Чужая война - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Садов cтр.№ 152

— Возникла опасность, что они налетят на пехотинцев… Слегка перестарались с перестроениями.

Володя поморщился, понимая, что камешек в его огород. Его речь о том, что попытка атаки сквозь своих будет приравнена к измене, сильно подействовала на офицеров, и те теперь предпочитали не рисковать — при малейшей угрозе столкновения спешили увеличить расстояние между отрядами. Сегодня перестарались.

— Если они в реальном бою так перестараются… Конрон, надо увеличить количество занятий со сквозными атаками.

— Милорд, после них бывает много раненых…

— Значит, еще плохо усвоен материал! Тяжелых случаев немного, зато опыт бесценный.

И понеслось… Занятия шли постоянно весь день с перерывами на еду и отдых. Основные тренировки, в первой половине дня до обеда, потом обед и два часа свободного времени, дальше до шести вечера обучение грамотности и счету, а в шесть марш-бросок в полном вооружении. В десять уставшие люди возвращались в лагерь, ужинали и заваливались спать. Все чувствовали, что приближается решающая схватка, и тренировались как одержимые.

Но помимо этой подготовки, шла и другая, скрытая от большинства глаз битва. Потому и вызывало у многих удивление, когда из того или иного города приезжали гонцы с выражением покорности новому герцогу, прибывали многие дворяне, как участвующие в мятеже, так и оставшиеся верными короне. Первые тут же передавали власть наследникам и отправлялись в столицу, к королю, вторые приносили присягу — все было обставлено торжественно, даже с помпой. Сам Володя не очень хотел такого, но, помня уроки, предпочел потратить время на организацию торжественных мероприятий — важно было, чтобы это запомнилось, чтобы ни у кого не возникло сомнений в законности его титула. Для этого он задействовал и королевских гвардейцев, в парадных одеждах и доспехах, выстраивающихся коридором, в котором шли те благородные, кто хотел принести присягу новому герцогу.

В кабинете на карте появлялось все больше и больше отметок, когда очередное графство или баронство присылало представителей для того, чтобы договориться о сдаче. Без устали трудились писцы, переписывая новые своды законов, положение о вольных городах, новую форму судопроизводства через суды присяжных, когда дело касается преступлений внутри одной социальной группы. Учреждать единый суд для всех Володя не рискнул, помня пословицу «тише едешь, дальше будешь». Плюс был тот, что в королевстве не было как такового единого сборника законов — все опиралось на указы короля и указы герцогов внутри подведомственных им территорий. Минус… собственно, минус был тот же — отсутствие единого законодательства, а значит, совершенно не на что было опереться. И потому приходилось действовать крайне осторожно, чуть ли не на ощупь, согласовывая каждый шаг с помощниками — в основном, с Винкором. Благородных Володя решил пока не трогать, и занимался только теми законами, которые касались остальных сословий и которые намеревался выдвинуть в качестве основы единого законодательного кодекса на первом заседании парламента. Пока же все заметки после утряски незамедлительно отправлялись во все города, которые уже прислали своих представителей, с приказом ознакомиться, составить мнение и выслать его обратно. Медленно, но спешить причин пока не было. Зато все видели, что герцог реально и очень серьезно принялся за реформирование судебной и законодательной системы, а значит, от обещаний, данных Рутерну, отказываться не собирается.

Впрочем, что можно сделать за два дня? Только наметить основные линии реформ и сделать первые черновые наброски. Но и этого было более чем достаточно, чтобы в замок герцога потянулись представители городских цехов и купеческих гильдий за разъяснениями, за подтверждениями, как послы с пожеланиями и замечаниями.

На четвертый день в замок прибыли Рутерн с Осторном. Последний — во главе каравана с закупленными припасами и оружием. Это было как нельзя кстати — вчера появился Филипп с нанятыми мастерами-каменщиками, плотниками, кузнецами. Передав привезенное интендантским частям, купцы пришли в кабинет князя. Обменявшись положенными приветствиями, все расселись вокруг стола в центре комнаты. Володя уже постепенно приучал всех к собственному порядку проведения совещаний, потому Винкор тут же появился с подносом, на котором стоял чайник и кофейник и лежали сладкие булочки. Быстро разложил все это на столе перед каждым и откланялся.

Сначала разговор шел вроде бы ни о чем. Осторн в нем практически не участвовал, доверив вести его Рутерну. Тот же выспрашивал о здоровье князя, потом желал долгих лет жизни, перешел на то, как трудно вести дела в последнее время, когда развелось столько разбойников.

— Это наша следующая цель, — покивал Володя. — Я уже назначил человека для решения этой проблемы.

— Хорошо, когда новый герцог понимает нужды своих подданных, — Рутерн склонил голову в поклоне. — Старый не уделял этому должного внимания.

— Не стоит пинать поверженного противника, — остановил купца князь.

Тот снова кивнул и вдруг резко поднял голову.

— Я получил ваши процедуры формирования парламента… Разумно, что вы доверили сформулировать правила делегирования самим сословиям.

— Рад, что вы одобряете, — чуть улыбнулся Володя.

— Вы действительно поступили очень разумно, ваше сиятельство. Вы выделили три группы: благородные, купеческие гильдии, чьи конторы зарегистрированы на территории герцогства, и городские цеха… Я, признаться, думал, что разделение будет по сословиям.

— Разделить по роду деятельности я счел более подходящим решением. Благородные — воины, купцы — деньги, городские цеха — товары. Сами города в парламенте представлены не будут, пусть выдвигают своих людей через цеховых представителей, либо через те купеческие гильдии, которые зарегистрированы в них.

— Могу я поинтересоваться причиной такого подхода?

— Пора всем привыкать, что город — не какая-то отдельная единица, а входит в герцогство. Количество представителей в парламенте от каждой группы будет одинаковым, и выдвигается по одному кандидату от каждого баронства. Таким образом, общее число парламентариев составит сто двадцать человек.

— И каждый благородный обладает в нем правом полутора голосов?

— Верно. Благородные — опора герцога, полагаю эту привилегию для них справедливой.

Осторн заерзал, но что-либо сказать так и не решился. Рутерн прикрыл глаза, о чем-то задумавшись, открыл.

— А какова истинная причина этого решения, ваше сиятельство?

— О… а почему ты, уважаемый, не веришь в то, что я сказал?

— По тому, что я успел узнать о вас, вы, милорд, не производите впечатление человека, который считает благородных своей опорой.

— Тем не менее именно у них сила, и они играют важную роль.

— И тем не менее, милорд?

Теперь настала очередь Володи задуматься.

— Хорошо, — решил он. — Скажу откровенно, но в ответ потребую откровенность от тебя. В данном случае я не хочу чрезмерного возвышения купцов.