Проделки королев. Роман о замках - читать онлайн книгу. Автор: Жюльетта Бенцони cтр.№ 44

Естественно, это стало известно мадам де Навай, и она усилила охрану. «Летом, – рассказывает Великая Мадемуазель, – мадам де Навай приказала установить в Сен-Жермене решетки на окнах дочерей королевы, так как они находились на самом верху, а водосточные желобы были слишком широкими. Поговаривали, что король каждый вечер приходил поговорить с Ля Мот-Уданкур. Итак, решетки были приготовлены; их принесли вечером и сложили в коридоре, возле комнат девушек, чтобы установить на следующий день. Но на следующее утро они были обнаружены во дворе. Чтобы снова занести их наверх, понадобилось сорок или пятьдесят швейцарских гвардейцев. Король посмеялся над этим за обедом вместе с мадам Навай и сказал: – Видимо, эту работу проделали духи, ибо двери были закрыты, и стража не видела никого ни входящим, ни выходящим…»

Новый замок был оставлен одновременно со Старым замком. Король Яков II разместил там своих офицеров и прислугу.

В 1777 году Новый замок уже нуждался в срочном ремонте, он хоть и не рухнул, но впал в великую нищету. Людовик XVI только что подарил его своему младшему брату, графу д’Артуа, присовокупив неплохую сумму на восстановительные работы. Артуа вдохновенно принялся за обдумывание планов и начал разбирать замок: он желал иметь огромную резиденцию, похожую на Версаль, и чтобы она принадлежала ему одному. Одновременно он начал засыпать гроты и террасы. Но очень скоро деньги подошли к концу. Людовик XVI дал ему еще четыре миллиона, с помощью которых были составлены новые планы, а большая их часть пошла на дорогие удовольствия одного из самых легкомысленных принцев среди когда-либо виденных историей.

Короче, четыре миллиона растаяли без остатка, и, в дополнение ко всему, принц потерял интерес к резиденции, которую разрушил уже почти наполовину.

Революция довершила это пагубное дело. Исчезли сады, а то, что осталось, поделили. Замок и все пристройки к нему были проданы с аукциона. Начиная с 30-х годов XIX века различные частные лица владели осколками некогда прекрасного целого, из которых самым интересным был, пожалуй, Павильон Генриха IV. У него имеется своя собственная особенная судьба.

В момент рождения Людовика XIV Павильон служил часовней, где «величайший король мира» принял малое крещение. Однако после Реставрации к древней молельне пристроили новое здание, и в 1846 году весь ансамбль превратился в гостиницу. Она была передана мэтру Колине, чьи «котлеты по-беарнски» были известны всему Парижу. Особенно – в среде литераторов и художников. В частности, Мюссе, Жерар де Нерваль, Жорж Санд, Рашель, Фредерик Леметр, Эмиль Золя, Альфонс Доде и Виктор Гюго приходили сюда отдыхать. Более того, Александр Дюма, вдохновленный, по всей видимости, тенью Анны Австрийской, именно здесь написал своих «Трех мушкетеров» и «Графа Монте-Кристо». И именно отсюда он отправился подыскивать место для строительства собственного дома.

Еще позднее пришла очередь Оффенбаха, который поселился в Павильоне Генриха IV. Там он сочинил свою оперу «Дочь тамбур-мажора». Тут видели Гуно, Массне и Сару Бернар. Во время войны 1870 года здесь располагался штаб немцев, в частности, генерала фон Мольтке. Но отзвуки музыки помогли забыть грохот сапог.

Имели тут место и печальные события. Здесь скончался от апоплексического удара Тьер: невольная честь, выпавшая на долю кухни этого дома.

Бывали тут и другие знаменитости: Клемансо, султан Марокко Мохаммед V… Встав под начало новых владельцев, гостиница заново обрела молодость и продолжает свой славный путь…

Часы работы

замка и национального музея археологии

Ежедневно, кроме вторников, с 10.00 до 17.15

http://www.musee-archeologienationale.fr/

Быть прекрасной и любимой – это означает быть всего лишь женщиной. Быть уродливой, но при этом заставить полюбить себя – это достойно настоящей принцессы.

Барбэ д’Оревилли

«Мы прибыли в Сен-Фаржо в два часа ночи. Пришлось идти пешком, так как мост был разрушен. Я вошла в старый дом, в котором не было ни дверей, ни окон, а трава во дворе доходила до колен; он внушал мне ужас…»

Эта сцена имела место в 1652 году. Той, кто написал эти строки, едва исполнилось двадцать пять. Она была высокой блондинкой, не уродливой, но с лицом, пожалуй, слишком волевым. Она была чуть полноватой, с мясистыми губами и синим глазами. В тот момент замешательство ее было продиктовано отсутствием привычки к подобного рода жилищам, ибо она была одной из самых богатых женщин Франции.

Ее имя? Анна-Мария-Луиза Орлеанская, герцогиня де Монпансье, принцесса де Домб и владелица многих других земель; все это выражалось в очень кратком титуле, который могла носить во всей Франции только она одна: «Мадемуазель!» Добавим для полноты картины, что она приходилась кузиной королю Людовику XIV, и именно ему она была обязана превратностями своего тогдашнего изгнания.

Почему же король отправил свою кузину в изгнание? Увлеченная безумными ветрами Фронды, Мадемуазель, чтобы доставить удовольствие другому своему кузену Конде, не придумала ничего иного, как направить стволы пушек Бастилии против королевских войск. И после этого прежнее легкое недовольство короля вмиг обернулось ссылкой в Сен-Фаржо, где Мадемуазель никогда до этого не бывала. Там ее ожидал неприятный сюрприз:

«Меня привели в безобразную комнату со столбом посередине. Я чувствовала себя очень несчастной, будучи отвергнутой от двора, не имея лучшего пристанища, чем это, и думая о том, что это теперь – лучший из моих замков, хотя в нем не выстроено даже приличного дома…» Та тяжелая ночь, по крайней мере, дала внучке Генриха IV возможность окинуть свою жизнь горьким взглядом воспоминаний.

Надо сказать, что, унаследовав от своего великого предка прекрасное сердце, смелый характер и восхитительный бурбоновский нос, она восприняла от других своих предков удивительную наивность взглядов на жизнь и такой страстный темперамент, что временами он выглядел комичным. Кроме того, воспитанная на романах, Мадемуазель все ждала увенчанного короной героя, который сумел бы добиться ее руки беспримерными подвигами. А что, ведь ей столько твердили после смерти матери, которая умерла, когда ей было всего семь дней, что она – одна из величайших принцесс мира и что мало кто из смертных достоин ее руки!

Так это и было, и претенденты шли один за другим. Первым был граф Суассонский, гроссмейстер [59] Франции и губернатор Дофинэ, а, помимо того, еще и любовник герцогини де Монбазон, которая и пыталась организовать этот брак, уверив наивную принцессу, что граф Суассонский без ума от нее. На самом деле он был без ума от ее огромного состояния, а также он был не прочь обвести вокруг пальца отца Мадемуазель, Гастона Орлеанского, брата Людовика XIII, с которым он в свое время состоял в одном заговоре. Битва при Марфэ положила конец идиллии: красавец Суассон остался там навеки, сложив руки крестом на груди.