Жребий воина - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Ладыгин cтр.№ 8

Но у Виталия оставалась невысказанная тема. Такая важная тема, что он решил взять быка за рога:

— Витя, у меня к тебе важный разговор… Мне, поверь, неловко его начинать после твоего известия…

— Брось, — перебил его Виктор, который все-таки взял себя в руки. — У нас у всех достанет сил перенести чужое горе.

— Ну зачем ты так, — поморщился Виталий.

Во взгляде Коляева появился мрачный сарказм человека, который уже готов ко всему и может даже свысока смотреть на страсти тех, кто остается топтать землю после его кончины.

— Валяй, Витус, не стесняйся, — сказал он.

Жуков глубоко вздохнул и начал рассказывать:

— Чуть больше месяца назад, незадолго до моего увольнения… В общем, я же был в клубе барменом, ты понимаешь. Периодически мы с напарниками ездили скупаться на предмет спиртного. У нас там были, ясное дело, централизованные поставки от экспедитора, но иногда кой-какую мелочь мы с напарником ездили докупать. Поначалу мы делали леваки на сигаретах. То есть мы проносили в бар по несколько пачек самых ходовых сигарет за смену и перепродавали их по клубной цене. Мелочь, но навар бывал. Однако на разных партиях сигарет разные номера акцизных марок. Нас не так давно подловил на этом начальник охраны. Пришлось хорошо ему отстегнуть. Напарник все равно уволился: он ведь ждал документов на выезд в Израиль. Тут я подошел к самому главному. После увольнения напарника я сам придумал такую схему: брать хороший пшеничный спирт, дистиллированную воду, сливать в баклажку и продавать как нашу беленькую. Поверь мне, разлитый порционно литр такой водки мог принести очень много. В тот день в конце марта мне один ларечник знакомый в районе аэропорта Домодедово обещал классный спирт. Я приехал электричкой и стал его ждать. У него был перерыв, окошко закрыто, и я присел в зале ожидания. Сижу, читаю газетенку… Тут, чувствую, на меня кто-то смотрит. Поднимаю голову, и кого я вижу? Я вижу как бы себя самого в натуре. Ты не поверишь! Словом, ходил туда-сюда по залу парень, с виду нерусский, одет хорошо, но все-таки так у нас уже не ходят: пальто прошлогодней моды и шапка из норки слишком крупная. Он увидел меня и наше сходство и вылупился. В общем, я когда голову поднял, он спросил: «Не скажете московское время?»

Я сказал. Ему, видно, хотелось поболтать с кем-нибудь, а тут мы еще так похожи. Рядом было место пустое, он присел. Разговорились… Слушай, можно еще сигару? — прервался Жуков, который по мере рассказа все сильнее волновался.

— Хоть две, — сказал Виктор.

— Слушай дальше. — Виталий глубоко затянулся. — Звали его Рома. По-ихнему — Рамазан. Он приехал из Туркмении. Сказал, что занимается бизнесом. В Москву прилетел еще три часа назад, а его не встретили. Он так и сказал: «Наши ребята не слишком пунктуальны». Он звонил приятелям, но в той квартире все не брали трубку. Однако ему не столько нужны были его товарищи в Москве, сколько на пару дней место, где остановиться и решить свои дела. Он назвал их «бизнес-разведкой». Кстати, по-русски он говорил вполне чисто, если не считать, конечно, особенного такого акцента. Мой знакомый из Ташкента, хотя и русский, очень похоже разговаривает. Я спросил его, почему он не поедет в гостиницу, а он сказал, что его в прошлый раз в гостинице не за того приняли, и он сутки в ментовке просидел. Сказал, что еще будет звонить по всем московским знакомым и попросится на ночлег. Я работал по графику «сутки — двое дома» и как раз был со смены. Я возьми и предложи ему: «Поехали ко мне, комната большая». Сам не знаю, чем он так меня к себе расположил. Скорее тем, что мы были с ним так похожи. Почти как близнецы. У него волосы были темно-каштановые, у меня и то темнее. Мы даже пару раз принимались из-за этого смеяться. Нет, честное слово, прикольный случай. — Жуков остановился, чтобы зажечь потухшую сигарку.

Пользуясь заминкой, Коляев сказал:

— Всех людей можно разделить на несколько типов внешности. Их не так уж много, между прочим. Помню, в серии «Секретных материалов», где компьютерная система здания людей убивала, был один чернокожий — ну вылитый один наш певец. Только черный. Довольно забавно.

«Довольно забавно» Коляев произнес, как если бы хотел сказать: «Какого только дерьма не бывает». Он был похож на робота, который притворяется человеком.

— Этот Рома согласился, когда узнал, что у меня в комнате трубка параллельного телефона и хозяйка возражать не станет. «Я скажу ей, что я твой брат», — придумал он. Сказал, что заплатит мне долларов двадцать, — и я не стал отказываться.

Я забрал свои пять литров спирта у ларечника, и мы поехали на электричке. Возле дома зашли на базарчик, и он набрал продуктов. Я предложил взять выпить, но он отказался.

Пришли ко мне. У меня там столик на колесиках в комнате. Присели, поели. Меня в сон потянуло: ведь я был после смены. Вроде и место есть — кроме дивана, у меня еще раскладушка. А Рома предложил «взбодриться». Он достал из своей дорожной сумки откуда-то из тайничка кусочек полиэтилена, а в нем была темная горошина — опиум. Мы старушку мою отправили за бутылкой, а сами на кухне успели покурить его. Знаешь, кайфа никакого. Просто такая приятная бодрость. У меня сердце стало колотиться, как после двойного кофе… Что? Что ты так смотришь, Витя?

— Ничего-ничего, ты продолжай, — сказал Коляев.

— Ну, потом спать неохота было, да и время — только полдень. Стали разговаривать о том о сем. Знаешь, он вообще был очень располагающий человек, я бы даже так сказал. Наверное, в Азии люди проще, что ли, или всегда стремятся произвести гладкое, приятное впечатление.

В общем, он мне рассказал такую историю. Сам он заканчивал медицинский институт. Устроился работать в одну из поликлиник их столицы педиатром. Зарплата у врачей, как и в России, там небольшая. Тут Рома вспоминает, что в их муниципальной конторе по лекарствам сидит его дальний родственник. Можно сказать, что Рома ему внучатый племянник. То есть имеется у них там корпорация, которая занимается медикаментами. Централизованно, как при социализме, понимаешь? Он со своим дядей переговорил о том о сем, и вот какое дело вылезло: у них там есть партия левого змеиного яда. Несмотря на все их строгие законы и все такое, они там тоже ушами не хлопают. То есть можно купить яд напрямую в корпорации, а можно брать через Товарно-сырьевую биржу Туркменистана. На бирже, естественно, на порядок подороже. Они торгуют ядом кобры и ядом гюрзы. Гюрза — это среднеазиатская гадюка, очень ядовитая, мать ее за ногу. Ты не поверишь: грамм яда кобры стоит триста зеленых, а грамм яда гюрзы — аж пятьсот! Как я потом уже выяснил, змеиный яд входит как компонент в ряд медикаментов. Как уж там вышло — кто его знает, но у дяди этого Ромы в распоряжении было ядов этих на семьдесят тысяч долларов! Это если брать по официальной цене. Но они отдавали за пятьдесят. Нет, срок годности там был о’кей. Просто это был действительно неучтенный товар. Или не там учтенный. Словом, гарантии были железные. Там, в их государстве, такие строгости, что никто дурить не станет. Ведь достаточно пожаловаться на обидчика, как обманутый потребитель, и обманщику крышка. Я уже потом порылся в газетках: у них там в год до четырехсот смертных приговоров. Это при том, что по статистике в бывшем СССР в конце восьмидесятых кокали по двести в год. И это на три с половиной миллиона населения. Чуешь?