что ты так разозлилась?

— Заходи, поговорим. — Я постаралась немного успокоиться, и потушила пылающий шар в левой руке, после чего открыла перед случайно встреченной подругой калитку. — К какому это ты спасителю шла? Чем он так зацепил тебя, что ты ребенка решила от него зачать?

"Долг жизни" старый обычай. Мужчина, спасший женщину, мог потребовать родить ему ребенка. И наоборот, спасенная женщина могла потребовать от спасителя зачать ей ребенка. Времена после Катастрофы были сложные, страшные, и так иногда поступали, и мужчины, и женщины. Не обязательно потом они жили вместе, но, по крайней мере, у женщин был выбор. Да и мужики так были не прочь поплодиться. И учитывая, что недавно Васька в старом городе спас какую‑то женщину (а ведь он говорил, что спасли Алену Шушкину, я просто мимо ушей пропустила!), то мне совершенно не понравилось то, о чем сказала спасенная. Сказать точнее, я страшно разозлилась.

— Настёнка! — Снова жала меня в объятиях однокашница, совершенно не обращая внимания на мой хмурый вид. — Как же я рада тебя видеть!

— Я тоже. — Не смогла не улыбнуться я, открывая дверь дома и придерживая его перед однокашницей. — А ты знаешь, что Юля Симонова тут же живет? Моя однофамилица, на курс позже нас поступила. Помнишь, меня с ней постоянно сестрами считали?

— Да ты что? — Алена всплеснула обеими руками, уронив при этом один из своих костылей. — Ой, упал опять, зараза! — И плавно притянула его к себе.

Шушкина была обладательницей редчайшего для девушек таланта — она была телекинетиком. Среди парней телекинетиков хватает, пусть и в большинстве не очень сильных, а вот среди девушек это большая, очень большая редкость. Таким даром могут обладать только сильные пироманки. Ну, по силе я и Алена примерно равны, но я еще сильная менталистка, так что мне способности двигать предметы не достались.

— Только она теперь Кедмина, у нее дочь и сын. Кстати, мой сынок на ее дочку запал, и похоже, дело к свадьбе. — Я усмехнулась, глядя в глаза подруге, и провела ее на кухню, усадив за стол. — Садись, сейчас будем пить чай, есть пироги и болтать. И еще раз, от какого спасителя ты хотела потребовать "долг жизни"?

— От Василия Ромашкина. — Усмехнулась Шушкина, поудобнее усаживаясь на лавке. Поглядела на нахмурившуюся меня, и засмеялась. — Настен, неужто это твой сын?

— Мой. — Хмуро кивнула я. Нет, я понимаю, что этот обычай хоть и древний, но нужный. Но вот так сталкиваться с ним не хотелось.

— Тогда чего ты переживаешь? Это мне огорчаться надо. Забыла, нам еще на втором курсе Верка гадала на совместимость? Ну, всем девкам на курсе?

Опаньки, а ведь точно. Вера, сильнейшая евгеничка, как‑то всем нам, девчонкам с нашего курса, сделала карты совместимости. И вышло, что у меня и у Шушкиной потомкам лучше совместных детей не заводить, выйдет нечто крайне агрессивное и злобное, при этом чудовищно сильное. В том числе это касалось и нас, нашей возможности иметь детей от сыновей Алены или моих.

— Успокоила, называется. — Фыркнула я, ставя на стол большой фарфоровый чайник, и стеклянные кружки. Кружки сделаны еще в той, старой Франции, сынок нашел в одном из старых городов, когда после армии пару раз ходил в свободный поиск по развалинам прошлой цивилизации. — Аленка, а сколько мы не виделись? Лет двадцать пять, наверное?

— Ну да. — Кивнула подруга, принимая от меня тарелку со вчерашним сметанником. — Как тогда мы с тобой и Юлькой поехали гульнуть в тот городок после выпуска, так ты и пропала с тем здоровенным лейтехой из егерей. У него еще фамилия такая смешная была. Ой! Настя! Его же звали Слава Ромашкин!!! Ну, ты даешь!

— Что я даю? Ну, влюбилась, вышла замуж. Потом мотались по гарнизонам, пока здесь не осели. — Засмеялась я, регулирую температуру духовки. — Сейчас, погоди, пирог в печь посажу, и продолжим.

Какое‑то время я возилась, отправляя в горячую духовку хорошо подошедший пирог. После чего уселась напротив подруги, и отхлебнула чуть остывший травяной сбор.