Клеопатра - читать онлайн книгу. Автор: Фаина Гримберг cтр.№ 60

Неизвестный автор:

«[...] Почти вся Александрия подрыта и имеет подземные каналы, которые идут к Нилу и проводят воду в частные дома, где она мало-помалу осаживается и очищается. Её употребляют домохозяева и их челядь; ибо та вода, которая идёт прямо из Нила, до того илиста и мутна, что вызывает много различных болезней. Но тамошний простой народ и вообще всё население по необходимости довольствуется ею, так как во всём городе нет ни одного источника. В фонтанах и бассейнах вода также несколько очищается и зачастую выглядит совсем чистой. Река находилась в той части города, которая была в руках александрийцев. Это навело Ганимеда на мысль, что римлян можно отрезать от воды; будучи распределены для охраны укреплений по кварталам, они брали воду из каналов и водоёмов частных домов.

Ганимед оказался бдительным военачальником и начальником города. Его план был одобрен, и он приступил к этому трудному и важному делу. Прежде всего он приказал заложить подземные каналы и отгородить все части города, которые занимал сам. Затем по его распоряжению начали энергично выкачивать массу воды из моря вальками и машинами и беспрерывно пускать её с верхних местностей в ту часть, где был Цезарь. Вследствие этого вода, которую там добывали из ближайших домов, стала солонее обыкновенного, и люди очень изумлялись, почему это случилось. Но они не доверяли самим себе, так как жившие ниже их говорили, что вода, ими употребляемая, сохранила прежнее качество и вкус; поэтому они вообще стали сравнивать ту и другую воду и определять их разницу на вкус. Но через короткое время ближайшая к неприятелю вода стала совсем негодной к употреблению, а вода в нижних местах оказалась испорченной и более солёной [...]»

Успешно проведённый в жизнь план Ганимеда вызвал панику в лагере Цезаря. Маргариту теперь не выпускали из палатки. Она думала о том, что произойдёт, если паника перерастёт в бунт! Почему-то ей не было страшно, хотя она слышала крики множества голосов мужских. Выступление Цезаря она также слышала. Он говорил, что пресную воду можно добыть, если вырыть колодцы, так как все морские берега имеют от природы пресноводные жилы. Он также говорил, что ему известно о наличии в городе колодцев!..

— Море наше! — говорил Цезарь. — Неприятель не имеет флота! Никаких военных кораблей. Мы будем добывать воду из моря. Ни о каком бегстве и речи быть не может! Посадка на корабли трудна и требует много времени, особенно с лодок. Александрийцы вполне могут окружить нас и перебить. Поэтому надо забыть о бегстве и думать только о победе!..

Неизвестный автор:

«[...] Снова подняв такой речью мужество у своих солдат, Цезарь поручил центурионам временно оставить все другие работы, обратить всё внимание на рытье колодцев и не прекращать его даже ночью. Все взялись за дело, напрягши свои усилия, и в одну ночь открыли пресную воду в большом количестве. Таким образом, все хлопотливые ухищрения и сложные попытки александрийцев были парализованы кратковременным трудом. Через два дня после этого пристал к берегам Африки, несколько выше Александрии, посаженный на корабли Домицием Кальвином, консулом, 37-й легион из сдавшихся Помпеевых солдат, с хлебом, всякого рода оружием и метательными машинами. Эти корабли не могли подойти к гавани из-за восточного ветра, дувшего много дней подряд; но вообще вся местность там очень удобна для стоянки на якоре. Однако, так как экипаж надолго задержался и начал страдать от недостатка воды, то он известил об этом Цезаря, послав к нему быстроходное судно.

Желая принять самостоятельное решение, Цезарь сел на корабль и велел всему флоту следовать за собой, но солдат с собой не взял, так как предполагал отплыть на довольно большое расстояние и не хотел оставлять укрепления беззащитными. Когда он достиг так называемого Херсонеса и высадил гребцов на сушу за водой, то некоторые из них в поисках добычи зашли слишком далеко от кораблей и были перехвачены неприятельскими всадниками. Те узнали от них, что Цезарь сам лично пришёл с флотом, но солдат у него на борту нет. Это известие внушило им уверенность, что сама судьба даёт им очень благоприятный случай отличиться. Поэтому александрийцы посадили на все готовые к плаванию корабли солдат и вышли со своей эскадрой навстречу возвращавшемуся Цезарю. Он не желал сражения в этот день по двум причинам: во-первых, у него совсем не было на борту солдат, во-вторых, дело было после десятого часа дня, а ночь, очевидно, прибавила бы самоуверенности людям, полагавшимся на своё знание местности; между тем для него оказалось бы недействительным даже крайнее средство — ободрение солдат, так как всякое ободрение, которое не может отличить ни храбрости, ни трусости, не вполне уместно. Поэтому он приказал все корабли, какие только можно было, вытащить на сушу там, куда, по его предположениям, не могли подойти неприятели.

На правом фланге у Цезаря был один родосский корабль, находившийся далеко от остальных. Заметив его, враги не удержались, и, в числе четырёх палубных и нескольких открытых кораблей, стремительно атаковали его. Цезарь принуждён был подать ему помощь, чтобы не подвергнуться на глазах неприятелей позорному оскорблению, хотя и признавал, что всякое несчастие, которое может с ним случиться, будет заслуженным. В начавшемся затем сражении родосцы проявили большой пыл: они вообще во всех боях отличались своей опытностью и храбростью, а теперь в особенности не отказывались принять на себя всю тяжесть боя, чтобы устранить разговоры о том, что урон понесён по их вине. Таким образом, сражение завершилось полным успехом. Одна неприятельская квадрирема была взята в плен, другая потоплена, две лишились всего своего экипажа; кроме того, и на остальных кораблях было перебито множество солдат. И если бы ночь не прервала сражения, то Цезарь овладел бы всем неприятельским флотом. Это поражение навело ужас на неприятелей, и Цезарь со своим победоносным флотом, при слабом противном ветре, отвёл на буксире грузовые корабли в Александрию.

Александрийцы видели, что их победила не храбрость солдат, но опытность моряков. Поражение это так сокрушило их, что они готовы были отказаться от защиты даже своих домов, и загородились всем бывшим у них строевым лесом, опасаясь даже нападений нашего десанта на сушу. Но Ганимед на собрании поручился за то, что он не только заменит потерянные корабли новыми, но и вообще увеличит их число; и тогда те же александрийцы с большими надеждами и уверенностью стали поправлять старые корабли и отдались этому делу со всем старанием и увлечением. Хотя они потеряли в гавани и в арсенале более ста десяти кораблей, однако не отказались от мысли о восстановлении своего флота. Они понимали, что при наличии у них сильного флота для Цезаря будет невозможен подвоз подкреплений и провианта. Кроме того, как жители приморского города, они были прирождёнными моряками и с детства имели дело с морем. Поэтому они стремились извлечь пользу из этого естественного и местного преимущества, так как видели, каких больших успехов они достигли даже со своими маленькими судами.

Итак, они употребили все свои силы на создание флота.

Во всех устьях Нила были расставлены сторожевые суда для взимания портовой пошлины; в секретном царском арсенале имелись старые корабли, которые уже много лет не употреблялись для плавания; их стали чинить, а сторожевые суда вернули в Александрию. Не хватало весел: снимали крыши с портиков, гимнасиев и общественных зданий, и планки заменяли весла; в одном им помогала природная ловкость, в другом городские запасы. Наконец, они готовились не к дальнему плаванию, но думали только о нуждах настоящего момента и видели, что предстоит бой в самой гавани. Поэтому в несколько дней они построили, вопреки всем ожиданиям, двадцать две квадриремы и пять квинкверем; к ним они прибавили несколько судов меньшего размера и беспалубных. Устроив в гавани пробную греблю для проверки годности каждого отдельного судна, они посадили на них надёжных солдат и вполне приготовились к бою.