Искусственный отбор - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Джевага cтр.№ 75

Пропетляв между домами, Миронов оказался на соседней улице, заброшенной и напоминающей густой лес.

За кронами маячили здания с пустыми черными окнами и просевшими крышами, в воздухе плавали ароматы сухой листвы. То тут, то там виднелись юркие фигурки, из зарослей доносились голоса – рощицу давно облюбовали ребятишки. Строили бесчисленные шалаши, вовсю гоняли мяч на ближайшей поляне, пытаясь забить в «ворота» обозначенные грудами битых кирпичей. Несколько девочек понарошку поили чаем тряпичных кукол. Часть детей азартно резались в «фишки» – потертые и перебывавшие во многих ладошках пластиковые кругляши, на деле являющиеся обыкновенными сувенирными жетонами из супермаркетов.

Несколько ребят постарше вежливо поздоровались, младшие вторили, но большинство не заметили прохожего. А изгой молча поразился плещущейся на поляне энергии и радости.

Определенно цивилы собственными руками убили детство, придумав систему удаленного воспроизводства. Быть может потому многие из молодняка Пангеи и кажутся такими половинчатыми, что пропустили нечто важное. Кто-то как робот, запрограммированный с рождения, карабкается по социальной лестнице, уж и не думая, зачем и для чего. А кто-то начинает беситься, ударяясь в пьяный разгул, стараясь заглушить непонятную тоску алкоголем и наркотиками…

Задумавшись, бывший агент и не заметил, как преодолел лесок, вышел на Торговую площадь.

По правде сказать, площадью ее обозвали достаточно условно – просто большая поляна в окружении вековых дубов и тополей. Заставлена грубыми столами-прилавками, со всех сторон к пятачку вытоптанной травы вели десятки тропинок. Наверное, лет сто назад это была транспортная развязка, кольцо. А может, здесь стоял дом. Но теперь из-под дерна выглядывали лишь безликие обломки бетона, а под сенью деревьев на гранитном постаменте прятался обточенный временем чугунный бюст. И не понять кому: окислился и растрескался так, что стал похож на бугристый шар.

Последняя пара торговцев как раз складывала товар на деревянные тачанки, но при виде позднего клиента задержались. Игорь разжился несколькими кольцами домашней колбасы, куском сыра и караваем черствого хлеба. Вдобавок приобрел килограмм помидор и столько же искусственного мяса в гермоупаковке. Отошел и тут же достал из пакета теплую колбасу, принялся жадно рвать зубами. Такое впечатление, будто желудок растворял пищу за доли секунды, ворчал и хрипел, требовал еще.

На какое-то время он попросту выпал из реальности, утоляя зверский аппетит. А когда очнулся, обнаружил, что забрел не туда. Тропку перепутал. Приметная девятиэтажка с обгрызенным верхом маячила далеко слева, вокруг шумели тонкие сосны, а за ближайшими зарослями маячило какое-то строение.

Сообразив, куда занесли ноги, Миронов тихо ругнулся. Сквозь ветви проглядывал сруб храма: наполовину сложенный из старых железобетонных плит, наполовину – из неошкуреных бревен. Вон и купол с грубым крестом наверху, а чуть дальше длинные бараки, обширный двор с хозяйственными пристройками.

Здесь резко пахло хвоей и дымом, царила зловещая тишина. Здание выделялось пятном мрака в сгущающихся сумерках, крест подпирал алеющее небо. Отчего-то показалось, что от стен веет морозом и сыростью. Мелкие окошки-бойницы представлялись глазами некоего могущественного существа, наблюдающего за миром из иной вселенной.

Среди истоков Мертвых городов Церковь оставалась единственным органом централизованной власти. В обыденные дела не вмешивалась, но стояла на страже моральной и генетической чистоты, сражалась с внешними угрозами, будь то бандиты или законники. И надо сказать сражалась умело, жестоко, коварно. Потому здесь и не показывались ни полицейские, ни безопасники. Преступники и те старались не провоцировать психованных храмовников.

Религиозные войны отгремели давным-давно, но старожилы помнили последний конфликт. Лет сорок назад правительство хотело уничтожить старый Екатеринбург – чего развалинам стоять, когда можно расширить Пангею? И недолго думая построили лагерь-резервацию в горах, направили в руины армию для выселения истоков.

Вот только те не пожелали оставлять дом, и войска встретились с сотнями людей в рясах, вооруженных автоматами. В полисе тем временем начали рваться бомбы: у полицейских участков, рядом с медучреждениями, в тоннелях монорельса. Никого не зацепило, никто не пострадал, но истерика поднялась нешуточная. Ведь простых проповедников на улицах тысячи. И у кого из них под рясой взрывное устройство не угадаешь, а всех не переловишь.

Правительство намек поняло, поспешно свернуло операцию и постановило, что Мертвый город отныне – исторический памятник. А может политикам помогли освежить память хроники крестовых походов Ордена Чистоты, когда фанатики в Сибири резали всех, кого подозревали в использовании «богомерзких» технологий. «Чистых» тогда конечно задушили, но и по зубам получили нехило. Провоцировать же новый всплеск радикальных настроений чиновникам показалось глупо…

Чужое внимание сгустилось, мрак у ворот пошевелился и обрел очертания крупного мужчины в свободном балахоне с низко надвинутым капюшоном. Черная ряса, тень – охранник спрятался вполне удачно и теперь с холодным любопытством разглядывал случайного путника.

Под ногами хрустнула сухая ветка, звук ударил по нервам огненным бичом. И одновременно монах поднял руку, перекрестил изгоя.

– Бог в помощь, – прошелестело в полумраке.

– Угу, – ответил Игорь. Резко отвернулся и пошел назад, стараясь не дергать плечами в ознобе. Глупо, так прицел не собьешь. Мгновением раньше заметил движение на колокольне, короткий всполох, когда снайпер открыл глазок оптического прицела.

Под ноги сама собой ткнулась нужная тропинка, мелкой змейкой побежала вперед. Запах хвои остался позади, но еще довольно долго бывшего агента провожали смутные тени. Не мешковатые, а вполне сбитые: люди в камуфляже и бронежилетах.

Монахов законник уважал. За силу, за ум и решительность, за то, что отстаивали свои убеждения и гоняли бандитов. Но не любил. Не нравились ему вращающиеся среди истоков Мертвого города идеи. Дескать, Бог создал нас такими, как есть. И если меняемся, то идем против воли Всевышнего, поддаемся греху гордыни. Кое-кто вообще открыто призывал очистить матушку-Землю от мрази модификаций. Другие предрекали второе пришествие Христа: якобы снизойдет, возвысит верующих и «хомо сапиенс» восстанет в блеске истинной славы. Атеисты и дарвинисты тоже поддакивали: мол, вот-вот произойдет эволюционный скачок, тогда-то моды выкусят так выкусят.

Нет, Миронов понимал, что выкинутым на обочину цивилизации людям нужна вера. И все равно злился, наблюдая здесь отражение цветущего в Пангее негласного расизма. Это в свою очередь заставляло задумываться – есть ли вообще разница?

И он боялся. Что кто-нибудь узнает о «недуге», и тогда дверь перед носом захлопнут и тут.

Одного Игорь не мог отрицать – церковь действительно защищала истоков. Поведение же обычно тихих и неприметных храмовников, коему стал свидетелем, вызывало тревогу. Особенно на фоне усиления активности дронов, слухов о чужаках. Монахи кого-то ждали, готовились…