Хорошая девушка начинает и выигрывает! - читать онлайн книгу. Автор: Елена Ивановна Николаева cтр.№ 34

Сталин перевел разговор на научные проблемы и дал возможность заняться пенициллином.

Еще до разговора со Сталиным Ермольева приезжала в Печорский лагерь к первому мужу (что тоже требовало мужества), и тот смог передать ей свои записки, написанные невероятно мелким почерком. Лев Зильбер – брат Вениамина Каверина, который описал Зинаиду Виссарионовну под именем доктора Власенковой в «Открытой книге». Зильбера трижды арестовывали. И каждый раз после значительной работы, проведенной для страны. Первый раз, когда он выявил причины холеры на юге страны. Второй раз, в 1937 году, когда он выявил причины болезни, косившей солдат на Дальнем Востоке. Это он описал вирусный энцефалит, передатчиком которого оказался клещ.

Благодаря усилиям Ермольевой в 1944 году Лев Зильбер вышел из заключения и тут же получил Сталинскую премию за созданную им теорию развития раковой клетки. Он жил долго, стал академиком и написал много важных научных книг.

Ермольева впервые получила отечественный пенициллин. И благодаря ей было спасено много раненых. Ей присудили Сталинскую премию в 1943 году, а она отдала ее на строительство самолета для фронта.

О Зинаиде Виссарионовне есть много замечательных историй. В том числе о том, как во время войны искали нужную плесень по подвалам. Как выделили препарат. И как приехал оксфордский профессор Флори – вместе с Чейном, создавшими пенициллин в Англии. Каково было их удивление, когда они обнаружили, что в Советском Союзе уже есть пенициллин. Решили проверить, чей пенициллин лучше. В Яузской больнице отобрали двенадцать раненых солдат с диагнозом «общее заражение крови» и положили их в одну палату. Шесть человек положили справа, а шесть слева. Лежащих справа лечили советским пенициллином, а тех, кто слева, – английским. Все раненые выздоровели. Только нашим давали дозу в десять раз меньше, чем тем, кого лечили английским пенициллином.

Потом Ермольева создала много других препаратов. Она никогда больше не вышла замуж и осталась без детей. У ее первого мужа выросло двое сыновей.

Неужели после этого рассказа кто-то может сказать, что его личная жизнь – тяжелее других?

Еще мне хочется рассказать о Прасковье Семеновне Уваровой, жизнь которой также нельзя назвать простой. Но она являет собой прекрасную иллюстрацию женщины целостной и целеустремленной, которая не ждет милости от жизни, но сама строит эту жизнь.

Прасковья Семеновна тоже стала прообразом литературной героини – Китти Щербацкой в «Анне Карениной» Льва Толстого. И жизнь ее начиналась так же счастливо, как и у Китти. Она родилась в очень богатой семье Щербатовых в 1840 году. Ее любили в детстве, дали хорошее образование. Достаточно сказать, что музыку ей преподавал Н. Рубинштейн, а живопись – А. Саврасов. И как многие девушки из дворянских семей, она знала несколько языков.

Ее выдали замуж за графа Алексея Уварова (1825—1884), также происходившего из старинной русской семьи, славной своими культурными традициями. Его отец был другом Жуковского, президентом Академии наук и министром просвещения. Он был старше Прасковьи Семеновны на пятнадцать лет и был сложившимся ученым к моменту их знакомства.

После свадьбы супруги объехали многие города Европы, где муж знакомил жену с археологией и культурой. Она активно училась тому, что говорил муж. Это большая редкость – первая жена Шлимана, скажем, отнюдь не разделяла интерес супруга к археологии.

Прасковья Уварова вернулась из путешествия преданной помощницей мужа и стала постоянно помогать ему – основателю Московского археологического общества и Исторического музея.

Свою книгу «Каменный период» он посвятил жене, а медаль, поднесенную ему на Тифлисском съезде археологов, подарил ей с выгравированной надписью «Любимому сотруднику».

Уваров очень рано умер. Супруга продолжила его работу. И 14 января 1885 года ее избрали сначала почетным членом Московского археологического общества, а через три месяца – его председателем. Она начала большую работу по сбору русских древностей и их сохранению.

Прасковья Семеновна вела обширную переписку, возглавила Комиссию общества по сохранению древних памятников, ездила по городам для натурного обследования, вместе с членами комиссии составляла специальную схему, по которой предлагала осуществить опись существовавших древних памятников. В 1895 году она стала почетным членом Императорской академии наук и нескольких университетов. Уварова была избрана профессором в Дерптском, Харьковском, Казанском, Московском университетах и Петербургском археологическом институте. Она стала первой русской женщиной, получившей звание почетного академика.

Она помогла Ивану Владимировичу Цветаеву в создании в Москве Музея изящных искусств (сейчас он называется Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Именно Уварова подготавливала его прием у императора и помогала в прохождении бумаг, требовавшихся для создания музея.

Прасковья Семеновна побывала во многих археологических экспедициях на Кавказе. После революции она эмигрировала и умерла в 1924 году. Ей было больно, когда она узнавала о разграблении коллекций и вывозе ценностей из России.

Это другая судьба, но в чем-то похожая на первую: обе женщины занимались тем же делом, что и любимый человек, хотя в первом случае их разлучил развод, а во втором – смерть. Работа помогала каждой из них преодолевать боль и страдания.

Наконец, мне бы хотелось представить вам еще одну судьбу. Кажется, столь трагичную, что соревноваться с ней по тяжести могут немногие женщины. Княгиня Мария Волконская – дочь генерала Николая Раевского, жена декабриста Сергея Волконского. Генерал Раевский был скуп на похвалы. Но в какой-то момент он сказал, что он не знал женщины более прекрасной, чем его дочь.

Мы знаем, что она, как типичная женщина ее круга, играла на рояле, пела, знала языки. Считается, что образ черкешенки в «Кавказском пленнике» был списан Пушкиным именно с Марии Волконской, а «Бахчисарайский фонтан» даже был ей посвящен.

Юрий Лотман однажды сказал, что фантастический всплеск русской духовности XIX века, необычайный взлет русской культуры был подготовлен женщинами. Он практически вторит Пирогову о смысле женщины в русской культуре. Это дамочки, грезившие жертвенными подвигами, создали рафинированные понятия чести, долга, совести. Они их внушили своим детям. Но этих женщин практически никто не заметил, потому что их жизнь была тихим духовным подвигом, и они не говорили о себе сами. И Мария Волконская, безусловно, относится к плеяде этих блестящих женщин.

Она вышла замуж по воле отца, без любви. До момента ареста мужа она видела его не более трех месяцев, хотя женаты они были уже год и у нее родился сын, названный в честь деда Николаем.

Мария ничего не сказала мужу, когда он отвез ее рожать к ее родителям, откуда до ближайшего врача было пятнадцать верст. Роды были тяжелые, и она некоторое время болела. Но ей сообщили об аресте мужа. И она с больной ногой и младенцем на руках отправилась к нему в Петербург. Она не понимала его идей и не знала причин восстания. А потому первое, о чем она спросила – не был ли ее муж задержан из-за кражи чужих денег. Узнав, что причина в другом, она обрадовалась.