"Золотое" столетие династии Романовых. Между империей и семьей - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Сукина cтр.№ 49

На коронационном пиру присутствовали семь тысяч гостей, среди них потомки тех людей, которым в прошлом выпала честь оказать неоценимые услуги царской династии. Особое место занимали потомки Ивана Сусанина, который, по преданию, ценой своей жизни спас первого царя династии Романовых Михаила Федоровича от поляков. Обед был организован, как бы мы сейчас выразились, в стиле ретро. Столы накрыли в стиле а-ля рюс. Меню для каждого из гостей написали на куске пергамена. Блюда приготовили по старинным рецептам: борщ и солянка с кулебякой, отварная осетрина, молодой барашек на вертеле, фазаны в сметане. На гарнир, правда, подали салат и спаржу, появившиеся в царском рационе в более позднее время, а на десерт полагались фрукты в вине и мороженое.

Коронационный бал в Большом кремлевском дворце был одним из самых роскошных за всю историю Российской империи. Государь и обе императрицы блистали в одеждах, усыпанных бриллиантами. Платья старшей сестры Николая, великой княгини Ксении Александровны, и старшей сестры Александры, великой княгини Елизаветы Федоровны, как и их головные уборы, сверкали изумрудами. Остальные дамы украсили себя более скромно, сапфирами и рубинами.

Во время бала Александра Федоровна с удовольствием забавлялась технической новинкой, специально для нее придуманной придворными инженерами. В ее розовом букете была спрятана секретная кнопка. Когда императрица нажимала на нее, на всех кремлевских зданиях вспыхивали десятки разноцветных электрических лампочек. Этот сказочный, фантастический вечер она вспоминала всю свою жизнь.

Но уже на следующий день случилось большое несчастье. 27 мая должно было состояться народное гулянье на открытом воздухе, которое устраивал генерал-губернатор Москвы великий князь Сергей Александрович. На нем должна была присутствовать царская чета, а для раздачи народу приготовили целые возы сувенирных эмалированных кружек, стаканов и тарелок с царскими инициалами и датами коронации. Для угощения выставлялись бочки бесплатного пива.

Для гуляния отвели Ходынское поле – учебный плац войск Московского гарнизона, изрытый траншеями и рвами. Только здесь могли поместиться тысячи людей, желавших приветствовать императора и императрицу. На Ходынке подобное мероприятие уже проводилось 13 лет назад, во время коронации Александра III, и все прошло как нельзя лучше. Но в этот раз власти не рассчитали, что соберется такое количество людей. Вдохновленные слухами о подарках и бесплатном пиве, москвичи и жители окрестных городков и сел с женами и детьми стали собираться на Ходынском поле еще с вечера. К утру их было около 500 тысяч, многие мужчины уже были пьяны. Когда привезли сувениры и пиво, толпа заволновалась, что бесплатных удовольствий не хватит на всех, и ринулась к возам. Эскадрон казаков, приставленный наблюдать за порядком, не смог сдержать натиск тысяч людей.

Когда прибыли дополнительные отряды казаков и полиция, Ходынка уже напоминала поле битвы. Мужчины сбивали женщин и детей с ног, затаптывали их в канавы и по их спинам рвались к даровым кружкам и выпивке. Результатом стали сотни погибших и тысячи раненых и изувеченных. Все городские больницы и госпитали были забиты пострадавшими, и весь город уже знал о происшедшем.

Император и императрица были потрясены случившимся. Николай хотел отменить все оставшиеся праздничные торжества и удалиться для молитвы о погибших. Целый день они с Александрой ездили по больницам, утешая раненых и выражая соболезнования их близким. Царь приказал за счет правительства похоронить всех погибших в отдельных гробах, а не сваливать их тела в общие могилы. Каждой семье жертв ходынской катастрофы он выделил по тысяче рублей помощи из личных средств. По тем временам это были очень большие деньги (среднее месячное жалованье мелкого служащего или учителя гимназии, например, составляло около 10 рублей). Может быть, общество и сочло бы Ходынку страшным недоразумением, случившимся по недогляду или неопытности организаторов из числа московских чиновников, и простило ее царской чете. Но семья Романовых сама все испортила.

В тот же вечер должен был состояться бал, который в честь коронации давал посол союзной Франции граф Монтебелло. Для украшения бальной залы французское правительство прислало на один день старинные гобелены и серебро из Лувра и Версаля, а также 100 тысяч роз с Лазурного побережья. Сначала Николай заявил, что не сможет пойти на этот бал. Но его дядья во главе с великим князем Сергеем Александровичем убедили его, что не стоит обижать союзников из-за досадного происшествия с подвыпившей чернью. Молодой царь подумал и согласился с их аргументацией.

С. Ю. Витте, свидетель всех этих событий, пишет: «Мы не знали, будет ли отменен... этот бал. Оказалось, что он не отменен... Тогда предполагали, что хотя бал будет, но, вероятно, Их Величества не приедут... Через некоторое время приехали государь и императрица; открылся бал, причем первый контрданс государь танцевал с графиней Монтебелло... Впрочем, государь вскоре с этого бала удалился». Присутствовавшие на балу британский посол и будущий министр иностранных дел России Александр Извольский также свидетельствовали, что император с императрицей находились в удрученном состоянии и быстро покинули бал. Но дело было уже сделано. На следующий день вся Россия говорила о том, что молодой император и его жена-немка – пустые и бездушные люди, способные веселиться и танцевать в то время, как тысячи их подданных страдают и умирают. Многие увидели в кровавых событиях Ходынки предзнаменование неудачи и трагического конца нового царствования.

Несмотря на драматические обстоятельства коронации и неспокойствие в обществе, вызванное слухами о сопровождавших его дурных приметах, императорская чета летом 1896 г. отправилась, как и планировалось, в путешествие по Европе, нанося визиты всем ее правителям и руководителям государств.

Начали с объезда родственников. Сначала побывали в Вене у старого австрийского императора Франца Иосифа, потом заехали в Бреслау (нынешний Вроцлав) к немецкому кайзеру Вильгельму (дяде обоих супругов), провели десять дней в Копенгагене у короля Христиана IX и королевы Луизы Датской, дедушки и бабушки Николая, и, наконец, добрались до бабушки Александры – английской королевы Виктории, проводившей лето в Шотландии, в горах Абердина, в любимом замке Балморал.

После этого вояжа Николай и Александра с маленькой дочкой Ольгой нанесли официальный визит во Францию. Их приятно удивило, что республиканское правительство и народ этой страны встретили их очень тепло и торжественно. Николай писал в дневнике, что этот прием он может сравнить только с тем, как его приветствовали в Москве в день и накануне коронации. Царская чета осмотрела знаменитые французские достопримечательности: Нотр-Дам, Сен-Шапель, Пантеон и Лувр. В парижском Доме инвалидов они постояли у могилы Наполеона. Император и императрица заложили первый камень в основание моста через Сену, который должен был называться именем Александра III. За всеми этими приятными хлопотами и экскурсиями они даже не обратили внимания на тот факт, что по какому-то стечению обстоятельств императрице Александре отвели в Версале те самые покои, в которых жила королева Мария-Антуанетта, казненная по решению трибунала в дни Великой французской буржуазной революции (а ведь суеверная Аликс должна была задуматься, нет ли здесь какого-то предзнаменования ее собственного будущего).