Когда мы остаемся одни - читать онлайн книгу. Автор: Тамара Михеева cтр.№ 16

– Ладно, подумаем об этом завтра. С Новым годом! – сказала мама, поцеловала её в макушку и вышла из комнаты. От неё пахло пирогом, а не духами.

«Майка, ты себе не представляешь, это вообще что-то! Такая красота и… Короче, это мой самый счастливый Новый год!»

«Ну, а Глеб-то чего?»

«Уехал».

«Да ты что?! Совсем?»

«Ну… сказал, что, может быть, к весне вернётся».

«Только не страдай, ладно? А то я тебя знаю: сейчас напридумываешь себе и будешь с ума сходить! Оглянись вокруг, подруга, на свете полно парней не хуже твоего Глеба!»

«Ты не понимаешь…»

Майка не понимала. У неё всё всегда легко, она и сама такая вся – лёгкая. Мама говорит: поверхностная.

Глеб уехал сразу после Нового года. И Тарас тоже. Янка опять осталась одна. Целыми днями она просматривала фотографии, которые слил ей в нетбук на прощание Глеб, и не с кем было поговорить про всё то, что так волновало её сейчас. Даше она рассказала и про Новый год, и даже про то, что влюбилась в Глеба, но та так смешно вздыхала и охала, и испугалась, что он такой взрослый, и как только Янке не страшно… В общем, обсуждать с ней всё это было глупо. Да и не хотелось. Потому что… Было во всём этом что-то ненастоящее. Она говорила, что любит Глеба, но где-то внутри понимала: что-то здесь не так, это не совсем правда. И стихи были будто уже и не про Глеба, а про кого-то вообще. Кто появится однажды и кого она полюбит больше жизни.

После Нового года жизнь остановилась, замерла в какой-то единственной точке, и Янка тоже замерла. Целыми днями она спала и читала, тупо смотрела на Братца Кролика, лениво переписывалась с Майкой, лениво ругалась с Ростиком и могла поднять себя только на работу. Ничего не хотелось делать.

– С ума ты сходишь! – сказал ей дед ворчливо в одну из пятниц. – Скорей бы уж каникулы кончились, может, за ум возьмёшься!

Но школа тоже не помогла Янке. Тем более что прошла неделя, другая, третья, а Таль не приходил и не приходил. И тогда Янка решилась. На алгебре она шепнула Даше:

– Надо проведать Таля. Пойдём сегодня?

Даша нахмурилась и ничего не ответила. Но не так-то просто отделаться от Янки. На перемене Даша, пряча глаза, сказала:

– Не могу я там… Сердце у меня на части так и рвётся!

– Ну хоть проводи меня! Завтра. Договорились?

Даша нехотя кивнула.

Какие раньше у Янки были заботы? Учиться хорошо, ну или хотя бы прилично, без «троек». В секцию ходить или на рисование – это по желанию, родители никогда её не заставляли и не контролировали – тебе хочется, ходи. Из обязанностей по дому – посуду мыть, ну уборка по субботам и следить, чтобы на своём столе было более-менее…

Какие у Янки раньше были проблемы? Заметит или не заметит Рябинин, что за ней звезда школы Лёнька Ашихмин увивается? Стричься под Новый год или нет? Майка дуется второй день, а почему – не объясняет…

Сейчас даже вспоминать об этом смешно. И почему-то всё это глупым и мелким показалось не тогда, когда папа их бросил, и не когда её вырвали из привычной жизни и привезли сюда, и не когда она таскала тяжёлые вёдра и вымывала чужую блевотину из-под кресел, а когда побывала у Таля дома. Янка, лёгкая, гибкая Янка, чувствовала себя сейчас разбитой и старой, старше бабушки.

То есть сначала всё было хорошо. Они с Дашей зашли в магазин и купили, что обычно покупают, когда идут в гости к другу: конфеты, сок, апельсины. Даша проводила Янку до калитки.

– Да ладно, пойдём! – сказала Янка. Ей было неловко идти одной.

– Не хочу я, Янычка, иди сама.

Но Янка из Даши могла верёвки вить, и та скоро сдалась. Только горько вздыхала. А чего было вздыхать? Не так всё страшно у них было. Дом хоть и маленький, из двух комнат и кухни, но вполне приличный, чистенький.

– Ой, девочки! – улыбнулась им сестра Таля Анюта и захлопотала на кухне, поставила чайник, стала доставать с полки чашки, ложки. Все движения у неё были такие точные, ловкие, что Янка даже позавидовала.

Таль вышел к ним мрачнее тучи. Улыбнулся криво и опять посуровел.

– Где тебя черти носят, ты чего в школу не ходишь? – спросила Янка насколько смогла грубо. Так ей проще было разговаривать с сегодняшним Талем.

– Да так…

Потом пили чай с шоколадными конфетами, которые Янка купила, и Анюта вдруг вздохнула очень по-взрослому:

– Не знаю, что будем делать теперь, на что жить. Чая, и то последняя щепоть…

– Проживём, – буркнул Таль.

– Проживём, конечно, только скорей бы лето, я на работу пойду, меня Вера Семёновна обещала к себе в палатку опять взять.

Двенадцатилетняя Анюта сверкнула смешливыми глазами и взяла быстро, украдкой, будто ей могли не разрешить, конфету из пакета. Бережно развернула фантик и конфету откусила по-особенному, будто деликатес какой-то. Янка видела, что она подолгу сосёт каждый кусочек, и смотреть на это было так вкусно, что Янка тоже взяла конфетку, хотя не очень любила шоколадные. Анюта бережно разгладила фантик, а потом даже понюхала его зачем-то.

Самая младшая сестрёнка, Маруська, та самая, которая срывала чёрный платок, («она отца, наверное, даже помнить не будет», – подумала Янка, глядя на неё) жалась к Талю и не сводила с Янки глаз. Она вся вымазалась шоколадом.

– А мама ваша где? – Янка боялась встретиться с ней.

– Лежит, – коротко и непонятно ответил Таль, и Янка не посмела спрашивать дальше.

– Ничего, – сказал вдруг Таль весело, – лето скоро, курортники приедут.

– Да где ж скоро! – всплеснула Анюта руками, и сама себя на полуслове оборвала.

Янке было неловко тут, неуютно, будто она подсматривать пришла, будто убедиться, что у неё самой всё ещё не так плохо. Она вдруг увидела руки Таля как бы отдельно от него самого: крепкие, мускулистые, будто он не мальчик, а мужчина, будто целые дни проводит в тренажёрном зале. А какой у него тренажёр? Дела по дому, вот и всё. Янке представилось, какие у него крепкие должны быть пальцы и какие, наверное, чуткие – Даша рассказывала, что сестрёнкам косы он всегда заплетает.

Даша деловито переписала Талю в дневник всё, что в школе проходили, сказала:

– Приходи хоть, слушай, а то на второй год останешься.

Таль только фыркнул.

Когда шла домой, за ней бежала Маруська. Она то догоняла и брала Янку за руку, то сильно отставала и тоскливо смотрела вслед так, что Янка даже спиной её взгляд чувствовала. Будто у голодной собачонки. Чего она?

Маруська догнала её опять, заглянула Янке в глаза, спросила, сильно картавя:

– Тётенька, а ты ещё принесёшь нам те коричневые кубики в картинках?