Звездные изгнанники - читать онлайн книгу. Автор: Андрэ Нортон cтр.№ 119

Насколько мне известно, ни с какими официальными представителями власти в Портсити он своими знаниями не делился. Его как будто подгоняла внутренняя потребность узнать как можно больше о жизни на Вуре. Однако, как и Илло, мы с ним никогда не видели ничего похожего на чудовище из потока и не слышали о таких.

Что касается болот — да, на юге они встречаются. Но таких больших, где могло бы жить подобное существо, нет. А вот на севере...

Я поднял голову и посмотрел на быстро текущую и поднимающуюся воду, которая все более опасно раскачивала фургон и вскоре могла его совсем затопить. Поток, рожденный яростью бури, проходит по руслу, уже вырытому водой, и русло это тянется с северо-запада — с того самого направления, где на горизонте виднеется темная полоска Чащобы.

А что, если эта непроходимая полоса растительности скрывает болота? Вполне возможно, хотя, насколько мне известно, такая густая растительность редко встречается в болотистой местности. А животное, с которым мы сразились, такого размера, что никак не может пробраться через чащу, через которую не смогли проложить дорогу люди за все время, сколько живут на планете.

Но у Чащобы настолько зловещая репутация, что я поверил бы в любых скрывающихся в ней чудовищ. Впрочем, сейчас это для нас не имеет значения. Мы должны сосредоточить все усилия на том, чтобы добраться с тяжело раненным отцом до какого-нибудь цивилизованного приюта. Если не удастся связаться по коммуникатору с шахтами, придется повернуть на юг, вернуться в то владение, которое мы покинули всего несколько дней назад.

Я принялся вытаскивать из фургона все, что могло еще пригодиться. Отец худой, но вдвоем нести его на большое расстояние мы не сможем. Разве что пойдем очень медленно. А я считал, что на это у нас нет времени. Существуют другие возможности, и я продолжал обшаривать раскачивающийся фургон.

Вода уже заливает переднюю секцию, фургон лежит почти на боку, потому что поток постоянно подмывает берег, в котором застряли колеса. Я дал Илло второй шокер, и она стояла на страже на случай появления новых водных существ.

Тучи наконец совсем разошлись, вышло солнце, но оно уже низко склонилось к горизонту. У меня остается мало времени. И я так устал, что руки дрожали, когда я развязывал крепления и таскал множество вещей, которые могли не понадобиться, но которые я прихватил в стремлении не забыть ничего важного.

Груз, конечно, вытащить невозможно. И его придется бросить, если не удастся связаться с шахтерами и получить помощь. Но нетяжелые вещи я с трудом вытаскивал из фургона и передавал наверх девушке, а она укладывала их грудой возле того места, где стояла.

Я работал до тех пор, пока фургон опасно не накренился и я едва успел из него выскочить. В него ворвалась вода. Я каким-то образом взобрался по склону и тяжело дышал. Талию мне, словно челюсти медленно захлопывающейся ловушки, сжимала полоска пермастали.

Илло уже перенесла часть вещей к нашему импровизированному лагерю. Я понял, что сил у меня больше нет ни на что, и смог только добраться до костра, который превратился в маяк, и там снова упасть. Тело с головы до ног превратилось в сплошную боль.

Помню, как пил из кастрюльки, которую дала мне Илло, при этом смутно думая, что надо бы установить ночное дежурство. На травянистых равнинах мало хищников, и те из них, которые известны странствующим, охотятся по ночам, по боятся огня. Остается вода — и то, что появилось из нее. Но дотянуться до щокера, который висел на поясе, и даже просто держать глаза открытыми было выше моих сил. Усталость накрыла меня, как одеялом, окружила, словно Чащоба.

Я проснулся... На небе яркие звезды, оранжево-красный шар — луна Вура — висит прямо над головой. Одно из тех мгновенных пробуждений, которые бывают у людей, живущих на пороге неведомого. У таких людей инстинкты и внутренние предупредительные системы так же способны воспринимать сигналы тревоги, как приборы космического корабля.

На земле горит огонь... Три лагерные лампы, спасенные при катастрофе, заправлены и ярко горят. За ними груда сваленного как попало добра, которое я вытащил из фургона. После того как я сдался, девушка, должно быть, все это притащила сюда. Девушка!..

Она сидела у доски, которая служила постелью моему отцу. Свет ламп придавал ее лицу обманчивый красноватый оттенок. Глаза ее закрыты, но в руке зажат шокер.

Собственная слабость устыдила меня. Гордость моя в этот момент была сильно уязвлена: я, уже опытный странствующий, не справился со своими обязанностями. Она даже укрыла меня одеялом из шерсти тара. В гневе из-за своей слабости я отбросил это одеяло. Но приступ гнева длился лишь мгновение.

Что-то разбудило меня. Привычка к жизни на равнинах взяла верх. Я слышал шум воды в ущелье, но он стал слабее. Похоже, вода перестала подниматься. Наверное, спадает поток, рожденный бурей. На мне пояс странствующего, на нем многочисленные инструменты, которые могут пригодиться в пути. Я встал, ощутив вес не только шокера в кобуре, но и ножа на бедре. Положив руку на ручку ножа, я медленно поворачивал голову с востока на запад, потом снова внимательно посмотрел на север.

Дул ночной ветер, но он не пел в высокой траве, прибитой к земле бурей, и не несет с собой тот незнакомый запах, который послужил предвестником бури. Если за пределами освещенного круга бродит какой-нибудь хищник, он ничем себя не выдает.

На несколько мгновений я испытал прилив надежды. Тары! Может, Витол нашел путь назад и привел с собой все стадо? Я негромко свистнул — на такой свист могучее животное всегда отзывалось, если находилось в пределах слышимости. Никакого фырканья или ударов копыт о поверхность равнины.

Но что-то есть — звук, ощущение, которое меня разбудило и сейчас продолжает держать в напряжении. Если отец... Я знал, что мои знания равнин по сравнению с его — все равно что у ребенка, только еще начинающего читать ленты. В прошлом я много раз видел, как он так настораживается, и всегда у этого была важная причина.

Зрение не поможет за пределами освещенного лампами круга; обоняние и слух не дают ничего — пока. Я подошел к Илло, наклонился и взял из ее руки шокер. Держа его наготове — свой я берег на крайний случай, — я начал по периметру осторожно обходить лагерь, каждые несколько шагов останавливаясь, прислушиваясь, приглядываясь к полосам света и тьмы на освещенной луной местности.

Ничего не видно. Трава влажная и прибита бурей к земле. Всякий, кто попытался бы приблизиться к нам, издавал бы звуки, и я бы их услышал. И легко заметил бы передвижение. Остается ручей. Я снял с пояса ночной фонарь. Его заряды нужно беречь, потому что их у меня только небольшая коробка, которую я успел вытащить из воды. Тем не менее я настроил фонарь на максимум и направил широкий луч холодного света вниз.

Под тяжестью фургона, передняя часть которого погружена в ручей, сломалось одно из задних колес, застрявших в откосе, и теперь это колесо лежало немного в стороне. Если бы отец был здоров, а тары под рукой, починить фургон и вернуть его на тропу равнин было бы очень трудно, но возможно. Но в сложившихся обстоятельствах у меня не было никакой надежды восстановить наш транспорт.