Азарт. Книга вторая. Игрок поневоле - читать онлайн книгу. Автор: Терентий Гравин cтр.№ 77

Уже усевшись всё на том же столе, я пожал плечами:

— Наверное, здорово… Только как этими проклятиями пользоваться?

— Проще некуда! Вот какое ты знаешь проклятие? Или нечто подобное?

— Да знаю… Например…

— Стоп! Стоп! — решительно и даже с каким-то испугом вмешался прислушивающийся только к моим словам рыцарь. — Не смей ничего произносить, когда ты знаешь о своей силе. Старый барон тебя уже начал обучать? — Получив мой кивок, он в возбуждении вначале выкрикнул в пространство: — Делать вам нечего, господин Теодор?! Хотите не только меня, но и себя развеять навсегда?! — после чего вновь ко мне: — Вот выкрикнешь ты что-то в нашу сторону, мы попадаем… а дальше что станешь делать? Именно! Уметь самому же снять собственное проклятие! А ты умеешь? — и вновь в пустоту: — А вы его этому научили?!

Привидение явно смутилось:

— Честно говоря, я не прокляторщик. У меня подобных умений в личном арсенале не было, только защита от них и амулеты…

— Какой смысл тогда от моих проклятий, если на них есть защита или разные артефакты?

Лучше бы и не спрашивал! На меня с двух сторон и сразу из двух реальностей посыпался такой ворох информации, теоретических выкладок и практических советов, что я еле успевал их осмысливать, не имея возможности даже вставить уточняющие вопросы. Зато копилка моих знаний стремительно стала наполняться сложно информативными файлами, обещающими своей простотой и доступностью первые магические эксперименты или пробы хоть сию минуту.

Изначально мне объяснили, что любая защита или амулет предназначены только против конкретного проклятия или одного сходного класса проклятий… И если по амулету первого уровня ударить проклятием десятого, то владельца такой защиты ничего не спасёт. Как и от амулета мокрого места не останется. Другой вопрос, если амулет окажется пятого или шестого уровня. Тогда его владелец получает всего лишь не более трети урона, и у него остаётся возможность сражаться дальше. То есть всё взаимосвязано по силам, любое сопротивление обусловлено закачанной в него магической силой, ну и стоит соответственно. К примеру, три амулета сто пятидесятого уровня, защищающие их владельца от проклятий шести групп (а всего групп — двадцать, если не больше!), стоят около двухсот золотых.

— А это — годовой доход с пяти крепких хуторских хозяйств! — пафосно изрекал хозяин крепости-замка. В тот же момент наш командный маг не менее громко вещал примерно то же самое:

— Полные амулеты, защищающие от всех без исключения проклятий двухсот пятидесятого уровня, будут стоить не меньше, чем вся эта недвижимость вокруг нас!

Старый барон, слышавший в нашем мире всё, скривился как от лимона:

— Это он загнул!.. Но… и не так чтобы очень…

Дальше они крайне много времени посвятили разблокировке, аннуляции собственного проклятия. Ведь порой несвоевременное устранение последствий приводит к преждевременной смерти не только пленных, но и своих товарищей, нечаянно попадающих в зону удара словесной магии.

Приводили пример, объясняя детали на очень известном в обоих Осколках проклятии «Кокон». Само по себе оно звучало гораздо больше, чем одно слово: «Что б ты задохнулся в безвоздушном коконе!» Но умелые маги старались втиснуть энергию удара только в одно последнее слово, делая у себя в сознании предварительные заготовки, которые, в свою очередь, опирались на имеющиеся у мага силы. Человек, попадающий под такое проклятие, не имел поступления воздуха в течение нескольких минут (зависело от силы проклинающего), а в условиях сражения, сильно запыхавшись, умирал в течение минуты, полторы.

Но если вдруг рядом находился союзник, то его следовало тут же оттащить в сторону и уже на него конкретно применить аннуляцию проклятия. Обычно для этого использовали вторую часть от произнесённого проклятия. То есть следовало шепнуть на ухо своему невинно пострадавшему товарищу «Кон», этакий пароль деактивации, и тот вновь получал доступ к окружающему его кислороду. Да и то, следовало не раз и не два тренироваться, оттачивать, шлифовать своё мастерство наложения, удержания и разблокировки. И всё это (тут и начиналось самое главное, циничное и неприятное!) следовало испытывать на пленных, рабах или приговорённых к смертельной казни. А где таких наберёшь? Вот и получалось, что умеющих накладывать дебафы (они же порой и артефакты создавали, выводящие противника из строя проклятием, запечатанным в предмет) — очень и очень мало. Потому что тренироваться негде, не на ком и некогда.

— Как же я смогу совершенствоваться? — последовали от меня логичные вопросы. — И на ком оттачивать мастерство?

На что мне заявили в два голоса, что мой случай особый. Тут лучше подходила пословица: сила есть — ума не надо. Иначе говоря, мне только и следовало, что отработать десяток проклятий, чётко представляя, на что и на кого они направлены, а потом ими пользоваться просто по площадям или как можно ближе сойдясь с противником. Ещё вначале следовало придумать и запомнить для каждого удара пароль дезактивации.

Теоретическое обучение у нас заняло часа два, не меньше. Зато практика — всегда бы так! Хозяин замка выделил мне мраморный столик в углу кабинета, возле окна, и наш штатный маг стал конкретно советовать: что представить, как подумать, куда посмотреть, как внутренне собраться и с каким выдохом послать нужное проклятие. Насколько я помню, таблица умножения в пятилетнем возрасте мне далась намного сложней.

А тут уже с пятого или шестого раза моё проклятие «Что б ты заморозился!» подействовало. Столик покрылся инеем! Да таким глубинным, ядрёным, что прикасающиеся пальцы обжигало холодом. Потрогал я его чуток и прошептал: «Розился…» Тут же мрамор стал совершенно нормальной, комнатной температуры.

Больше всего от содеянного мною радовался Димон. Попрыгал на месте, вскидывая правую руку вверх и восклицая нечто бравурное и непереводимое. Очень похожее, кстати, на скандируемое болельщиками «Спартак — чемпион!». И судя по его эмоциям, плоды моих усилий того стоили. Не говоря уже о том, что сами плоды появились так быстро и без всякого напряжения с моей стороны.

— Теперь тебе только и надо, что соизмерять собственную силу, вкладываемую в словесный удар, — поучал он меня чуть позже, обучая попутно, как разделить проклятие на продольные течения и как этими течениями оперировать.

— Нечего там соразмерять! — орал из иного мира фантом хозяина замка. — Вали на полную, парень! Главное теперь — держи рот на замке, когда на своих товарищей обозлишься. Ведь порой пароль деактивации может и не успеть спасти.

Худо-бедно, но чаще здорово и эффектно у меня стали получаться вполне весомые удары невидимой силой. Выставленный на мраморный столик полузавявший цветок то сочился влагой, то вял иссушенный, то начинал менять цвет стебля и листьев при пожелании задохнуться или застыть парализованным. И наш энтузиазм рос и ширился до тех пор, пока я не вспомнил о конголезийском проклятии, доставшемся мне от нашего сержанта.

— Слушай, Димон! Есть у меня одно витиеватое проклятие древних племён, можно его попробовать швырнуть в этот столик?