Приговор - читать онлайн книгу. Автор: Кага Отохико cтр.№ 81

«…Мне очень жаль, что даже выражая свою естественную благодарность по отношению к матери, которая так ему предана и так много для него сделала, Кусумото отрицает возможность какого бы то ни было взаимопонимания между ними. То есть чувство благодарности, которое он испытывает по отношению к ней, возникает из чисто умственной посылки — так должен вести себя каждый верующий человек, оно лишено теплоты и не является естественным душевным порывом. В последнее время он часто присылает мне на прочтение свой дневник, и меня поражает, как много отрицательного он пишет о матери. Создаётся впечатление, что он не доверяет ей, даже ненавидит её. Всё это, очевидно, коренится во внутрисемейных отношениях, в той обстановке, в которой прошло его детство. Кусумото в малолетстве потерял отца, был младшим среди троих детей, не ладил с матерью и старшим братом, в семье постоянно возникали раздоры. Нетрудно представить себе, какие задатки могли сформироваться у ребёнка, растущего в такой неблагополучной семье, да ещё без отца. Боюсь, что мои выводы многими будут восприняты как необоснованные и излишне смелые, ибо они противоречат мнению профессионального психиатра Сёити Аихары, диагностировавшего состояние Кусумото как врождённую психопатию с выраженной психической анестезией, однако в тот момент, когда Кусумото подвергали экспертизе, он, очевидно считаясь с чувствами матери, не говорил ничего отрицательного о той обстановке, в которой проходили его детские годы, и у эксперта невольно создалось впечатление, что он был в семье младшим, а потому любимым ребёнком. В то время Кусумото постоянно подчёркивал, что вина за случившееся лежит только на нём и никто другой не несёт никакой ответственности. Он не захотел опровергать поставленного профессором Аихарой диагноза — бесчувственная психопатия генетического происхождения, поэтому защита была лишена возможности использовать сведения о детстве своего подзащитного.

Откровенно говоря, мне, как адвокату, психопатия подзащитного была только на руку, я считал, что чем ярче она выражена, тем лучше. Как вам известно, в 39-й статье Уголовного кодекса есть пункт о лицах, подлежащих привлечению к уголовной ответственности, где указано, что лица, в момент совершения преступления находившиеся в состоянии невменяемости, не подлежат уголовной ответственности, а лица, страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, могут рассчитывать на смягчение наказания. То есть первые могут быть вообще освобождены от уголовной ответственности, а для вторых предусматривается её смягчение или ограничение, и, если бы моего подзащитного отнесли хотя бы к лицам второй категории, это было бы большой удачей. Мне удалось бы спасти от высшей меры наказания этого обладающего столь высоким интеллектом юношу, который к тому же раскаялся в содеянном и живёт праведно и благочестиво, как подобает католику. Так что окажись у него психическое расстройство, я бы добился смягчения наказания. И результаты экспертизы, проведённой профессором Аихара, оказались именно такими, каких я желал. Я решил, что роковое клеймо врождённой психопатии, которое поставил на моём подзащитном профессор Аихара, окажет положительное влияние на решение суда, и не вдавался в подробности.

Однако судья вынес решение, что бесчувственная психопатия не может быть квалифицирована как состояние невменяемости. Прецеденты, когда психически неполноценные люди привлекались к полной уголовной ответственности, имеют место во многих странах, а в наших юридических кругах, особенно в среде независимых юристов, бытует мнение, что психическое расстройство хотя и является патологией, тем не менее не может служить основанием для смягчения уголовной ответственности.

Я не хочу утомлять читателей этих записок теоретическими рассуждениями о сложнейшей проблеме уголовной ответственности, которая требует специального рассмотрения, ибо находится на пересечении криминологии и психиатрии. Однако, для того чтобы понять такого человека, как Кусумото, совсем не касаться этой проблемы невозможно, к тому же мне хотелось бы показать, каким образом в результате произвола горстки людей, которые называют себя судьями, может быть ошибочно вынесен смертный приговор, поэтому я считаю себя обязанным всё же сказать об этом несколько слов. Самое большое противоречие здесь заключается в следующем: несмотря на то, что в Уголовном кодексе прямо говорится об освобождении от наказания или о его смягчении для лиц психически неполноценных, судьи, вынося приговор, зачастую исходят из того, что человек, по мнению психиатров обладающий психическим расстройством, не может быть освобождён от уголовной ответственности. Я сам не психиатр, но мне чисто теоретически непонятно, почему мнение психиатра о психическом состоянии подсудимого не учитывается при назначении наказания? По-моему, Раз у психопатов возникают затруднения в адекватной оценке ситуации, их следует относить к лицам, в момент преступления находящимся в состоянии невменяемости. Кусумото же страдает явно выраженной психопатией; преступление было им тщательно спланировано и совершено с особой жестокостью, причём впоследствии он никак не пытался проанализировать своё поведение. Он совершил преступление в конце июля, арестовали его в середине октября; до этого времени он скрывался от правосудия в Киото, при этом вёл себя совершенно спокойно и не мучился угрызениями совести. Общественность неприятно поразило то обстоятельство, что, пока его арестовывали и препровождали в Токио, он, отвечая на вопросы журналистов, явно чувствовал себя героем. Трезвый ум и высокоразвитый интеллект в сочетании с полным отсутствием всяких нравственных принципов и чувства справедливости — позволяет прийти к выводу о врождённой психопатии, в данном случае психической анестезии, но я склонен полагать, что причина состояния Кусумото коренится в его детстве. Особенно хотелось бы обратить внимание на его отношения с матерью…»

— Твоя мать замечательная женщина, правда? — очнувшись, спросил Тикаки.

— Нет. — Кусумото потряс головой, которую держал совершенно прямо, как полагается хорошо воспитанному человеку. — У меня самая обыкновенная мать. Она очень одинокий человек. Её можно пожалеть.

— А за что её жалеть?

— Ну, как вам сказать… — Немного подумав, Кусумото продолжил, на этот раз его голос звучал вполне искренне: — Она потеряла мужа, когда была совсем молодой, у неё на руках остались трое сыновей, которых она должна была растить совершенно одна. Со старшим она в конце концов рассорилась, а младший стал убийцей. Средний женился на француженке и уехал, так что общаться она может только с одним своим сыном, то есть со мной, а я сижу в тюрьме. К тому же и меня долгое время не особенно радовали её посещения, хотя я притворялся, что рад.

— Не особенно радовали? — Тикаки глубоко вздохнул, стараясь не выдавать удивления. Значит, прав был Намики, говоривший, что Кусумото относится к матери, как к совершенно чужому человеку, и даже не скрывает этого.

— Но теперь всё по-другому. У нас с матерью очень тёплые отношения: она навещает меня по четвергам, и я каждый раз жду её с нетерпением. Правда, иногда у нас возникают разногласия, но, как правило, пустяковые. К примеру, я считаю, что никакой могилы мне не нужно, а мать уже купила участок на католическом кладбище в нашем округе и огорчается, когда я сержусь на неё из-за этого.