Дневник мотылька - читать онлайн книгу. Автор: Рейчел Кляйн cтр.№ 29

В общем, Чарли попала в переплет.

Бетси, Кики, Кэрол и Чарли были отправлены по домам. Для всех, кроме Чарли, это просто лишняя неделя каникул. Они знают, что родители их отмажут. И никому не жаль Чарли. Все валят вину на нее — торчушку несчастную. Именно Чарли была за рулем, когда после недолгой погони полиция все-таки задержала их. Теперь все утверждают, что она все и заварила. Им еще повезло, что при обыске в полицейском участке ни у кого из них не нашли травы — скурили всю днем.

И никого не заинтересовало, куда испарилась Эрнесса.

А Эрнессе даже удалось вовремя вернуться в школу. Дора просмотрела воскресный список. Эрнесса отметилась в 17.45. Ошибки быть не может — мисс Оливо всегда проверяет, точно ли указано время.

Вчера Дора попросила меня после отбоя прийти к ней в комнату. Вечером она пыталась поговорить с Чарли по телефону, но мать Чарли отказалась передать ей трубку.

— Можно подумать, это я во всем виновата, — сказала Дора, — а ведь меня там и близко не было. А сколько раз я уговаривала Чарли не курить траву. Если бы она осталась с нами, то ничего бы не случилось.

— Я хочу спросить Чарли об Эрнессе, — сказала я.

— Да, она одна виновата во всем этом. Она думает, что умнее всех и может делать все, что хочет, и никто ей не помешает. Может быть, именно сейчас пора схватить ее за руку. Если дирекция узнает, что она толкает наркоту, ее выкинут в два счета, — сказала Дора.

— И как это ей удается всегда оказываться ни при чем?

— Представляешь, я ей предложила прочесть мою рукопись, так она заявила, что это ей неинтересно. Она сказала, что ей скучна беллетристика. Видите ли, она читает только поэзию. Какое самомнение! А ее идеи насчет Ницше — вообще сплошное невежество, — распалялась Дора.

Как я устала. Я сыта по горло этой игрой, что бы это ни было на самом деле. Послезавтра начинаются рождественские каникулы. Мне придется как-то ладить с мамой все эти три недели. Я ничего не ответила Доре. Я надеялась, что она отвлечется от темы. Но она не унималась:

— Надо расследовать, что она делает по ночам.

— Я не хочу.

— Зато я хочу.

Она подошла к окну и открыла створку. Мы выглянули наружу. Там было промозгло и ветрено. Зеленоватые лунные лучи сочились сквозь густую пелену облаков. Смутные очертания водосточного желоба были едва заметны.

— Там очень темно, — сказала я, — ты ничего не увидишь.

— Я могу передвигаться на ощупь.

— Не ходи. Я в прошлый раз чуть не упала. Больше в жизни туда не полезу — это слишком страшно. И если ее комната пуста, ты так и не…

— Смотри! — вскрикнула Дора, подтолкнув меня локтем.

Вместо желоба виднелась широкая зеленая полоса. Ветер швырнул мне в лицо прядь моих волос. На самом дальнем краю здания возле окна Клэр я увидела фигуру. Я прошептала:

— Это Клэр?

Фигура выпрямилась и двинулась в нашу сторону. Она шла по медному желобу ровно и уверенно, словно по земле, ни разу не споткнувшись, — вот так же безукоризненно она играла на фортепиано. Дойдя до своего окна, она шагнула внутрь прямо сквозь стекло.

Дора с грохотом захлопнула окно:

— Она заметила нас, как ты думаешь?

— Не знаю.

Утром за завтраком я спросила Дору: действительно ли мы с ней что-то видели этой ночью?

— Кажется, да. Но может быть, это было не совсем то, о чем мы подумали? Может, она, уходя, оставила окно распахнутым?

А о чем мы подумали?

Одного только я не могу понять. Зачем Эрнесса дает мне знать, что она не такая, как мы?

Так, нужно вздремнуть.

Надо же, чуть не проспала ужин!

Я прилегла во время тихого часа и сразу провалилась в сон. Он был таким глубоким и тяжким, что даже во сне я чувствовала, как чья-то громадная рука вдавливает меня в матрас. Я рядом с моим отцом. Сначала мы просто лежим бок о бок на моей кровати, здесь, в пансионе: лежим ровно, на спине, руки у обоих аккуратно сложены на груди, глаза закрыты. Вот она я — на кровати, но в то же время стою рядом и смотрю на лежащие тела.

— Мы оба умерли? — спрашиваю я их.

Они молчат. И вдруг я чувствую, что кто-то дергает меня за руку, тянет к себе. Я оборачиваюсь и узнаю человека, который тащит меня.

— Папа, что ты делаешь? — спрашиваю я.

Но он молчит. Он тянет меня все сильнее и сильнее. Я хватаюсь за железную спинку кровати, я изо всех сил упираюсь ногами в пол, чтобы не дать ему повалить меня. Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы ударить его, — пусть оставит меня в покое! И в то же время я чувствую, что это невыносимо и надо скорее проснуться и прекратить этот кошмар. Я лежу на спине в своей постели. На этот раз одна. Отца больше нет. Я вижу себя, как я лежу на кровати и судорожно пытаюсь поднять голову, сесть, встать. С огромным трудом мне удается чуть-чуть приподнять голову, но она снова падает на подушку, и приходится начинать все сначала. Много раз. Это меня выматывает. Как тяжелы мои веки, как они давят на глаза. Наверное, я никогда не смогу проснуться. Я склоняюсь над постелью, чтобы получше рассмотреть свою спящую ипостась. Неожиданно ее глаза распахиваются, и два моих воплощения в изумлении смотрят друг на друга. Я бодрствую, глаза открыты. Но я оцепенела, как во сне.

Я проспала до последнего звонка. Ужин начался, слышалось дребезжание посуды, когда дежурные везли тележки, уставленные тарелками с едой. Я была даже не одета. На мне была взмокшая на спине физкультурная форма. В ужасной спешке я натянула чулки, влезла в платье. Когда я выскочила за порог, там стояла Эрнесса. Она все это время поджидала меня под дверью.

— И ты проспала? — с притворным участием спросила она. — Нам надо торопиться, если не хотим получить замечание.

Я кинулась бегом по коридору.

После ужина мы с Дорой сидели в том самом углу общей комнаты, где обычно Люси уединялась с Эрнессой. Я спросила Дору, верит ли она в сверхъестественное — то есть в «физическое проявление бессознательного во время бодрствования», как говорит мистер Дэвис. Это чтобы мы знали, что оно и реально, и нереально.

— Призрачный мир, — сказала я, — мы видели, как призрак входил в окно Эрнессы прошлой ночью.

— Это для детишек, — сказала Дора. — Нет никаких привидений, вампиров и прочей нечисти. Сказки все это. Как бы они тебя ни пугали, ты все равно хочешь их слушать. Ницше говорит, что люди скорее предпочтут хотеть ничто, чем ничего не хотеть. Это просто другая сторона религии.

— И я была такой, но я изменилась.

— В итоге всему можно найти рациональное объяснение.