Гелен Аму. Тайга. Пеонерлагерь. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Ира Зима cтр.№ 42

Устала я и не заметила, как заснула, а перед этим хорошенько проревелась навзрыд; все случившееся сильно бьет, ломает, но я без малейшего дрожания сознания сделаю «переход», если потребуется; это понимание несколько уравняло мою реальность, станет невмоготу — сбегу из этой жизни мгновенно! Проснулась, чувствуя свежесть и ясность — это хорошая новость, я все время сомневалась в себе, сама в себя не верила; теперь все легко и на местах, бардак точно не во мне, а в мире. Из-за траура в лагере отменили все развлекалки дискотечные, но детей надо занимать, им в пустомельстве навредить себе слишком легко, и как необходимость в расписание забили кино. И здорово — торчать в одиночестве, сумерках нет ни сил, ни мужества, моя чувствительность к отголоскам низких призрачных частот резко обострились последнее время, а я так этого боюсь, мне таких способностей и даром не надо! Все понимаю, но не могу и мысли вынести о соприкосновении с холодным сознанием утраченного человека; одно дело «осознающая» себя душа и совсем другое — встретить «бестелесный» облик, бездумно привязанный к местам своего прошлого обитания. Дикий кошмар! Или прицепится призрак-шарлатан, особенно к несведущим, и лезет в твою жизнь, а то и жить за тебя начнет, если человек слабый оказался, и человека не узнать потом: не ведает, что творит и ни телом, ни душой своей не владеет. Ужас! Вот будет подарочек Алене, если она ко мне швартанется, ведь именно этого она и хотела — занять мое место, и от этой мысли я тут же сбежала из прежде уютной «методички».

Но все же решила смотреть кино одна, в кинозале я в толпе светящейся жизни и уже не так страшно, и при этом ни с кем выяснять отношения не придется, например, с Ванькой, так что я спрячусь. Всем телом чувствую, как он на меня зол, ведь я «не поняла» Валевского, но в таком качестве — «парня для всех» — он сделает ущербной и меня; аргументов в его пользу у меня нет, мне нечего ответить Ваньке. И я иду прятаться; если не проходить в центральный холл «актового зала», а зайти с «черного» хода и подняться еще выше «галерки», там есть выход на балкончик, заваленный временами полезным барахлом, где валяются ошметки старых декораций, прошлогодние театральные костюмы и еще не пойми что. Мне пригодились маты, выложенные друг на друга высокой горкой, сидеть по-турецки на них удобно и экран близко, словно герой Херрисона Форда общается со мной напрямую.

Кино — лучшее средство от депрессий и проблем, растянутых во времени, «смутное» легче пройти, уставившись в экран, переживая с кем-то другим его смуту, и так в канале сопричастности вдруг дозреешь до чего-то своего, нужного, непременного, утраченного, и я жду этого волшебного погружения. В прокате «Бегущий по лезвию». Каким чудом эта лента попала к нам? Наверно, моими молитвами, и переживание этой истории я предчувствую как лучший переключатель «с дурного в надежду»; уж не знаю, чем эта киношная «версия реальности» так цепляет меня, но я не против оказаться в том «мире», где есть такой парень. «Покой нам только снится», — подумала я, увидев вдруг Егора в дверях; за годы моего детства он изучил все темные места, где я могу оказаться, и никуда от него не деться; не хотела перетирать реальные трагедии сегодня, хотела от них оторваться, но что поделаешь. Он — в бликующих, западающих на его лицо оттенках героев, материализовался во весь рост в двери, присмотрелся, щурясь, и, увидев меня, уселся рядом на матах, словно мы так и договорились тут с ним встретиться. Придвинулся близко, к самому уху, явно настроился на долгий разговор через переговаривание звуков экрана, одну ногу вытянул за моей спиной, оставил там и руку, другой, сложенной ногой продублировал мой «зигзаг»; с некоторых пор все мои телесные ощущения такие богатые — я стала испытывать неловкость рядом с ним, а он дышит шепотом:

— А теперь рассказывай все, и не так, как на «зарнице», надо было тогда голову Маслову оторвать, без рассказов! — разговор пошел явно не в ту сторону.

— При чем тут Маслов? — Егор недоверчиво смотрит в мое, на этот раз честное лицо.

— Почему он белье тебе таскает, вот почему! Видишь, я ему морду не бью, с тобой сначала разговариваю! Ты с ним на «Красной горке» встречалась? — неужели это сейчас важно?

— Ты мне совсем не веришь? Думаешь, у меня отношения с Масловым и поэтому я кинула Ромку? Совсем больной? Мне плохо стало на солнце, я в обморок упала, он мне ведро воды вылил на голову, и чтобы я не позорилась в мокрой майке… И чего это я оправдываюсь?! Да и вообще, какое твое дело? Говорю тебе, Алену убили! Да хоть бы я спала с кем угодно, какая, блин, разница! Алену убили! Ты уверен, что есть что-то важнее? — Егор злой или уставший и поэтому злой? Может, не впутывать его? Но он-то уже впутан…

— Уверен! Рассказывай, желательно с того места, что ты там делала, на этой «Красной», так что бросила своего драгоценного Валевского! — неадекват полный, но не я это все начала.

— Рассказываю: пошла просить прощения у Алены, она выскочила из вездехода — я за ней на «Красную», отстала, спряталась, думала — она с парнем своим, не хотела ей мешать, а она орет, вылезаю из кустов, а она летит вниз, кто-то в темной одежде толкнул ее, но я ничего не поняла! Видишь, руку прокусила от страха!

Он наконец-то заметил повязку, развернул руку, отвернул пластырь; не видно ни хрена, но он что-то там проверяет.

— Страшно мне было, потом вылезла посмотреть в обрыв, она лежит там внизу, на плите; не ору, знаю, тот кто ее столкнул рядом, тихо вниз ползу, потом бегу…

— Почему, какого хрена, он мог… — Егор хватается за лицо и трет его руками.

— Знаю, мог, но мне было не до этого! Пришла, Алены там нет, а плита мокрая. Где он ее спрятал? Ищу, а нахожу Олю… Все понятно? Не знаю я, кто там улетел в Москву, но точно не Алена, и тот, кто убил ее, готовился к этому. Ты будешь ее искать, сводки там, группу напрячь, обшарить все с собаками, мол, так положено? Алену надо найти, похоронить, я должна это сделать… — Егор резко развернул меня к себе.

— Кого ты собралась искать? Пойдешь за ней следом, только этот «кто-то» заподозрит, что есть свидетель! И никто не знает, что тут, происходит! Увезти тебя пора, увезти и все. Какие расследования? Пока мы Алену не найдем, я ничего сделать не могу — некому в розыск ее объявлять, она взрослая, год без родителей живет, даже у родителей «заявление» сейчас не примут! Но тебя я отвезу домой, ты никого тут больше не ищешь! — и трясет за плечи.

— И что я делать буду одна? Зоя на своих «Столбах» до осени, ушла с группой черт-те-куда! Предлагаешь мне в четырех стенах сопли на кулак наматывать? Убили мою подругу! Нет, убили двух моих подруг! Да, пусть «этот» приедет и укокошит меня дома, и придумывать ничего не надо, сижу одна с «картонной» дверью! Неужели не странно будет, если я резко брошу так скандально заработанное «капитанство»? Тот, кто это сделал, точно из «местных», а значит и знает про нас все! — я намеренно сгущаю краски.

— В Москву отправлю, к Ане! — он меня туда уже отправил, судя по решительным движениям желваков!

— Егор, не пошел бы ты со своей заботой, займись своей жизнью, пора уже! Сама разберусь, что мне делать! Ты хочешь, чтобы он убил еще кого-то, другого, только бы не меня? Он не знает, что я там была, правильно, и ничего мне не грозит! — все это бесит уже, все эти разборки без дела.