Страшные истории для девочек Уайльд - читать онлайн книгу. Автор: Эллис Нир cтр.№ 4

– Представляю, как они злились!

– Еще бы! Они этого терпеть не могли. – Алехандро еще немного помолчал. – Но, по-моему, от нарядной одежды маме всегда становилось лучше.

– Ну, если думаешь, что это поможет… – Изола расцепила скрещенные ноги и начала подниматься.

– Что именно, querida [2] ?

Но Изола уже умчалась в дом, а когда вернулась, Алехандро и сам все понял, увидев у нее в руках пакеты с рождественскими украшениями, с зимы пылившиеся на чердаке.

Алехандро и Изола обмотали дерево гирляндами, зная, что лампочки не зажгутся, если не включить их в сеть, но надеясь, что под солнцем цветное стекло заиграет бликами. Привязали шары на ветки, где должны были зреть сливы, украсили блестящими звездами ствол. Обмотанное мишурой дерево стало похоже на закутанного в перьевые боа трансвестита.

– Может, еще ангелочка на верхушку? – предложил Алехандро.

– Ни в коем случае! – покачала головой Изола. – Вся эта религиозная символика – ни к чему. Будет только напоминать ему о неминуемой смерти.

– Но все Рождество – это и есть религиозная символика, Изола!

– Кроме того, – будто не слыша, продолжила она, – оно не умрет.

– Но ты же только что сказала… – В кармане платья у Изолы что-то зажужжало, и Алехандро спросил: – Пчела?

Изола снова покачала головой:

– Лоза.

Вытащила вибрирующий мобильник и открыла сообщение в папке входящих.

«Жткие ковровые ожоги после вчршн тусовки» – жаловалась Лоза.

«Звучит двусмысленно» – напечатала в ответ Изола.

Лоза ответила смайликом и добавила:

«Ожог птч я упала с лестницы на ковер у всех на глазах, птм пришлось притвориться, что я специально.

Рука похожа на манго (размер и цвет), птч я на нее приземлилась, а ты все пропустила. Чего ушла так рано?

«“Ковровый ожог” звучит как ЗППП», – ответила Изола.

«Ха-ха, хочешь поиграть в загадки? Ты пропустила отпадную ночь».

«А ты завтра не придешь в школу».

«Нврн. Мама ткчто сказала, что у меня вроде как запястье сломано!!! Бг-г».

Алехандро перегнулся через плечо Изолы, якобы пытаясь дотянуться до стеклянных фигурок Сайты.

– Ты рано ушла? – полюбопытствовал он.

Изола сунула телефон в карман.

– Надо было вообще не ходить.

– Почему?

– Да потому что! – Изола досадливо махнула в сторону окна на втором этаже, задернутого занавеской. – Мама совсем расклеилась, и у папы теперь опять дела.

– И что, это все – из-за какого-то светского мероприятия? – Алехандро удивленно выгнул темную бровь.

– Светское мероприятие… Когда ты так говоришь, я чувствую себя дебютанткой! – фыркнула Изола и, присев в реверансе, скорчила противную рожу.

– Но если не ходить на балы, то как обзавестись поклонниками?

– Вот потому-то папа и дуется. Поклонники, ха-ха! – Изола закатила глаза. – Можно подумать, они за мной табунами ходят.

– Когда дело доходит до брака, отцы всегда переживают, – рассудительно заметил Алехандро. – Не так-то легко передать родное дитя в чужие руки.

– До брака?! – вскинулась Изола.

На вечеринку пошла только потому, что если бы осталась дома, то привлекла бы больше внимания. Когда-то Алехандро сказал ей, что по его опыту, люди вечно озабочены пустыми местами. Вещами, которых у них нет, гостями, которые не приходят на праздники. В Авалоне все крутится вокруг того, кто кого не трогает и кто кому чего не говорит.

– Я туда заглянула совсем ненадолго, – сообщила Изола, рассеянно соскребая с ветки умирающего дерева натек живицы. – Потом я пошла в лес. Дедушка сказал, что в табуне родился новый жеребенок – мол, очень красивый.

– И ты его нашла?

– Нет, – призналась Изола. – Но там было так тихо, прямо до жути! Словно все животные выме…

Она осеклась и подпрыгнула от неожиданности: из кроны дерева, отчаянно щебеча, выпорхнула стайка зябликов. Птицы почуяли неладное до того, как Изола и Алехандро услышали шум – рокот, переросший в рев, словно под землей просыпался тролль.

Справа, из-за леса, где асфальтовая дорогая переходила в грунтовую, на улицу выехал фургон, натужно изрыгающий клубы черного дыма. Наконец, воющий двигатель умолк: машина остановилась у дома напротив. За фургоном следовали два автомобиля: скромный «универсал» с привязанным к крыше шезлонгом и элегантный городской седан.

– Новые соседи, – изрек очевидное Алехандро, с живым интересом разглядывая упакованную мебель. Те, кто загружал фургон, явно знали толк в тетрисе. Каркас кровати с грохотом приземлился на подъездную дорожку; следом рухнул со столба почтовый ящик – неуклюжим грузчик зацепил его краем деревянного стола. И зола пожала плечами:

– Передай мне оленя.

И продолжила наряжать дерево, пряча под украшениями и мишурой проплешины на коре и быстро буреющие листья. На новых жильцов она изо всех сил старалась не смотреть, прекрасно зная, каково это – когда на тебя таращатся. Но все-таки она не выдержала. Подняв глаза на соседский дом из-под нарядных веток, она увидела:

• парня с черными волосами, сутулого с похмелья;

• парня, которого до сих пор видела только сквозь голубой туман.

Он перетаскивал вещи из «универсала» в дом. Бесконечные коробки с пожитками. Таинственными сокровищами.

Изола все еще пялилась на него, когда он достал из багажника очередную партию груза и зашагал к дому. Но тут парень внезапно развернулся – возможно, краем глаза заметив солнечные блики на разукрашенном дереве, – и посмотрел сквозь редкие ветви прямо на Изолу.

Алехандро он не увидел. Его не видел никто и никогда.

Парень помахал ей, не поднимая руки, – только пошевелил пальцами. Под правой мышкой у него был зажат розовый скейтборд, а под левой – коробка с надписью «ЧАСТИ ТЕЛА». Он дошел до конца своей подъездной дорожки, но дальше не сделал ни шагу. Изола ответила тем же – асфальтовая дорога между ними внезапно стала непреодолимой преградой, смоляной рекой Стикс.

Он сразу же ее узнал. Темнота, шум и алкоголь лишь отчасти наводят морок. Днем Золушка выглядела как девочка:

• с волосами, похожими на оригами. Будто какая-то японская школьница сбрызнула ладони холодным лаком для волос и попыталась придать каждой пряди форму некоего зверя. Все животные получились дикими, хоть иди и охоться. В сравнении с шевелюрой фигура девочки казалась хрупкой и безупречно аккуратной;