Счастье. Уроки новой науки - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Лэйард cтр.№ 39

Два взгляда на счастье [285]

Еще один вопрос – ценность, которую мы придаем деньгам. Придумывая организацию, экономисты почти автоматически сосредоточиваются на «внешних» финансовых вознаграждениях, игнорируя роль «внутренних» наград, например, за хорошо выполненную работу [286] . Это часто приводит к (до абсурда) подробным контрактам, которые стремятся заранее определить, что исполнитель будет делать при всех возможных обстоятельствах. (Подобное может случиться независимо от того, кого нанимают на работу – главного исполнительного директора или стороннюю компанию.) Но даже если вы напишете очень подробный контракт, вам может потребоваться третья сторона, чтобы вынести решение о том, был ли контракт выполнен. Однако как вы поверите, что этот человек все сделал правильно? [287] Мы сталкиваемся с бесконечным регрессом со все возрастающим числом бухгалтеров и юристов. В конце концов ни один контракт не может охватить все возможные случаи, и в какой-то момент нам придется положиться на профессиональную гордость исполнителя.

Более того, как мы покажем ниже, чрезмерное внимание к финансовым вознаграждениям может подорвать саму эту профессиональную гордость [288] . Оно также может уменьшить счастье – люди, которые заботятся только о деньгах, испытывают меньшее счастья от определенного их количества, чем другие [289] .

Экономисты, конечно, не верят в homo economicus – в то, что человек будет работать за деньги до тех пор, пока может работать. В действительности, большинство экономистов могли бы заработать гораздо больше, занимаясь чем-нибудь другим; они ценят многие другие вещи, помимо денег. Но при этом они обладают особой компетенцией, когда говорят о деньгах. И поэтому, как правило, они рассуждают с точки зрения финансового вознаграждения. Они также обладают большим общественным влиянием и потому способствуют поддержанию публичного уважительного отношения к деньгам.

Вместе с тем есть вопрос альтруизма. Мой прославленный преподаватель экономики всегда предостерегал от опасностей благодеяний. Однако счастье общества с большой вероятностью возрастет, если люди будут больше заботиться о других. Если благополучие других людей доставит нам больше счастья, мы будем активнее его поддерживать и в свою очередь выиграем от роста этого счастья [290] . Это очень важно. Однако это не противоречит передовым достижениям экономической науки, но, если экономисты будут слишком превозносить успехи эгоизма, они едва ли смогут способствовать созданию счастливого общества [291] .

Следовательно, нам нужна фундаментальная реформа: мы должны включить важные открытия психологии в методологический аппарат экономики. А наиболее недавние из них касаются внешних эффектов и формирования ценностей.

Как мы увидим, есть еще один неудобный факт, касающийся человеческой природы: люди ненавидят потери больше, чем ценят приобретения той же величины [292] . В среднем, если кто-то теряет 100 фунтов, его настроение ухудшается в два раза больше, чем оно улучшается при приобретении 100 фунтов. Вот почему люди так не любят рискованных инвестиций, если только финансовый выигрыш от риска не окажется по-настоящему значительным.

Боязнь потерь противоречит стандартной экономической теории, которая предполагает, что если ставки не слишком высоки, людей не волнует риск [293] . Но у боязни потерь более далеко идущие последствия, поскольку люди действительно терпеть не могут любые потери. Этот факт приобретает решающее значение, когда речь заходит об экономической реформе. В 1930-е годы массовая безработица вызвала лишь незначительные политические протесты в Великобритании. Однако по-настоящему массовые протесты начались, когда правительство провело рационализацию системы пособий для безработных таким образом, что большинству безработных это помогло, но больно ударило по некоторым из них [294] . Даже сегодня множество реорганизаций, которые положительно отражаются на средних показателях, из-за своего негативного воздействия на проигравших вызывают больше несчастья, чем помогают устранить. Политики относятся к этим вопросам с большим вниманием, чем экономисты, поскольку зачастую лучше разбираются в человеческой природе.

Должны ли мы в связи с этим избегать перемен? В случае любой реформы почти всегда появятся проигравшие, и в краткосрочной перспективе они сильно пострадают. Но через некоторое время они в основном адаптируются. Если реформа будет приносит пользу в течение многих лет, краткосрочные страдания немногих могут быть оправданы долгосрочной выгодой для многих. Однако этого не произойдет, если за одной реформой достаточно быстро последует другая. Таким образом, нам должно с недоверием относиться к политике непрерывного изменения, поскольку она предполагает многократные потери: нужно искать такие меры, которые будут иметь длительное действие.

Напоследок хочу обратиться к проблемам, вызванным противоречивым поведением [295] , на котором сосредоточилась «поведенческая экономика». Оно возникает в связи: