Приключения маленькой трески - читать онлайн книгу. Автор: Улаф Кушерон cтр.№ 8

На волнах лениво покачивались большие коричневые водоросли. Тронд и угорь поплыли к ним.

Водоросли были густо усеяны маленькими серовато-белыми кружочками. Многие из этих кружочков росли вверх, образуя слоистые столбики. Больше всего они походили на груды крохотных тарелочек.

— Замечательно! — взволнованно прошептал Тронд.

Он увидел, как время от времени верхние тарелочки отрываются и уплывают прочь.

— Неужели они превратятся в настоящих больших медуз? — удивленно спросил он.

— Да, они станут точь-в-точь такими, как та медуза, под которой прятался ты, когда был маленьким, — ответил угорь.

— Как много ты знаешь! — с восхищением сказал Тронд.

— Что ж, я ведь успел повидать свет, — заметил угорь и стал извиваться в воде так, что его длинное туловище засверкало.

— А не был ли ты в Балтийском море? — спросил Тронд.

— Я побывал гораздо дальше, — с гордостью ответил угорь. — Родился я далеко-далеко отсюда, в глубинах Атлантического океана, близ Вест-Индии, пять лет назад. Я вылупился из икринки ранней весной. В первое время я был крошечным, прозрачным и плоским, как листик. Когда миновало лето, я поднялся к поверхности, и Гольфстрим понес меня к берегам Норвегии.

— А далеко ли отсюда до Вест-Индии? — поинтересовался Тронд.

— Гораздо дальше, чем ты думаешь, — ответил угорь. — Но, может быть, ты поймешь, как это далеко, если я скажу, что плыл оттуда до Норвегии почти три года. Подплывая к берегу, я уже был красивым и стройным, как и подобает угрю в этом возрасте. А на следующий год я стал «стеклянным угрем», как принято говорить. Затем я плавал вдоль побережья и стал желтым угрем. Питался я маленькими рачками и другими вкусными кушаньями и жил припеваючи. Теперь я уже не стеклянный и не желтый, а черный, блестящий угорь. Вскоре я снова отправляюсь в Атлантический океан, чтобы метать икру на том же месте, где я появился на свет. Видишь, какой я теперь гладкий и жирный, да к тому же весь отливаю серебром. Мордочка у меня вытянулась, и это помогает мне быстрее скользить в воде. А я обязательно должен плавать быстро: ведь мне предстоит долгий путь.

— И все угри живут так же, как ты? — спросил Тронд.

— Нет, не все, — ответил его собеседник. — Угри некоторых видов поднимаются вверх по рекам во внутренние озера. Но многочисленные пороги затрудняют доступ в эти озера, поэтому многие остаются в море. У берегов для нас вдоволь корма. А летом мы греемся в лучах солнца на прибрежных илистых отмелях. Мы, угри, любим тепло.

— Если так, то тебе, должно быть, не очень-то нравится зима? — спросил Тронд.

— Нет, почему же, ведь мы, рыбы, переносим холод лучше животных, тех, что разгуливают там, по земле. Но, когда становится очень холодно, я зарываюсь в какой-нибудь илистый бугор и устраиваюсь на зимнюю спячку: Я всегда выбираю местечко подальше от поверхности, иначе недолго и замерзнуть. Ведь зимой у побережья вода покрывается ледяной коркой. Ух, нет, все же лучше, когда в воде тепло, — сказал угорь, и по его туловищу прошла дрожь. — Впрочем, как правило, мне живется хорошо, надо лишь не терять голову и глядеть в оба…

— Кого же ты остерегаешься? Уж не людей ли?

— Да, и людей. Плавают они скверно и синеют от холода, стоит им хоть немножко побыть в воде, — с презрением проговорил угорь. — Зато они очень умны. Люди опускают на дно моря большие круглые корзины и ловят ими угрей. Они называют их вершами. И если какой-нибудь глупый угорь позволит заманить себя в такую ловушку, то выбраться оттуда уже довольно трудно. Впрочем, эти глупцы часто даже не пытаются выбраться на волю. Дело в том, что люди кладут в корзину много отличного корма и глупые угри забывают обо всем на свете, коль скоро представляется случай набить брюхо.

— А треску люди не пытаются ловить такими корзинами? — Тронд продолжал задавать один вопрос за другим, ведь угорь так охотно отвечал ему.

— Не совсем такими, — сказал угорь. — Для трески у них есть несколько иные ловушки. Вас ведь незачем завлекать такой обильной приманкой, как угрей. Конечно, я не намерен хвастаться, но мы, угри, всё же другое дело. Мы славимся своей изворотливостью и ловкостью, к тому же мы очень умны…

— Но все-таки некоторые из вас попадаются в ловушки? — с невинным видом заметил Тронд.

— Однако наш разговор затянулся, — ответил угорь и куда-то очень заторопился. Было ясно, что последнее замечание Тронда пришлось ему не по вкусу. — Надеюсь, что ты сумел кое-что извлечь из нашей беседы. Впрочем, тебе пора жить своим умом. Ты уже совсем большой, у тебя даже вырос усик на подбородке. Ну, гуд бай, — сказал угорь: он умел говорить по-английски — ведь он побывал во многих странах и повидал свет.

Угорь сделал в воде несколько кругов, и его длинное блестящее туловище засверкало серебром.

Затем он всё с тем же изяществом скользнул между водорослями и исчез.

А Тронд тем временем пытался взглянуть на свой подбородок.

В самом деле, с его подбородка свисал книзу маленький усик. Тронд сделал в воде большой круг от радости, что так сильно вырос и что у него появился настоящий красивый усик.

Тронд увлекся разглядыванием своего нового украшения и не замечал, как к нему с угрожающей быстротой приближалась какая-то сверкающая серебром торпеда.

К счастью, он всё же вовремя обратил на нее внимание. Мгновенно повернувшись, он нырнул. За ним по пятам гнался тюлень. Маленькое сердечко Тронда колотилось от страха. Он заметил, что расстояние между ним и его преследователем всё сокращается.

Как быть? Разве уйдешь от такого огромного животного?!

Тронд из последних сил опускался всё глубже и глубже, прямо на пустынное морское дно. Вскоре давление громадных масс воды стало невыносимым.

— Куда это ты так спешишь? — спросила старая тригла, которая прогуливалась по дну на своих продолговатых грудных плавниках. Со стороны казалось, что она ходит на длинных пальцах. — Никто за тобой не гонится, насколько я могу судить, — сказала она.

Тронд резко остановился, испуганно взглянул вверх и увидел, что тюлень уже прекратил погоню.

— Тьфу! Неужели ты так улепетывал от этой сухопутной крысы? — Старая, видавшая виды глубоководная тригла была поражена до глубины души.

— Но ведь он гнался за мной, — сказал Тронд. Он запыхался и усиленно хлопал жаберными крылышками. Его немного злило, что тригла считает его трусом.

Но та продолжала насмехаться.

— Подумать только: примчался сюда, на самое дно, только потому, что какой-то глупый неуклюжий тюлененок захотел трески на обед! — сказала она. — У тебя же есть хвост, с помощью которого легко плыть. А ты мчался так, словно за тобой гналась косатка!

Да, к счастью, это был лишь тюлененок. Будь это взрослый тюлень, Тронду пришлось бы плохо.