Курортный роман с продолжением - читать онлайн книгу. Автор: Галина Полякова cтр.№ 67

Раз в неделю Евгений сам забирал сына с продленки и навещал Катиных стариков. Те радовались его обществу, видя, как счастлив Алешка рядом с отцом. Нередко и Катя присоединялась к их компании, заехав в родительский дом после работы. Она уже не боялась пропустить междугородний звонок, наконец, согласившись с утверждением Ленки «Кому надо, тот и с того света дозвонится».

Они сидели на уютной родительской кухне, попивая душистый чай из большого фарфорового чайника. Евгений любил заваривать его прямо в кружке, каждый раз смущенно отказываясь от предлагаемого матерью приспособления, вмещавшего только чайную ложку заварки. Мать потчевала его домашними пирожками и вареньями бабы Зои. Отец расспрашивал о службе, интересовался кадровыми перестановками в «сферах», обсуждал политические и спортивные новости. Алешка с интересом прислушивался к мужским разговорам, с аппетитом уплетая пирожки или вгрызаясь по самый нос в кусок принесенного отцом торта.

В апреле на кухне заговорили о планах на лето. Старики собирались провести его на даче, планируя забрать Алешку с собой на все летние месяцы. Но внук мечтал о лагере и неохотно согласился пожертвовать бабке и деду первой сменой. О своих летних планах Катя помалкивала, а Евгений сообщил, что коллеги уговаривают его отдохнуть в Болгарии, где мороки с оформлением меньше всего. Потом он отвозил Катю с сыном домой, простившись с ними у двери квартиры.

Баба Зоя перебралась к себе, но частенько навещала старых друзей, не забывая и Катю. Она больше не гадала и не пророчила бубновой даме червонных свиданий с крестовым королем. Карты молчали о том, куда и почему исчез Георгий. Однажды теплым майским вечером старушка засиделась у своей любимицы и осталась ночевать. Укладываясь спать, она попросила Катю открыть окно и присесть рядом.

– Я давно хочу поговорить с тобой, Катюша. Скажи, милая, чего ты ждешь? На что надеешься? Скоро год, как он носа не кажет. Посмотри, какая весна за окнами, а и та проходит. И твоя весна уже в прошлом. И лето пройдет, не задержится, как и красота наша бабья. Ты долго ждала своего счастья, так не упускай его. Поверь старухе, никто не будет любить тебя так, как твой Женя. Ты свое получила – узнала, какая она, любовь эта. Дай теперь и отцу с матерью вспомнить, как живется с легким сердцем. Много ли им осталось? Пусть уйдут со спокойной душой, зная, что у дочки все ладно. И сыну пора услышать, как храпит за стенкой родной папка. Что ни говори, а ты перед мальчонкой виновата. Не специально его обидела, да только так получается. Старики помалкивают, жалеют тебя, боятся тревожить, а мне бояться нечего. Ты одним махом можешь всех осчастливить – сына, родителей, Женю своего, и сама не прогадаешь. А Георгий, не спорю, мужик хороший. Я сама его полюбила, как сына, но он тебе не годится. Мужчина непростой, ломаный, неспокойный. Так прождешь да проищешь его всю жизнь. Для него надо всё бросить и ходить за ним, как за дитем. А ты так не сможешь – старики на тебе и сынишка. Была б ты одна – делай, что пожелаешь. Жди, сколько себя не жалко. Женя твой тоже ждет, да все никак тебя не дождется. Надолго ли еще хватит? Найдется женщина рано или поздно. Такие мужчины на дороге не валяются, мигом подберут. Останешься одна одинешенька. Родители старые и шибко больные. И я еще недолго смогу помогать вам, сама еле по земле ползаю. Подумай, Катюша…

Евгений и Катя расписались в июле, а в августе уехали в свадебное путешествие на Златы Пясы.

Пушистая пена с запахом болгарской розы ласково обволокла тело. Катя закрыла глаза, с наслаждением вдыхая нежный аромат, стараясь расслабиться после утомительной дороги. Симпатичная стюардесса неслышно прошла мимо, бросив на Евгения кокетливый взгляд. Он подмигнул Кате и вдруг рывком прижал ее к себе. Она оглянулась. По транспортерной ленте прямо на нее с грохотом летел чемодан. «Господи, там же все разобьется!». Она открыла глаза, не успев вспомнить, что биться там нечему – в чемодане только летние вещи и влажный купальник в полиэтиленовом пакете. Евгений протягивал ей телефонную трубку.

– Я стучал, но ты не ответила.

Окончательно проснувшись, она стряхнула с руки розовую пену и взяла трубку.

– Алло, слушаю, Катя.

– Здравствуй, любовь моя!

Она взглянула на закрывшуюся за мужем дверь и тихо сказала:

– Здравствуй.

– Сижу у Луизы. Столик на двоих, твое место пустует. Быстренько собирайся и прилетай, радость.

– Все веселишься?

– А что мне остается? Оркестр сегодня в ударе. Сто первый раз исполняет «Филингс» по заявке какого-то придурка. Я расчувствовался и решил позвонить. Гони к чертям своего гостя и лети ко мне, моя перелетная птица!

– Это не гость.

– Мне без разницы, кто это. Сосед утюг починяет, друг заскочил на огонек, любовник… для нас ведь это неважно? Я приехал и жду тебя!

– Я тоже ждала. Но не дождалась.

– Дождалась, радость! Я здесь! Я приехал!

– Я вышла замуж.

В трубке воцарилось молчание. Потом глуховатый с хрипотцой голос медленно продекламировал:

– «…вы должны, я вас прошу, меня оставить. Я знаю, в вашем сердце есть и гордость, и прямая честь…». Пока все верно?

– Да.

– А может, ну его? «Вернись, я все прощу»?

– Я не вернусь.

– Зря. А я вернулся и все прощаю тебе! Лу сегодня молодцом. На горячее обещала жареного поросеночка с хрящичками.

– Прощай, Георгий.

– Стоп!! Куда?! Так сразу и прощай? Скажи хоть, кто он? Новичок или из старых запасов? Я имею право знать, как ты считаешь?

– Это Евгений.

Георгий опять замолчал, но вскоре бодро воскликнул:

– А! Понял! Прекрасный выбор! Прими поздравления! Совет да любовь! Он тоже все простил? Рога-то ему к лицу? Не жмут? Или забыл о рожках в любимых ножках?

– С меня достаточно. Прощ…

– Нет! Не клади трубку! Прости, Кать. Прости, прости, прости! Но все же, про меня-то он знает? Или ты и его, скажем мягко, обманула?

– Я никого не обманывала. И никогда.

– Ну, конечно! Ты у нас с ним такая! Правдивая и честная. Главное – верная.

– Все? Или еще что-то? Говори, и на этом закончим.

Георгий замолчал. Молчание длилось и длилось. Она решила, что их разъединили, и уже собралась положить трубку, но он вдруг тихо и растерянно спросил:

– Что это было, Катя?…

Она потрясенно вздрогнула. Она вспомнила эти слова, произнесенные три года назад тем же голосом, с той же растерянной интонацией, ночью, в чужой квартире… Катя закрыла глаза. На спинке стула чуть золотилось аккуратно расправленное платье. Одинокий миньон тускло отражался в балконном стекле. Хрустящие простыни пахли снегом… Что-то легко и бездумно взметнулось в ней, обдав горячим ветром ледяной осколок в груди. Он шевельнулся, причинив боль.