Берегись моей любви - читать онлайн книгу. Автор: Алена Белозерская cтр.№ 62

– Деньги, любимая, самый убедительный мотив.

– А я думала, детские комплексы, обида на жизнь и удачливых людей. – Полина нарочито расслабленно прилегла и положила ноги на подлокотник. – Все оказалось проще, чем я предполагала. Интересно, ты ко всем вдовушкам прыгал в постель, уговаривая переписать на тебя бизнес?

– Фу! Неприятно вспоминать. Некоторые из них были старыми и безобразными. – Волошин подошел к дивану и навис над Полиной. – Я был их последним утешением, за что они мне и платили.

– А после убивал, – закончила Полина.

– Ни одну из них я и пальцем не тронул. – Волошин откинул голову назад и громко рассмеялся. – Кефир взял на себя эту обязанность. Видишь ли, ему нравится делать с людьми такое, от чего у других кишки выворачиваются наружу от отвращения. Например, он может научить летать, как Ямпольскую, или так долго издевается, что мозги съезжают с катушек. Этот маньяк прекрасно готовит корм для рыб, жарит шашлыки, не вынося тело из машины, удобряет трупами землю.

– Какая многосторонне развитая личность. Меня, надеюсь, он просто пристрелит? Сделай милость, дай уйти без боли.

Волошин неожиданно вздрогнул от этих слов, приблизился к Полине и тихо прошептал:

– Я тоже тебя любил. Много лет назад. Поэтому уступлю твоей просьбе.

– Ты ведь понимаешь, что мое убийство получит широкий общественный резонанс, – сказала Полина, вжавшись в спинку дивана, стараясь отодвинуться от лица, в которое ей хотелось плюнуть. – Братья всех поднимут на ноги, но отыщут тебя, где бы ты ни находился.

– Меня? – усмехнулся Волошин. – Искать будут Амосова. Это из его пистолета убьют тебя и Далмацкого. Я даже могу рассказать версию, которую выдвинет полиция. Последняя жертва Русланчика, то есть ты начала сопротивляться, не поддавшись его шантажу. Запись о том, как ты убегаешь с места преступления, найдут здесь, она будет лежать где-нибудь на полу. Я имею в виду флешку, – уточнил он со странной радостью на лице. – Далмацкого он убьет, потому что больше не будет нуждаться в помощниках. Он решит превратиться в честного гражданина и поэтому уберет опасного свидетеля в лице продажного мента. А потом от Амосова избавится Литвин, чтобы не потерять репутацию.

– И где в это время будешь ты? И твой урод?

– Он – в Панаме! – хохотнул Кефир, стоящий у двери. – А я… какая тебе уже будет разница?

– Браво! – Волошин хлопнул в ладони.

– Сколько тебе заплатить, чтобы ты отпустил меня? – предприняла отчаянную попытку Полина.

– Смеешься? У меня достаточно денег. Когда понадобится больше, придумаю, как их получить.

– Мне противно, – прошептала Полина, отвернулась и посмотрела на оранжевый светильник.

– Это мне было противно жить так, как выгодно другим, – процедил Волошин. – Стыдиться матери, которая на потеху соседям пьяная валялась во дворе у мусорных баков. Ненавидеть брата-уголовника. Он бил меня, приговаривая: «Так надо! Я делаю из тебя мужчину». Вот и сделал! Какое у меня было детство? Лишь злость на всех и страх. Я устал видеть презрение в глазах таких благородных девочек, как ты и твоя сестрица. А Литвин… Надоело гнуть спину на чужого дядю! Делать для него вещи, о которые он не хотел марать руки. Ради чего? Ради тех копеек, которые он мне платил?

– На эти копейки ты купил шикарную тачку и квартиру в центре, – заметила Полина.

– Ты так думаешь? – усмехнулся Волошин, подошел к чемоданчику, стоящему у двери, и вытащил перчатки и пистолет, завернутый в целлофан. – Нет, дорогая. И квартира, и машина принадлежат компании Литвина и были даны мне в аренду. Если бы я хоть раз споткнулся, меня пнули бы под зад, отобрав и жилье, и колеса. Все, что я имею, пришлось заработать самому.

– А я? – с болью спросила Полина. – В чем я виновата?

– Ты оказалась лишь курицей, которая могла снести много золотых яиц. Ничего личного, дорогая. Кефир, – обратился он к мужчине, протягивая перчатки, – выведи ее в кухню и… короче, действуй по плану. О! – Волошин обернулся к окну, услышав, что во дворе остановилась машина. – Леша Далмацкий. Очень вовремя.

Кефир натянул перчатки, взял из рук Волошина пистолет и снял с него целлофан.

– Поднимайся, цыпа, – бодро прокаркал он, посмотрев на Полину.

С гулко колотящимся сердцем она шла по коридору, слушая за спиной тихие шаги Кефира. Он мурлыкал себе под нос какую-то популярную песенку, и от звуков его голоса Полина чувствовала подкатывающуюся к горлу тошноту. В кухне было темно, но свет из прихожей частично попадал внутрь. Полина ускорила шаг, что было весьма своевременно, так как Кефир отвлекся, бросив короткий взгляд на открывающуюся входную дверь. Резко схватив со стула полотенце, она развернулась и щелкнула жестким кончиком по обожженной щеке. Кефир, не ожидавший столь наглого нападения, задохнулся от боли, отскочил в сторону и, ударившись затылком о косяк, выронил пистолет из руки. Полина стремительно схватила оружие и направила ему в грудь. Через мгновение Кефир справился с болью и, часто моргая заслезившимся глазом, словно пытался улучшить качество картинки, вгляделся в полумрак комнаты. Он пренебрежительно усмехнулся, пошарил рукой по тумбочке и вытащил из стоящего на ней футляра длинный нож.

– Вот и все, – шепнул он и занес руку над головой.

Полина в ужасе зажмурилась и нажала на курок. Потом еще раз. Она услышала шум упавшего на кафель ножа и только тогда открыла глаза. Кефир, прижимая руки к окровавленной груди, с ненавистью смотрел ей в лицо.

– Ах ты, сука, – проговорил он, шумно сплюнул кровью, попав на светлый кухонный гарнитур, и сделал шаг вперед.

Недолго думая, Полина снова нажала на курок. Кефир даже не пошевелился, сраженный пулей, прошедшей сквозь шею, но спустя секунду повалился на пол. В дверном проеме показалось удивленное лицо Далмацкого, который, заметив Полину с пистолетом в руках, вскрикнул и прижал ладонь к лицу.

– Где паспорт? – спросил Волошин.

Далмацкий, оторопело оглянувшись назад, протянул ему книжечку и после тихого щелчка упал лицом вниз к ногам Полины. Она пронзительно закричала, отскочив в сторону от расплывающейся по кафелю крови.

– Неужели! – воскликнул Волошин, только сейчас понявший, что те выстрелы, которые раздались несколько минут назад, были сделаны не рукой Кефира.

– Илюша, – из прихожей раздался вкрадчивый голос Литвина.

В глазах Волошина промелькнул испуг, он напрягся всем телом и, едва слышно выругавшись, бросился к Полине. Она даже не успела воспользоваться оружием, которое все еще судорожно прижимала к груди. Волошин быстро выбил пистолет и, схватив рукой за шею, прижал к себе, потянув назад. Дыхание перехватило, и Полина с отчаянием вцепилась ему в плечо.

– Спокойно, дорогая, – прошептал Волошин, коснувшись губами ее щеки. – Поздно уже дергаться.

Полина почувствовала, как ее охватила дрожь. Коленки затряслись, от лица отлила кровь, в висках так чудовищно пульсировало, что она боялась потерять сознание.