Запретные страсти великих князей - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Пазин cтр.№ 11

Такое вот оригинальное объяснение в любви – «по приказанию родителей». Отметим, что принцип «стерпится – слюбится» здесь не прошел: Александр с Луизой в супружеской жизни оставались так же далеки друг от друга, как и в день их первой встречи. Но ничего не попишешь – объяснение состоялось, и с этого момента на юношу и девушку стали смотреть как на жениха и невесту. Для брачной жизни они были совсем юны, и поэтому свадьбу отложили на год. Сестру Луизы – Фредерику, которую отверг Александр, в том же 1792 году отправили домой.

Прошел год, и был назначен день свадьбы. Екатерина II через одну из своих придворных дам «просветила» юного Александра, в чем заключаются его супружеские обязанности, и та даже на практике показала, как это делается. А придворные врачи императрицы доложили ей, что принцесса стала половозрелой. Перед свадьбой состоялся переход Луизы Баденской в православие, и она получила новое имя. Теперь она стала называться великой княгиней Елизаветой Алексеевной. Свадьба состоялась в сентябре 1793 года, и новобрачные вступили в семейную жизнь. Для них Екатерина II отвела в Зимнем дворце лучшие покои.

Между тем, поведение Александра с женой оставляло желать лучшего. Елизавета Алексеевна писала, что «его высочество… показывал много детского». Он вел себя с женой по-мальчишески – трепал за волосы, дергал за уши, дразнил, сердил, то есть поступал как с товарищем по играм. Если Елизавета Алексеевна для своих лет была хорошо образованна, то Александр, наоборот, ничего для этого не хотел делать, ленился и даже «книги брать в руки» отказывался. Он считал, что раз его женили, то он уже взрослый человек, а потому дальнейшая учеба ему ни к чему. При этом он «держал себя весьма непристойно своему сану». Эта разница между супругами впоследствии сказалась самым роковым образом.

Шестнадцатилетний парень жаждал любви во всех ее проявлениях, а четырнадцатилетняя супруга могла ответить ему лишь детской «нежностью». И Александр пустился во все тяжкие, благо при бабушкином дворе это была не проблема. Он связался с молодым князем Голицыным, с которым проводил время в кутежах и интимных развлечениях с женщинами. Симпатичный великий князь не знал отказа: он познал объятия и фрейлин, и простых цыганок. Побесились они на славу, отдали, так сказать, дань наслаждениям «золотой молодежи». Елизавета Алексеевна чувствовала себя оскорбленной.

Екатерина II подарила молодым Александровский дворец в Царском Селе, где они проводили лето. Елизавета хорошела день ото дня. И тут грянул гром – за ней стал волочиться любовник императрицы Платон Зубов. Прелести Елизаветы Алексеевны произвели на него сильное впечатление, и он усиленно начал оказывать ей знаки внимания. Это заметил даже недалекий Александр. «Зубов влюблен в мою жену», – сказал он придворным. Чувства фаворита Екатерины II к великой княгине вскоре стали известны всему двору. Это поставило Елизавету Алексеевну в очень трудное положение. Быть любезной с Зубовым – значило дать ему повод надеяться на взаимность; быть с ним холодной – значило навлечь на себя гнев императрицы. Зубов, конечно же, не любил Елизавету, его мечтой было как можно скорее затащить ее в постель, чтобы потом похвастаться очередной победой. Это все, на что был способен этот мерзавец. И Елизавета нашла выход – она предпочла не замечать проявлений «любви» Платона. В таком двусмысленном положении прошел почти год – Зубов атаковал, а Елизавета якобы ничего не замечала. В конце концов, Екатерина II обратила внимание на «неприличное ухаживание» своего любовника за Елизаветой и устроила ему изрядную головомойку, после которой Зубов отстал. Великая княгиня вздохнула спокойно.

Александр тоже был уязвлен в самое сердце. Какой-то Платон Зубов, ухаживания которого, конечно, не были приятны юной принцессе, в глазах его жены значил больше, чем ее собственный 17-летний муж! Так наметилась первая трещина в их отношениях.

В 1796 году умерла Екатерина II, строгая, но справедливая, и к власти пришел отец Александра – эксцентричный император Павел I. Первое время он даже благоволил невестке, которая напоминала ему первую жену, Наталью Алексеевну (тетку Елизаветы). Однако потом Павел I переменил свое отношение к ней, и виной тому стало рождение внучки императора. Когда в мае 1799 года новорожденную Марию статс-дама принесла показать Павлу, тот удивленно вскликнул: «Сударыня, полагаете ли вы, что у блондина мужа и блондинки жены может быть ребенок брюнет?» Статс-дама смешалась и смогла только вымолвить: «Государь, Бог всемогущ». Ага, Бога тут еще не хватало! Якобы он сотворил Елизавете младенца. На Бога можно валить все, что попало, но не до такой же степени! Прямо непорочное зачатие какое-то! А чисто земные обстоятельства были таковы: среди придворных давно ходили слухи, что в Елизавету Алексеевну влюблен поляк Адам Чарторыжский.

Придворные кумушки тщательно обсосали эту тему и пришли к выводу, что ребеночек от него!

Так началась эта таинственная история о любви Елизаветы Алексеевны и князя Адама. К сожалению, правды об этой истории мы никогда не узнаем. Во-первых, как и всякая замужняя женщина, Елизавета была вынуждена скрывать эту связь. Во-вторых, об этом могли рассказать ее дневники, однако их сжег, перечитав, Николай I.

Факты были таковы. После третьего раздела Польши, когда основная часть ее земель вошла в состав Российской империи, Екатерина II решила привлечь родовитых поляков к себе на службу. Чарторыжские были польскими аристократами – отец Адама даже был одно время претендентом на польский трон. В 1795 году братья Адам и Константин Чарторыжские прибыли в Петербург, где им было даровано придворное звание камер-юнкеров. Придворная жизнь позволила им сблизиться с наследником и его женой. Александр и Адам стали закадычными друзьями – настолько, что Александр даже предложил своему другу поселиться вместе с ними в Царском Селе. Увидев жену своего друга, Елизавету Алексеевну, князь Адам был очарован ею и не скрывал этого. Полагают, что между ними возникла самая настоящая любовная страсть.

История повторилась: в свое время Павел разрешил графу Разумовскому жить в покоях, расположенных рядом с апартаментами его жены Натальи – и что из этого получилось? А получился ребеночек, тоже, кстати, девочка. Вот и Александр повторил ошибку отца – пригласил Чарторыжского погостить в Александровском дворце, а тот наставил ему рога. Нет, нельзя друзей подпускать близко к своим женам, мужики!

Как бы то ни было, а слухи о безнравственном поведении Елизаветы Алексеевны продолжали циркулировать на протяжении ста лет, пока за дело не взялся историк – великий князь Николай Михайлович (внук Николая I). Он написал капитальный труд о Елизавете Алексеевне, в котором назвал все это инсинуациями и ложью, приводя мемуары придворных дам той поры. В полемику с ним вступил польский профессор Соломон Ашкенази, отъявленный русофоб. Ему, конечно, было лестно, что рога Александру наставил его земляк. В качестве аргумента он привел мемуары французского посла барона де Баранта. Барон фантазировал, что Александр тяготился своей женой и предложил ей «возвратить друг другу свободу». Они будто бы даже подписали на эту тему соглашение, которым Елизавета незамедлительно и воспользовалась, выбрав в качестве любовника Адама Чарторыжского. Александр якобы даже покровительствовал этой связи.