Зовите меня Роксолана. Пленница Великолепного века - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Вяземская cтр.№ 29

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Зовите меня Роксолана. Пленница Великолепного века | Автор книги - Татьяна Вяземская

Cтраница 29
читать онлайн книги бесплатно

Пока придворные переваривали эту новость (Хюррем видела в щелку – некоторые всерьез обеспокоились: то ли были причастны к заговору валиде, то ли собственные… мысли имели по этому поводу), Сулейман сказал:

– Кроме того, вспоминая слова великого Низами: «Одной жены тебе достаточно, ибо муж со множеством жен – одинок», – я решил распустить гарем.

Хюррем чуть не села. Гарем? Распустить?!

Да, она тогда пошла к нему – в тот день, когда из-за ее разоблачений с валиде случился удар, – чтобы помешать принять новый подарок, тридцать прекрасных наложниц. Пошла, если честно, подгоняемая банальной ревностью; о том, чтобы разоблачать валиде, и мысли не имела, скорее всего, просто сидела бы и тряслась за свою жизнь и жизнь детей, поскольку, если бы Сулейман ей не поверил, это означало бы только одно: изгнание и невозможность больше видеть его. Ревность гнала ее туда, ведь, несмотря на все упражнения и стремление поддерживать свое тело в форме, тело девятнадцатилетней матери двоих детей никогда не сравнится с телом пятнадцатилетних девственниц. О том, что Сулейману – мусульманину, султану (!), владельцу нескольких сотен самых красивых наложниц! – может быть никто не нужен, кроме нее, рыжей иноземки, не могла и мечтать.

И сейчас, услышав такое известие, поняла: не может стоять. Ноги не держат. И верила, и не верила. Хотелось плакать и смеяться в голос, но – нельзя: ее повелитель, ее муж, ее любимый мужчина сказал ей «присутствовать тайно», и, стало быть, свое присутствие обозначить она не имела права. Ноги не держали, руки тряслись, и, чтобы хоть как-то совладать с собой, трясущимися пальцами она расстегнула скалывающую горловину платья золотую булавку и с силой воткнула острие себе в ладонь.

Стало очень больно, но, по крайней мере, к ней вернулось… не хладнокровие – нет, до хладнокровия было еще очень и очень далеко, но появилось ощущение себя самой.

Тем временем Диван роптал. Не громко, не в открытую – противоречить султану в полный голос все-таки никто не посмел, – но роптал. А потом вдруг наступила звенящая тишина.

Любопытная Хюррем отодвинула штору чуть сильнее и с испугу сделала шаг назад. Такого лица у мужа она еще никогда не видела. Он стал совсем белым, словно его напудрили.

– Кто смеет оспаривать мое решение? Те люди, под носом которых случился заговор против жены султана, матери его наследников, и которые благополучно его проспали?! Эти люди либо зря занимают свои места, либо – были замешаны в заговоре против моей жены, а стало быть, и против меня самого. Два человека есть, которым я могу доверять полностью, и ни одного из них – в этой комнате!

Хюррем быстро задернула штору.

В заговоре? Да, действительно, многие из них могли быть замешаны. Не обязательно были, но могли – это точно. Ее тут не любили – она была чужеземка, принявшая ислам уже после рождения сына. Она стала женой, нарушив многолетнюю традицию султанов не жениться на своих наложницах. А теперь она становится единственной женой…

Бежать! Бежать надо. Брать детей и мчаться куда подальше. Подкупить какого-нибудь купца, пускай ее вывезут… Куда, дура? В море? В пустыню? А Сулейман? Человек, который ради тебя пошел против всех – тоже, между прочим, рискуя жизнью, потому что наверняка кто-нибудь найдется, готовый воспользоваться сложившейся ситуацией, чтобы сесть на престол самому или посадить свою марионетку… Оставить Сулеймана здесь одного, трусливо сбежав? Ну уж нет! Как там поется в песне? «Мы – спина к спине – у мачты, против тысячи – вдвоем». Пускай не у мачты, но – вдвоем против всех, и, как мало она ни может сделать, спину Сулейману она будет прикрывать изо всех сил.

Что во время ее размышлений говорил Сулейман, она не слышала, но оказалось, сюрпризы на сегодня не окончились. Сулейман объявил, что отныне должность Великого визиря будет исполнять один из тех двоих, не утративших его доверие, человек, которого он считает своим другом, – Паргалы Ибрагим-паша.

Хюррем несколько раз видела старого Пири Мехмеда-пашу, до этого момента исполнявшего обязанности Великого визиря, и он ей нравился. Такой суровый красивый старик, который служил еще отцу Сулеймана, Селиму, и служил, похоже, не за страх, а за совесть. И тут на старости лет – на тебе, такая пощечина! Она сжалась, как будто ей довелось выслушать это в собственный адрес. Сулейман слишком горяч и не всегда думает, прежде чем говорить, да его этому и не учили, ведь он – султан, владыка, какое ему дело до того, что он кого-нибудь обидел?

С другой стороны, думать иногда не мешает даже владыкам. У Мехмеда-паши много сторонников, если он захочет возглавить бунт… о таком лучше даже не думать. Если бы Сулейман посоветовался с ней, она бы порекомендовала проводить Пири Мехмеда-пашу со всеми почестями, какие только возможны. И даже если он сразу хотел освободить эту должность для своего любимца, следовало некоторое время выждать. Ибрагима многие не любили – так же, как и ее. Ведь он тоже был чужак, френк-европеец, рожденный вне ислама, безродный выскочка, возвысившийся, конечно же, благодаря хитрости и, наверное, колдовству!

Пожалуй, сейчас она впервые испытала жалость к Ибрагиму. Он противный, конечно, ну так, может, и она кому-то кажется такой.

А Сулейман… может, он сейчас еще что-нибудь выкинет? К примеру, позовет ее на Диван… Конечно, это было бы вообще немыслимо, но после объявления о роспуске гарема можно ожидать чего угодно.

Она нервничала. Повернуться и уйти? А если Сулейман «объявит» ее приход, а потом окажется, что за портьерой никого нет? Она поставит его в глупое положение. А если выйдет – то поставит в не менее глупое…

Но, к счастью, обошлось. Объявив о том, что в ближайшее время состоится свадьба одной из его сестер, Сулейман покинул Диван. Он вышел через проход, возле которого притаилась за занавеской Хюррем.

– Ты довольна?

Она приложила палец к губам и потянула мужа за рукав. Если ее присутствие за занавеской и в самом деле должно было оставаться для придворных тайной, то вовсе не обязательно было так орать и выяснять ее мнение прямо здесь.

– Милая, ты счастлива?

Ей нужно было многое сказать ему, но мужу приспичило целоваться. Он, судя по всему, был очень собой доволен. Она тоже была счастлива. Вернее, была бы, если бы не «увольнение» Пири Мехмеда-паши.

– Погоди!

– Нет, это ты погоди!

Сулейман подхватил жену на руки и, ногой распахнув дверь своей опочивальни, внес ее внутрь.

Она лежала головой на плече мужа, мучительно соображая, как бы ему объяснить, в чем он был не прав.

Сам Сулейман был чрезвычайно доволен собой. Он сделал то, что посчитал нужным, ради единственной на свете женщины. И теперь ждал – не награды, нет, просто проявления радости. А она просто не могла радоваться из-за ситуации с Мехмедом-пашой.

– Пускай только кто-то посмеет…

Она закрыла ему ладошкой рот, и он, считая, что любовные игры продолжаются, легонько укусил ее.

Хюррем села, придерживая простыню.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию