Посмотреть в послезавтра - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Молчадская cтр.№ 28

Я натянула улыбку, делая вид, что ее шутка мне очень понравилась. Продолжая движение маятника и прикрывая рот ладонью, перешла на шепот: «Воду в графин набирает сам, он что думает, я ему туда плюну, что ли… Странный старикашка. Ну, а с виду еще крепкий. Только никому, – у нас здесь строго насчет сплетен». Я кивнула головой. «Вот народ, – подумала я, – а ведь Севастьянов выглядит значительно моложе ее».

Теперь раз в неделю Екатерина подходила к окошку регистратуры и рассказывала о том, как она не может забыть о зефире, а также о ее пристрастии к сладкому.

Прошло несколько месяцев, Венера оставалась в таком же состоянии. На мои вопросы о Венере Севастьянов отвечал однозначно: «Время, только время». У меня создавалось впечатление, что он меня избегает. Входя каждое утро в больницу, он утыкался в бумаги, бормоча что-то под нос. Я приподнималась и громко здоровалась, в мою сторону поднималась левая рука вместе с портфелем, и его туфли, явно приобретенные не по размеру, отбивали мне чечетку: «время, время, время». Звук утихал вместе с громко закрывающейся дверью его кабинета, что явно давало понять всем вокруг и даже стенам: «Прошу меня не беспокоить!!!»

Так пролетел год, Севастьянов изменился. Стал первым со мной здороваться, даже, как мне показалось, уделять мне знаки внимания. Приносил мне книги, потом интересовался моим мнением о прочитанном. Он помнил не только имена героев, но и совершенно незначительные эпизоды. Например:

«Мария Петровна, не считаете ли Вы забавным поведение Орехова из книги «Мазурка не закончится!» Ведь Вы понимаете, как это автор обыграл. Человек в летах, да еще с больной поясницей, вдруг едет на охоту верхом». Я его поправила, что Орехов любил скачки, и про охоту ничего не было сказано.

«Вот я Вас и поймал. Между строк учитесь читать, а так похвально – читаете внимательно». Потом я ему рассказала об ухудшении моего зрения, чтобы избавиться от навязчивой избы-читальни. Но он намека не понял и продолжал расширять мой кругозор и развивать память. На вопрос: «Откуда Вы их берете?» – он поднимал палец вверх и на этом мое любопытство заканчивалось. Также у него появились и другие странности в поведении. Если раньше он только бормотал под нос, то ко всему прочему прибавился свист, и каждое утро я должна была оценить новый отрывок из оперы. Это внимание меня раздражало, но я должна была терпеть: он был прекрасным доктором и много времени уделял дочери.

Прошел еще год, вместе со свистом и книгами. Севастьянов заметно постарел, появились черные круги под глазами, нос вытянулся, впалые щеки, худоба лица подчеркивали форму черепа. Скорость в ходьбе поубавилась, каблуки уже не издавали привычных звуков. Дверь в кабинет оставлял открытой, даже уборщица Екатерина удостоилась чести наливать воду в графин.

Пришла на работу в 7:45, по привычке наводила порядок.

«Сейчас должен появиться «библиотекарь», – так в шутку прозвала Севастьянова. Но он почему-то задерживался, что совсем было несвойственно заведующему. «Наверное, заболел», – подумала я. Зазвонил внутренний телефон. Голос Севастьянова попросил меня зайти к нему в кабинет. Войдя в открытую дверь, увидела Севастьянова: он стоял возле окна и что-то бормотал. Я кашлянула – он даже не обернулся. «Павел Васильевич, Вы вызывали?». Он обернулся и сказал: «Я не вызывал, а пригласил Вас для беседы. Присаживайтесь». Посмотрев в его совершенно пустые глаза, рухнула на стул. Предчувствие меня не обмануло.

«Мария Петровна, меня переводят в другое место, и это означает, что Венеру лечить, вернее сказать, поддерживать ее состояние будет некому. Единственное, что я смог сделать для Вас, это попросить о переводе ее в Москву. Вот возьмите ее историю болезни. Там, на первой странице, указан телефон профессора, может, ему удастся спасти вашу дочь. На прощанье дарю Вам мою любимую книгу. Надеюсь Вам понравится». Взяла папку и книгу и прижала к груди, слезы потекли по щекам. «Все будет хорошо! Рано или поздно, с нами или без нас, но точно будет», – улыбаясь, он по привычке поднял палец вверх: «Спасибо Вам за все, прощайте», – сказала ему дрожащим голосом, еле-еле сдерживая всхлипы. Вернулась в регистратуру: звонки не прекращались, прямо какая-то эпидемия сегодня разгорелась.

Рабочий день близился к концу, собрала свои вещи, точно зная, что сюда больше не вернусь. Истошный крик послышался в конце коридора, вышла из своей коморки и увидела Екатерину, машущую руками возле кабинета Севастьянова. Подбежала к Екатерине, – она распластала руки и перекрыла вход в кабинет. Через ее могучие плечи я увидела Севастьянова: он застыл в кресле, голова свисала на левое плечо, изо рта пузырилась белая пена, которая покрыла почти пол-лица. Сбежались врачи, Екатерина кричала: «Мы не входили! Мы не входили!». Нас попросили разойтись, и через две минуты уже гудела вся больница: Севастьянов умер.

Я уже не помнила, как доплелась до дома. Зашла на кухню, положила папку с книгой на стол. По привычке поставила чайник на плиту, села возле окна и включила радио. Приятный женский голос вещал: «А сейчас, дорогие слушатели, по многочисленным заявкам прозвучит партия Тореодора из оперы «Кармен» Жоржа Бизе в исполнении Муслима Магомаева». Мощный голос и энергетика певца заполнили мое маленькое пространство. Я сделала звук громче. Тело покрылось мурашками. Воспоминания меня захлестнули.

Николаша со мной рядом, мы бежим взявшись под руки, падаем в речку, смеемся плещемся, брызги мешают дышать. Я ему кричу: «Все, хватит, а то рассержусь». Брызги прекратились вместе с окончанием пения Магомаева. Я вздрогнула – во всю мощь засвистел чайник. Дежавю, точно, – Севастьянов последнее время любил насвистывать эту партию больше всего. Мистика какая-то. Выключила чайник, открыла папку и начала читать историю болезни. На первой странице в углу жирными печатными буквами писалось: «Устинов Владимир Яковлевич, 897654678, позвонить по прибытии в Москву». Далее, мелким неразборчивым почерком описывалось состояние Венеры. Так, папку необходимо передать Устинову, а что с книгой? Взяла ее в руки, но читать мне совсем не хотелось, да еще с таким названием: «Мистика и пророчество», Дин Марс. Накрыла ее стопкой еще непрочитанных книг. После пережитого стресса просто захотелось заснуть, в глазах стояло лицо Севастьянова. Надо принять снотворное. Зазвонил телефон, я подбежала и резко сняла трубку. «Алло! – Какой-то скрежет появился в ушах. – Алло!» «Мария Петровна! Добрый вечер! Это Анатолий Дмитриевич Вас беспокоит». «Я Вас слушаю!!!». «Как Вы знаете, сегодня у Вас на работе произошел несчастный случай». «Да, я знаю» – сухо ответила я. «Павел Васильевич накануне нас попросил о переводе Венеры. Мы перевозим ее завтра, позже сообщим ее место нахождения. Вы пока остаетесь дома. Уверяю Вас, беспокоиться не следует, ее будут сопровождать опытный врач и медсестра». Звонок оборвался. Руки затряслись, побежала на кухню и в стакан накапала корвалола. Выпила залпом и на последнем глотке перехватило дыхание. Тошнота подошла к горлу, я забежала в ванную и из меня фонтаном брызнула рвота. Открыла кран и с жадностью глотала воду. На дрожащих ногах доплелась до дивана, рухнула и потеряла сознание.

Очнулась рано утром. Открыла глаза. Рядом со мной сидела соседка.

– Как Вы вошли? – спросила ее.