Белое пламя дракона - читать онлайн книгу. Автор: Илья Крымов cтр.№ 76

Тобиус попытался пошевелить рукой, но пальцы едва откликнулись. Более того, он не мог использовать магию. Дар остался при нем, однако энергопроводящие «русла» его сущности оказались сильно повреждены бурным потоком силы, «берега» размыло, астральное тело оказалось опалено. Тобиус надорвался, черпнув слишком много силы… Откуда? Здравый смысл не позволял поверить тому, что он видел, пребывая в беспамятстве. В его душе воцарился невероятный сумбур. Что произошло? Он был там или же все это являлось бредом, которым его рассудок защитился от страшных мук? Дикий Гон родился из его агонии? Возможно ли это? Наставники говорили, что разум мага открыт для понимания мира гораздо шире, чем разум обычного смертного, так может ли он столь же сильно влиять на мир?

– Заночуем здесь, а завтра двинемся в путь, – согласился волшебник и облизнул шершавые губы, – пожалуйста, хватит лить мне в глаза, налей уже в рот!

– Ты приходишь в себя, мой милый ворчун! – хихикнула Эмма, прикладывая горлышко фляги к его губам. Стальная дева, казалось, успела позабыть о том, что совсем недавно ее жизнь висела на волоске.

Хотя потом ее настроение все же ухудшилось. Гибель сущности, устроившей в Га-норе логовище, заставила цитадель дрогнуть, отчего множество лестниц порушилось. Эмма обследовала этаж и вернулась с неутешительной новостью: пути назад отрезаны. Путники оказались без еды, на большой высоте.

Вскоре она, не найдя срочного решения, стала укладываться спать рядом с ним, и мучимый слабостью Тобиус услышал ее тихий сонный голос:

– А еще у тебя были крылья… такие яркие, большие, будто у огромной бабочки… я таких красивых никогда не видела.

Назавтра они конечно же никуда не двинулись. Тобиус был не способен продолжать путь, а все, что он мог делать, давалось ему с великим трудом. Вынужденно неподвижный, он часами лежал плашмя, пытаясь разобраться в том, что стало с его материальным и астральным телами. Повреждения были велики, ощущения плачевны, а последствия – туманны. Развороченные энергопроводящие потоки едва-едва приходили в норму, при этом их строение изменилось и спуталось, а ток магии затруднился. Тобиус как мог старался исправить это положение, попутно приводя свой организм в порядок, но все это тянулось катастрофически медленно, отнимало много сил, причиняло боль и вызывало в нем злобу, которая то и дело срывалась на Эмме. Та воспринимала взрывы бешенства учителя стоически и без эмоций, а Тобиусу каждый раз становилось стыдно.

Прошло еще два дня взаперти, нечего было есть и пить. Эмма слонялась по пустому этажу, начиная терять свой обычный настрой, ибо не могла найти выхода из сложившегося положения. Тобиус оставался бессилен, его тело нуждалось в подпитке, чтобы процесс заживления шел быстрее, но тех немногочисленных насекомых, которых ученица находила тут и там, явно не хватало даже при том, что сама она вообще ничего не ела. Стальная дева утверждала, что ее организм прекрасно обходился без пищи до десяти дней. Тобиус допускал, что это правда, но также он догадывался, что она лжет ради его благополучия. Все, что Эмма могла сделать, – это согревать быстро коченеющего волшебника по ночам, прижимаясь к нему.

Очередная ночь опустилась на дремучий лес молниеносно, как черная птица, спикировавшая на добычу. Тобиус валялся на том же месте, Эмма спала рядом, и хотя она прижималась к нему, все равно было холодно. Он продрог до костей и мелко дрожал, надеясь, что стук зубов не разбудит ученицу. Стало совсем невыносимо, когда пошел ночной дождь. Тобиус лежал, словно живой покойник, разглядывая темноту сквозь дыру в потолке и выдыхая пар. Вода капала ему на лицо, струилась по волосам, и волшебнику становилось все холоднее. Еле-еле выбравшись из объятий Эммы, он пополз по мокрому грязному полу, вдыхая и выдыхая холод, сотрясаемый приступами надсадного кашля, тонущего в шелесте водных капель. Нужно было согреться, он понимал это четко и ясно, его ослабшее безвольное тело не могло противостоять холодному дождю, до утра он замерзнет насмерть, нужно согреться, а тем временем потоки холода с хрипом заполняли его грудь и рвались обратно в виде кашля. Нужно было согреться, нужно было… Он потерял сознание.

– А ведь я обещал, что буду подле, – зашипела красноглазая темнота, подступая к нему со всех сторон, – в самый черный час, в миг скорби и страха, когда воля твоя будет слаба, я окажусь подле и…

Но Тобиус не стал слушать, вместо этого он раскинул огромные крылья свои, распростер их над миром и полетел. К солнцу. Маг смотрел на него, не в силах отвести глаз, солнечный диск, такой яркий и горячий, манил его к себе, как свечной огонек манит мотылька. Но то было солнце, а Тобиус не был мотыльком, он был… невообразимо огромен. Он не мог отвернуться от солнца и подлетал все ближе, пока не почувствовал в своей груди великий жар.

Мучительные ощущения вырвали его из забвения, и он с криком выдохнул струю оранжево-желтого ревущего пламени, от которого мгновенно вскипали и превращались в пар капли дождя. Боль потухла почти сразу, но само пламя в легких осталось, и от него по костям и мышцам распространилось спасительное тепло, наполнявшее их силой. Его волосы, кожа и даже одежда горели ярким и жарким огнем, но не сгорали. Волшебник впервые в жизни коснулся истинной огненной стихии и стал похож на живой факел, от него во все стороны валили облака густейшего горячего пара, горели мхи и лишайники на раскалившихся камнях, стало очень светло. Услышав возглас Эммы, Тобиус обернулся к ней в пылающем ореоле:

– Я вернулся, ученица, вставай, надо спускаться.

Белки были там же, где их и оставили несколькими днями раньше. Звери просто не выходили из спячки, пока не вернулись хозяева. Видя, как Эмма набросилась на припасы – те, что еще не успели испортиться, – Тобиус беззвучно уличил ее во лжи. Она была голодна, что бы там ни говорила. Покормив белок и избавившись от пропавших продуктов, они потихоньку двинулись в путь, но не обратно в Под-Замок, а дальше, в лес.

С раннего утра путникам казалось, что Дикая земля стала враждебнее. Дважды их пытались сожрать хищные деревья-прыгуны, а один раз волшебник и морф наткнулись на неизвестного зверя. Тот имел крупное тело шарообразной формы, покрытое пурпурным хитином, снабженное десятком членистых конечностей и единственным глазом. Зверь поедал убитую им косулю, пристально следя за чужаками и давая им обойти его стороной.

Эта неприглядная картина напомнила Тобиусу, что их собственные запасы провизии удручающе малы, и часть дня была потрачена на сбор ягод, орехов, которых благо в лесу росло предостаточно, а позже, выследив пятнистого оленя, волшебник убил его ослабленной Огненной Стрелой. Эмма с неожиданной сноровкой выпотрошила добычу, дала стечь крови, содрала шкуру и разделала ее. Тобиус создал лак обновления и, покрыв им мясо, закончил заготовку съестных припасов. Раздобыть воды оказалось проще всего – он сгустил ее из воздуха.

Ночью вокруг их стоянки крутились гонгаты. Эти существа походили на волков своими привычками и внешностью, за исключением ушей и морд, которыми они сильно напоминали нетопырей. К тому же при желании гонгаты могли расправить кожистые перепонки, прятавшиеся в меху, и превратить передние лапы в крылья. К счастью, отпугивающие чары не давали им обнаружить волшебника и морфа, так что отбиваться от стаи летучих волков не пришлось.