Карта неба - читать онлайн книгу. Автор: Феликс Х. Пальма cтр.№ 34

Неожиданно Рейнольдс почувствовал, что у него нет больше сил, и в изнеможении остановился. Потеряв поддержку его рук, Аллан упал на колени, обратив к нему усталый взор. Рейнольдс оглядел нескончаемые ледяные поля впереди, вдруг оказавшиеся для него невыносимо тесными, и понял, что нет никакого смысла сопротивляться, лишь продлевая агонию. Он набрал в легкие воздуха и покорно повернулся лицом к марсианину, который медленно приближался к ним по снегу со свисавшими по бокам двумя мертвыми собаками, так и не разжавшими свои челюсти, в качестве мрачного украшения. Рейнольдс вытащил из-за пояса пистолет, некоторое время смотрел на него, размышляя о возможности использовать оружие в последний раз, и в конце концов зашвырнул его в снег. Уже не было нужды в героических и отчаянных жестах, ибо никто на него не смотрел. Этот спектакль с первого акта проходил без зрителей. Монстр остановился метрах в десяти и, набычившись, рассматривал их. Рейнольдс не знал, жалость ли таилась в его взгляде или насмешка, потому что, как сказал ему тогда в каюте марсианин, его мимика и жесты были слишком отличны, чтобы можно было их верно интерпретировать. Тут ему вспомнился глупый пример с армией слепых, с помощью которого он пытался просветить монстра, и Рейнольдс грустно улыбнулся. Единственное, чего он хотел сейчас, это чтобы кошмар кончился как можно скорее. Но тут монстр издал нечто похожее на крик животного. Теперь, когда он не пользовался голосовыми связками человека, звучал его истинный голос, напоминающий карканье дрессированного ворона, который пытается заговорить. Рейнольдс, естественно, не смог ничего разобрать, но в самом тоне ему почудились победные нотки. И он приготовился к жестокой смерти. Наклонил голову и опустил руки в знак того, что сдается, а может, по причине страшной усталости или даже равнодушия к собственной участи. Его взгляд задержался на пистолете, который он столь беспечно отбросил несколькими мгновениями раньше, и новая идея родилась в его голове. Зачем погибать медленной и страшной смертью от рук марсианина, когда он в состоянии исполнить это сам? Выстрел в висок — и все произойдет быстро и аккуратно. Он перевел взгляд на лежащего Аллана: юноша прижался щекой ко льду и, казалось, рассматривал какие-то видимые только ему одному картины. Тем временем монстр подходил все ближе и ближе, продвигаясь вперед с неторопливостью паука, наслаждающегося видом беззащитной жертвы, тем не менее Рейнольдс сомневался, что успеет выстрелить в Аллана, перезарядить пистолет и всадить пулю себе в голову раньше, чем марсианин доберется до них. Нет, времени хватит только на то, чтобы убить себя. В любом случае артиллерист, похоже, уже отыскал себе убежище где-то за гранью сознания и здравого рассудка.

— Мне очень жаль, Аллан, — прошептал он, торопливо подобрал свое оружие и взвел курок. — Видимо, даже в конце мне не суждено достичь величия, о котором я столько мечтал.

Но это было уже не важно. Героический и бескорыстный поступок в последние мгновения жизни все равно ничего не менял. Он приставил пистолет к виску, нежно, чуть ли не с любовью поглаживая курок. И тут заметил, что марсианин, словно поняв, что Рейнольдс хочет испортить ему удовольствие, прибавил шагу и вдобавок угрожающе выставил вперед свои когти. Рейнольдс улыбнулся. Ему все равно не успеть, как бы он ни торопился, подумал он, вдыхая запах падали и хризантем. Запах монстра. Он тоже исчезал, когда марсианин перевоплощался в человека.

— Увидимся в аду, скотина, — пробормотал Рейнольдс, готовясь спустить курок и рассеять по снегу свои заветные мечты.

Но вдруг, к удивлению не только Рейнольдса, но и самого марсианина, последний остановился, поднял свою уродливую голову к небу и заревел страшным голосом за секунду до того, как из его груди высунулся наконечник гарпуна. Марсианин растерянно ухватился за него когтями, и Рейнольдс, опустив пистолет, наблюдал, как монстр, корчась от боли, пытался извлечь гарпун, причем его черты начали тут же расплываться и таять. И на их месте поочередно возникали лица то Уоллиса, то Шепарда, а затем и юного артиллериста. Появление матроса Карсона с искаженным от крика ртом и выпученными глазами положило конец этой карусели превращений, этой веренице корчащихся от боли тел. И тут Рейнольдс увидел, что человек, метнувший гарпун, не поленился прикрепить к нему пару динамитных патронов. Не теряя ни секунды, он бросился на Аллана и накрыл его своим телом. В следующий миг раздался оглушительный рев, и марсианин разлетелся на мелкие кусочки, усеявшие все вокруг. Только когда вновь воцарилась тишина, совершенно ошеломленный Рейнольдс, которому вдобавок от взрыва заложило уши, осмелился поднять голову. И сквозь постепенно рассеивающуюся дымную пелену он различил в полярных сумерках невозмутимую фигуру матроса Гриффина.

Этими героическими и мужественными действиями, которые давно мечтал совершить сам Рейнольдс, матрос Гриффин не только покончил с монстром и тем самым спас жизнь ему и Аллану, но также не позволил нам, тем, кто внимательно следил за их приключениями, узнать, что произошло бы, если бы он не вмешался. Хватило бы на самом деле у Рейнольдса духу выстрелить себе в голову или бы он предпочел подобрать последние крохи на дне котла жизни, зная, что тем самым обрекает себя на мучительную смерть? Удалось бы им спастись благодаря какому-нибудь другому чуду, чему-то неожиданному и не зависящему от их воли? Или же, напротив, гениальная идея осенила бы одного из них, блестящего и измученного Аллана либо самолюбивого и мечтательного Рейнольдса, подсказав, как поставить мат противнику in extremis [2] на этой ледяной доске? Совершенно очевидно, что чудесное вмешательство Гриффина спасло жизнь обоим, тут не о чем спорить, однако точно так же очевидно, что оно лишило нас ответов на все эти вопросы. Представим себе на миг, что было бы, не появись Гриффин столь вовремя; более того, представим, что этот загадочный матрос вообще никогда не ступал на палубу «Аннавана». Согласитесь со мной: история развивалась бы совершенно иначе, причем то же самое произошло бы, если бы мы убрали со сцены любого другого члена экипажа. Конечно, не все они играли в ходе событий столь определяющую роль. Если мы, допустим, исключим из повествования кока, невзрачного толстячка, откликавшегося на звучное имя Данн, то от этого ровным счетом ничего не изменится, не считая ежедневного рациона команды или количества рома, похищенного этим субъектом из кладовки, о чем я до сих пор не упоминал, ибо предпочитаю без крайней необходимости не бросать тень на человечество, изображая пороки отдельных его представителей. Никаких особых изменений в нашей истории не произошло бы и при отсутствии в составе команды Уоллиса или Рингуолда и появлении вместо них Поттера и Грейнджера, пришедших наниматься, когда экипаж был уже набран, и в итоге завербовавшихся на другой корабль, где первый зарезал второго во время игры в карты. Оба повели бы себя точно так же, как их предшественники, я уверен в этом, потому что, на свое счастье или несчастье, умею видеть и другие возможности, которые вызревают за пределами нашего мира, вырастают там, подобно цветам в соседском саду. Однако для событий, в которые мы сейчас погружены и которые напрямую затрагивают судьбы Рейнольдса и Аллана, возможно, уже заслуживших ваши симпатии, появление Гриффина не могло не сыграть важнейшую роль.