Ключ - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Болдырева cтр.№ 38

— Ох, и копаешься же ты, братец!

— Зачем явился? — Даже если бы и хотел, горбун не смог бы скрыть усталого презрения в голосе.

— Дела, дела, все дела. — Нимало не смутившись, лорд Адольф привстал и, нагнувшись, попытался разглядеть своё отражение в плохо отполированной столешнице. Он оправил свой костюм, подобранный щегольски и тщательно выверенный во всех, так важных в свете, мелочах. Пробежался пальцами по чёрным с проседью локонам, смахнул с плеча воображаемую пылинку.

— Хватит прихорашиваться, паяц! В наши с тобой годы поздно заботиться о внешности… Тебя Мастер послал?

— Ну-у-у… Даже не знаю…

— Наконец-то! — хрипло рассмеялся горбун. — Ты уже и себя не помнишь?

Мужчина кисло улыбнулся.

— Я только хотел сказать… — Он замолчал на полуслове, безнадёжно махнув рукой с зажатым в ней батистовым платком. — Ты сворачиваешь свои дела и передаёшь их мне. — Тон его неуловимо изменился, стал злее и жёстче.

Горбун провёл языком по вдруг пересохшим губам.

— Что так?

— Приказ Мастера. — Лорд неопределённо пожал плечами. — За бумагами приду завтра. А пока… Это тебе от него.

Он достал из-за обшлага и положил на стол длинный узкий конверт. Затем, ловко крутанувшись на каблуках, бросил слуге мелкую монетку и, насвистывая модный мотивчик, направился к выходу. Парень, радостно и влюблённо глядя на гостя, поспешил спрятать деньги в пояс. Задержавшись на мгновенье, Адольф чуть сочувственно изрёк:

— Неверное время, понимаешь ли… Одни поднимаются, другие падают. — Уже взявшись за ручку двери, он улыбнулся через плечо. — Не вини меня, Зор.

Горбун, нервно водя сухими пальцами по острым граням конверта, зло улыбнулся:

— Никогда, Адольф.

Лишь только дверь захлопнулась за спиной гостя, горбун негнущимися пальцами принялся срывать печать с пакета. Слуга неловко попытался подойти ближе, но горбун так шикнул на парня, что тот, внезапно побледнев, стрелой вылетел из комнаты.

Вскрыв, наконец, письмо, горбун впился в пергамент и не отрывался до тех пор, пока не прочёл последнюю строчку. С тихим шелестом письмо упало на пол, но он, тяжко дыша и морщась от боли, нагнулся и поднял его. Ещё раз пробежавшись по строкам, горбун бросил свиток в пылающее чрево камина, внимательно проследив, чтобы письмо сгорело дотла. Взяв конверт, он проделал с ним то же, предварительно вытряхнув оттуда простое железное колечко. На внутренней его стороне были выбиты три кружка, чуть перекрывающие один другой.

Тонкие губы горбуна искривила недобрая усмешка. Взгляд его устремился на дверь.

— Блаженный идиот. Завтра. Завтра ты получишь мои бумаги. Мои дела. Тешься. Хозяин помнит о тебе и заботится даже больше, чем ты думаешь.

Он снял с руки перстень с огромным зелёным камнем и, небрежно бросив его на стол, надел кольцо. Как будто любуясь, вытянул перед собой руку.

— Ну, а что мне делать с этим?

Немыслимо узкая полоска света, пробивающаяся из-за тяжёлых, алого бархата портьер, завершила своё двухчасовое восхождение на кровать и, легко прошив паутину полога, легла на лицо спящего. Ллерий перевернулся на спину, чихнул и окончательно проснулся. Минута ушла на то, чтобы подивиться такому невиданному событию. Давно минули те времена, когда маленький мальчик вскакивал ни свет ни заря и, крадучись, проходил мимо легиона спящих нянек, грозил кулаком гвардейцу, слишком вышколенному для того, чтобы замечать шалости принца, бесшумно ступал по тёмными коридорам, заглядывал в пустые залы и беспричинно смеялся.

Вот уже много лет почётная обязанность будить принца доверялась десятку придворных, и вот уже неделю эта счастливая орава с трепетом приоткрывала двери, чтобы будить короля.

Вспомнив о смерти матери, Ллерий улыбнулся и вслух произнёс начальные слова своего бесконечного титула:

— Его величество Ллерий, державный властитель сорока провинций королевства Далион, повелитель златотронной Мадры… — Ему хотелось говорить и дальше, но продолжение традиционной формулы терялось где-то в закоулках памяти, и поэтому он зашептал: — И прочее, и прочее, и прочее…

Тридцати пяти лет от роду Ллерий достиг титула, о котором он даже и не мечтал. Августа Аделаида Альмира, его покойная матушка, была в своё время предусмотрительно выдана замуж за славного, опять же, ныне покойного, короля Августа собственным братом, ныне здравствующим и благополучно царствующим королём Ссаромом Четвёртым. «В целях укрепления братской дружбы между соседствующими королевствами», как сказал Ссаром, тогда ещё тринадцатилетний мальчишка, на свадебном пиру, поднимая тост за здоровье своей старшей сестры. Ллерий усмехнулся. Когда-то матушка очень любила рассказывать эту историю, обзывала братца грязным интриганом и маленьким сутенёром. Августейшая особа матушки не могла стерпеть такого посягательства на свои «священные» права, а потому, при первом же удобном случае послала августейшую особу батюшки на верную смерть от рук кочевников.

Убедившись, что супруг не вернётся внезапно из очередного далёкого и трудного завоевательного похода, она взвалила на себя тяжкие обязанности регентства. В перерывах между важными государственными делами королева-мать воспитывала троих осиротевших детишек.

Юный Орланд, снедаемый грёзами о славе и величии своего предка и тёзки, сумевшего семь веков назад аршинными буквами вписать своё имя в историю, после терпеливого пятилетнего ожидания провозгласил исчезнувшего без вести отца погибшим и предпринял «попытку узурпации власти», за что и был казнён. Пролив скупую слезу на могиле непутёвого сына, королева-мать пожаловалась на недостаточную любовь детей к родителям, выразив надежду, что сей порок минует остальных её чад.

Дабы оправдать эту надежду, матушка выдала Брониславу, свою единственную дочь, замуж за её, Брониславы, кузена, Николая. Отпрыски двух королевских домов составили прекрасную партию, ещё более укрепив братские узы между монархами. Малолетний Ллерий в воспитательных целях был вверен заботе учителей, нянь и фрейлин, и на долгие годы отлучён от матери, столицы и государства.

Ллерий вновь и вновь вспоминал день своего воцарения на престоле. Печальное известие о смерти матери, минуты счастливого неверия, бешеные сборы и путь в столицу. Ликование толпы, которой, как обычно, всё равно, по какому поводу ликовать. Чужое лицо матери, длинный траурный кортеж и торжественная казнь после похорон — исполнение последнего из подписанных королевой указов. Старуха и на смертном одре посылала людей на смерть.

С удовольствием вспоминал Ллерий эту казнь. Петли, весело раскачивающиеся на ветру, солнце, ярко освещающее свежесрубленные виселицы, толпа обречённых. Отпетые головорезы поднимались на носки и смешно крутили головами, пытаясь ослабить натянувшиеся верёвки. Барабанная дробь… Сухой стук… И пять болтающихся трупов… Предусмотрительные палачи, готовящие новую партию, и короткий взмах королевской перчатки вопреки протестующему взгляду главнокомандующего.