Испытание детством. Что мешает нам быть счастливыми? - читать онлайн книгу. Автор: Наталия Инина cтр.№ 5

Однажды я попросила одного папу рассказать о своей дочери, которая в тот момент переживала тяжелый кризис переходного возраста. Я задала ему вопрос: «Какой была ваша дочь, когда она была маленькой?» Ответ был очень показательным: «Она была послушной!» – «Вы говорите о том, какой она была для Вас. А я спросила Вас о ней самой», – уточнила я. Мужчина растерялся и не нашелся, что ответить. Этот очень простой и частый пример того, как взрослые относятся к своим детям: как к удобному приложению, как к проекту, как к обузе и так далее. Но если взрослому удается передать иное отношение к ребенку, если он способен увидеть в нем уникальность и неповторимость Божьего замысла, то тогда мы смело сможем сказать: «Да! Этот родитель любит своего ребенка безусловной любовью!» И это значит, что ребенок вынесет из такого опыта общения бесценный дар – встречу с самим собой, ощущение ценности собственной жизни, доверие к собственным родителям и, как следствие, – отсутствие страха перед жизнью.

Именно это фундаментальное основание бытия – одна из важнейших опор жизни – было потеряно у нашей героини С. в ее далеком детстве. И задачей работы было не восстановление тяжелых событий детства, а встреча с этой маленькой девочкой, которая не потерялась в лабиринтах времени, а жила в душе, в сердце нашей взрослой героини. Нашей задачей было понять этого ребенка и помочь ей пережить боль и страх, с которыми она тогда не смогла справиться в одиночку. И когда это произошло, когда расколотый в детстве мир был собран в целостное пространство, тогда все встало на свои места: ребенок обрел любящего понимающего взрослого, взрослый обрел благодарного и радостного ребенка, женщина стала женщиной в полной мере и обрела свое долгожданное женское счастье.

Для многих взрослых людей воспоминание детства похоже на приятную, хотя и бессмысленную игру, до которой редко доходят руки. Когда все дела сделаны, а время еще осталось, можно сесть в удобное мягкое кресло, достать из дальнего угла старый потертый сундук памяти и, раскрыв его, обнаружить на дне несколько скомканных воспоминаний. Их приятно держать в руке, можно, разгладив складки, рассмотреть что-то забытое, вспомнить что-то дорогое… А потом, бросив взгляд на часы, быстро сложить эти обрывки обратно и забыть. Зачем бередить воспоминания, ворошить прошлое, ведь оно так далеко от нас сегодняшних! Наше настоящее бережно пригнано к нам, как хорошо сшитый костюм – и модно, и удобно, и презентабельно…

В сознании подавляющего большинства людей представления о своей жизни и о себе соотносимы с учебниками истории – вектор времени неустраним. Сорок лет назад я пошел в детский сад, спустя тринадцать лет я закончил школу, это было, когда мои родители развелись. Через восемь лет я женился, затем у меня родился сын… И так далее, и тому подобное. Эту жизнь можно изобразить как длинную горизонтальную линию, на которой мы ставим зарубки, отмечаем рубежи значимых событий. И точка, из которой мы делаем это – вспоминаем прошлое или планируем будущее, – является центральной для нас. Это наше настоящее, полное забот, задач, вызовов жизни. Здесь нет времени и места давно ушедшим в прошлое событиям.

Однако человек – не горизонтальная линия. Его жизнь не линейна, ее нельзя развернуть, как свиток, разделив на части. Значимые факты, этапы развития, безусловно, существуют, их можно определить, зафиксировать, отнести к конкретному временному промежутку, однако этим нельзя исчерпать той внутренней реальности, которая определяет нас и нашу жизнь. Помните игрушку матрешку? В одной большой и красивой матрешке, когда вы открываете ее, скрыта другая, такая же, только поменьше, а внутри еще одна, и еще… Так вы открываете одну за другой, много раз, пока доберетесь до той крошечной, едва заметной куколки, которую уже нельзя раскрыть, потому что она – последняя. Так и наше детство, значимые события, люди, оставившие глубокий след в нашей жизни, все, что было дорого и любимо нами, – все это внутри нас, а не только в прошлом. Этот сокрытый мир может стать нашим даром, богатством и опорой, а может стать нашим проклятием, болью и тюрьмой. О том, как сделать правильный выбор и как превратить наше прошлое в творческий ресурс для нашего настоящего, мы и поговорим в этой главе.

Начнем опять с той девочки, что жила на восьмом этаже обычного московского дома…

Я думаю, дорогой читатель, вы догадались, что та история не заимствована из чужой жизни. Это история моего детства, живым свидетелем и участником которого осталась только я. Поэтому позволим себе, никого не тревожа, прикоснуться к этим драматическим событиям и понять их далеко идущие последствия.

Напомню, моя мама была тяжело больна, когда я родилась. Отец не был рад моему появлению. Не думаю, что он не испытывал чувств ко мне, полагаю, что заботы и трудности просто взяли верх, когда он предложил маме отдать меня на время в детский дом. «Она подрастет немного, а ты тем временем поправишься. Тогда мы заберем ее домой», – сказал он жене и уехал в очередную командировку. Маме было очень трудно справляться с грудным ребенком; ее мама, моя бабушка, и родная сестра, моя тетя, были бы рады помочь, однако папа был категорически против этой помощи. Что происходило между моими родителями, никто не знал, но после очередного инцидента мама не выдержала и, собрав меня в охапку, сбежала к своим родителям, моим бабушке и дедушке. Отец, вернувшись из командировки (а был он журналистом и по тем временам часто уезжал по городам и весям) и обнаружив пропажу, не забил в колокола, а, насколько я знаю, просто исчез на время из нашей жизни. Однако примерно год-два спустя дома пошли разговоры о том, что он хочет через суд забрать дочь себе. Я плохо помню этот период, но огромная тревога и страх, исходившие от мамы и бабушки, сохранились в памяти. Первой ласточкой последствий был мой нервный тик, начавшийся после единственного визита отца в детский сад, куда я стала ходить. Правда, на этом его попытки увидеть собственную дочь закончились, прервавшись однажды смешным и грустным эпизодом. Я с подругами играла на школьном дворе, нам было по восемь лет, подошедший к школьной ограде мужчина средних лет спросил: «Кто из вас Наташа?» Я до сих пор помню боль, стыд и обиду. Именно эти чувства описывают мне и мои пациенты, которые пережили подобный опыт встречи со своими отцами после большой разлуки. Ясно, что и отцам трудно в этой ситуации, они растерянны, не знают, как себя вести, и так далее. Но мы все же будем на стороне детей, которые оказались невинными маленькими жертвами взрослых драм и трагедий. «Как же так, – обиженно думала я, – неужели нельзя было отозвать меня в сторону, зачем же при всех задавать такой дурацкий вопрос?… Он даже не узнал меня, – что-то болезненно сжалось у меня в груди, – неужели я совсем не похожа на него?» Разговор не получился, игра остановилась, девочки растерянно замерли, мужчина постоял молча и ушел, я пришла домой и расплакалась. Через год мы уехали из этого района Москвы. Я уверена, что этот переезд был связан с желанием родных увезти меня подальше от отца.

Жизнь текла своим чередом, мы стали жить очень близко от моей тети и ее мужа. Я гордо говорила всем, что у меня исключительная ситуация: у меня две мамы – моя мама и моя тетя, и один папа – мой дядя. Эта находка устроила всех – у тети не было детей, и я практически росла в двух семьях. Однако болезнь мамы прогрессировала, и к моим двенадцати годам она находилась в тяжелейшем состоянии, плохо совместимом с жизнью. Именно эта безнадежность ситуации побудила врачей рискнуть и сделать практически невозможное: удалить опухоль вместе с нижней челюстью. Такие операции в те времена были исключительной редкостью, но чудесным образом мама выжила, и угрозы жизни больше не было. Не будем погружать читателя в чудовищные детали обыденной жизни человека, оказавшегося в такой ситуации, но поклонимся мужеству и стойкости этой женщины, научившей меня любить и ценить жизнь, несмотря ни на что!