Желтый саквояж - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дмитриев cтр.№ 16

— Куда это? — упёрся перед лестницей Остап, не желая идти на второй этаж.

— Ко мне, ко мне… — зашептала Рива и, преодолевая слабое сопротивление парня, затянула его в свою комнату, а потом бегом вернулась назад в зал.

Она встала к стойке как раз вовремя, потому что через минуту в кнайпу ввалились милиционеры во главе с Зямой, который на правах старшего крикнул Риве:

— Куда Остап делся?.. — Захеканный Зяма подскочил к шинквасу и, малость отдышавшись, добавил: — Я видел, он сюда побежал!

— Ну, вот тебе и на́! Я тут при чём?.. — умело изобразила рассерженную Рива и, спокойно взявшись перетирать стаканы, кивнула на задние двери: — Вскочил, головой мотнул, чкурнул дальше, а я думай тут, чего это он…

Очень напоминая своего дядю, Рива начала бесконечный монолог, но Зяма, уже не слушая девушку, крикнул милиционерам:

— Товарищи!.. За мной!.. Я знаю, где он!

Топая сапогами, погоня вслед за Зямой выбежала на задний двор и, одолев ограду прилегающего склада, затерялась между укрытыми брезентом ящиками с товаром…

* * *

Начальник горотдела милиции товарищ Шлихтер беспокойно ёрзал в своём плюшевом кресле, которое ему где-то добыли подчинённые.

Причин нервничать у него было предостаточно, тем более что в углу кабинета на простом венском стуле сидел капитан НКВД и время от времени исподлобья поглядывал на Шлихтера.

Почему столь высокий чин оказался здесь, Шлихтер догадывался. Ещё бы, после пальбы чуть ли не на базаре милиционеры устроили такую шумную погоню за стрелком, что взбудоражили весь Старый Город, а слухи об этом уже наверняка достигли предместий.

Конечно же и сам начальник немедленно учинил расследование случившегося и уже более или менее составил себе картину произошедшего, но неожиданное появление капитана НКВД ясно указало на то, что дело весьма серьёзное.

Первопричина всей этой суматохи, постовой милиционер из новонабранных Зяма Кац, вызванный на разбор к начальнику, почему-то задерживался, скорее всего, его просто не могли найти, отчего товарищ Шлихтер, нервничая, то и дело начинал нетерпеливо постукивать по столу пальцами.

Наконец входная дверь скрипнула, и в кабинет как-то бочком вошёл Зяма. Вид у него был самый что ни на есть обескураженный и, судя по всему, ничего хорошего от вызова к начальнику он не ждал. Вероятно, и милиционеры, зря бегавшие по Старому Городу, тоже высказались в его адрес, что конечно же Зяме радости не прибавило.

— Так… — Шлихтер строго посмотрел на мнущегося у порога Зяму. — Рассказывай, как ты сегодня отличился…

Милиционер потоптался на месте и начал:

— Остап этот, ну тот, что стрелять потом начал, подошёл ко мне, помоги, говорит, брата у меня арестовали. Я ему: «Пошли в отделение», — а он вырвался и бежать, а уж потом… — Зяма махнул рукой и потупился.

Всё это в общих чертах начальник горотдела, конечно, знал, и сейчас говорилось оно специально для энкавэдиста. Поняв это, тот немедленно вмешался в разговор и строго спросил:

— Значит, этот Остап, который обратился к тебе, тебя хорошо знает… Откуда?

— Так то… — замялся Зяма. — Как я в кнайпе работал… Он рядом квартиру снимал… Когда в гимназии учился…

— Ага, гимназист, значит… — энкавэдист неопределённо хмыкнул. — А фамилия его как?

— Фамилия?.. Его?.. С-час… — Зяма на секунду задумался. — А, вспомнил, Иванчук.

— Иванчук, значит, — заключил энкавэдист и строго посмотрел на Зяму. — А брата его Дмитра тоже знаешь?

— Откуда? — помотал головой Зяма. — Иванчуки же в Подгайчиках живут. Это только Остап в городе был…

— Ясно… Можете идти, — отпустил Зяму энкавэдист и обратился к начальнику горотдела: — Я, собственно, почему здесь. Мы вас запрашивали, там в оставшихся бумагах польского постерунка на Иванчуков ничего нет?

— Ах ты ж!.. — Шлихтер хлопнул себя по лбу. — С этой пальбой совсем забыл. Целое дело нашли…

Начальник полез в стол и, вытащив тоненькую картонную папку, передал её энкавэдисту. Тот немедленно раскрыл её, посмотрел и разочарованно протянул:

— Так тут же по-польски…

— А я читал уже, — оживился Шлихтер. — Там на Остапа Иванчука ничего нет, это на Дмитра, того, что вы запрашивали…

— Ну-ну, они ж, как я понял, братья, — встрепенулся энкавэдист. — Доложите в общих чертах…

— Состоял ваш Дмитро в КПЗУ, подтверждается. Только, как там сказано, — Шлихтер насмешливо хмыкнул. — После специальной обработки выбыл.

— Это что ж за обработка у них? — понимающе ухмыльнулся энкавэдист.

— Да такая, — рассмеялся Шлихтер. — Взяли полицианты кийки в руки и начали того Дмитра охаживать.

— Понятно… — энкавэдист задумался. — А как считаешь, товарищ Шлихтер, после такой серьёзной спецобработки мог тот Дмитро Иванчук стукачом стать?

— Вполне, — начальник отдела сразу посерьёзнел.

— Вот и я так думаю. Что-то подозрительно всё это… Слушай, — энкавэдист вместе со стулом придвинулся к Шлихтеру. — У тебя в этих Подгайчиках свой человечек найдётся? Чтоб, значит, всё выяснить, а?

— Само собой, — с готовностью отозвался Шлихтер и облегчённо вздохнул, поняв, что особого нагоняя за переполох со стрельбой в городе не будет…

* * *

Остап, затаившись, так и просидел в комнате Ривы до самых сумерек. Он слышал, как погоня, возвратившись в кнайпу, ещё долго шарила по разным закуткам, но в конце концов, так и не отыскав беглеца, убралась ни с чем. Больше всех был раздосадован Зяма, и сейчас, сидя на койке рядом с Остапом, Рива весело рассказывала, как всё происходило. Выслушав её до конца, Остап немного помолчал и, чтобы избежать лишних расспросов, тихо сказал:

— А ты красивая…

— Я знаю… — Девушка нарочно перекинула через плечо роскошные волосы и, намеренно распушив их, долгим взглядом посмотрела на парня. — А ты, разве нет?

— Ты так считаешь?.. — покачал головой Остап и неожиданно для самого себя догадался: — Так вот в чём дело… Тот Зяма, кажется, жениться на тебе хочет… То-то он на меня кинулся…

— Кидаться он может, куда угодно, а решать — всё равно я, — с каким-то особым выражением произнесла девушка.

— Так ты что, выходит, за него замуж не хочешь? — хмыкнул Остап.

— Да на что он мне сдался? Тоже мне красавец мокрогубый! И что из того, что еврей? — Рива тряхнула головой и широко раскрытыми глазами посмотрела на Остапа. — А мне, может, ты больше нравишься!

— Нет, Рива… — криво усмехнулся Остап. — Как у нас говорят, «нема пенёнзив, нема кохання»… [75] Пусть только совсем стемнеет, пойду я…

— Никуда ты не пойдёшь. Нельзя тебе сейчас идти, — всерьёз забеспокоилась Рива.