Северный пламень - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Голденков cтр.№ 88

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Северный пламень | Автор книги - Михаил Голденков

Cтраница 88
читать онлайн книги бесплатно

Загурский, пожалуй, единственным сохранял хладнокровие. Он молча бродил среди груд тел, словно выискивая что-то на земле.

— Это не калмыков работа, — качал он коротко стриженной головой, — или не одних их. Калмыки мелкими группами ходят, человек по двадцать-тридцать. А судя по следам тут человек не менее ста было и, похоже, с дюжину наши их положили…

Но картина боя, рисуемая опытным охотником, уже ничуть не интересовала Миколу Кмитича. Для него было главным и очевидным то, что его людей — около сорока женщин, дюжину еврейских торговцев и тринадцать солдат — убили… Калмыки ли, казаки ли, или же те и другие? Какая разница! Он, полковник армии Карла XII, не уберег тех, кого охранял! Не выполнил приказ и просьбу Левенгаупта. Уж лучше бы эти несчастные женщины остались там, в Пропойске!


Никто так и не смог понять и осознать, как же так все вышло, куда делся караул — их больше никто не видел, — куда делось около дюжины женщин, которых не нашли среди убитых. Скорее всего, увели в плен… Впрочем, в придорожных зарослях удалось отыскать еще одну вполне живую женщину. Это была латышка Ева. Но несчастная была так перепугана, что не могла ничего объяснить. Он не знала даже приблизительно, что случилось.

— Выстрелы, много выстрелов, крики, я бросилась бежать… — повторяла она, заикаясь от пережитого страха.

— Кто на вас напал?

На этот вопрос она также не могла ответить.

— Какие-то люди, — вот все, что вспомнила эта женщина, пережившая жуткую резню…

Экипаж пустой повозки, что первой встретилась на дороге, также вскоре нашелся. Два рижских торговца и три женщины бросились в лес, услышав позади крики и выстрелы… Но и они также ничего не смогли рассказать.

— Кто-то напал, но кто?..

Некоторых коней нападавшие увели, но многих и оставили. Все оружие и даже касса с деньгами в повозке Ивановского странным образом также остались на месте боя. Видимо, негодяи жутко спешили и не взяли все, что хотели или могли взять…


Погибших похоронили. Отслужили молебен по-иудейски, по-лютерански и по-православному… Гертруда оплакивала Анне. Несмотря на то, что эти две сильного характера женщины часто ссорились, на самом деле Гертруда любила Анне как младшую сестру.


Обоз двинулся дальше. Из двухсот двадцати человек, выехавших из Пропойска, осталось сто сорок пять — треть потерял обоз в загадочном лесном тумане. Число солдат сократилось до дюжины… Женщины были так напуганы, что многие не желали ехать дальше Шклова, говоря, что останутся там, пока «дикие московиты не покинут пределов Литвы».

Увы, Шклов встретил обоз уже не столь приветливо, как месяц назад.

— Пан Миколай! Что это? — Гертруда подошла и сжала рукой предплечье оршанского князя… Обоз остановился. Все с удивлением смотрели на остовы выжженных хат, ощущали свежий запах гари… Никто еще не знал, что сразу после ухода Левенгаупта из гостеприимного города сюда ворвались московиты, грабя крамы и склепы, забрасывая факелами крыши домов, поджигая сено и сараи… Сделанный главным образом из дерева, город сгорел, как костер на Купаловскую ночь. И теперь это некогда аккуратное уютное местечко, раскинувшееся на правом берегу синего Днепра под холмами, усеянными редким лесом, стояло черным обугленным кострищем. Шклов выгорел на две трети.

— Могилев, Чарея, моя Орша, теперь и Шклов… Сколько еще? Армии ушли, а война продолжается на нашей земле! За что нас так карает Бог? — говорил Микола, в ужасе глядя на руины Шклова. На его лице играли желваки, в глазах блестели слезы, он сжал эфес шпаги так, что на руке выступили жилы.

— Спокойнее, пан полковник, — Микола ощутил на своей руке теплую ладонь Гертруды, — поедем посмотрим, что там осталось. Мы хотели их помощи, но, может, это им нужна наша помощь?…


Трудно было смотреть на этот полусгоревший город, с единичными по счастливой случайности уцелевшими домами, трудно было смотреть на горожан, пытающихся отыскать и спасти хоть что-то из своего добра в этих обгоревших развалинах…


Тем не менее женщинам Кмитича это место все равно показалось более безопасным, чем страшные леса, где снуют неизвестно кто… Оказалось, что до своего сожжения город вообще превратился в лагерь беженцев: тут нашли свое прибежище многие погорельцы из Могилева, которых жители Шклова, жалея, называли «могилевцы каминары» или же «труболеты», ибо все богатство некогда зажиточных могилевчан вылетело в камин или в трубу. Теперь в ту же трубу вылетело скромное имущество и мещан Шклова… В северский Старобуд из сожженного Шклова уехали знаменитые могилевские купцы Казимир и Сымон Маслоки, которых хорошо знали не только в Могилеве и окрестностях, но даже в Гданьске и Риге… Все города, через которые ехал обоз Левенгаупта, подверглись налетам и поджогам. И самое странное, что царь Петр, или же сам раскаивался, или же просто скрывая свои антихристские преступления от государей Европы, стал активно распространять слухи, что города пожгли и разорили… шведы. В своем «Указе всему малороссийскому народу», как Петр приказал величать исконных жителей Руси, от 6 ноября 1708 года царь писал:


«Король Шведский в великом княжестве Литовском церкви православные грабить и осквернять допущал, а именно: в Минску, в Борисове, особливе в Могилеве…»


Верх подлости! «Забыл» Петр написать в указе и о том, что и московитских калмыков тоже, наверное, «допущал» король из глубины Московии, «допущал» шведский Карл, чтобы грабили эти калмыки да казаки православные церкви Менска, Борисова и Могилева, «допущал» и самого царя Петра в Полоцк, как и «допустил» резню в Полоцкой Софии… Наверное, за все это и осерчал «добрый» московский царь на короля Швеции?..


«…Шведы тамо чинили то изо всех церквей потиры и оклады св. икон серебряные обдирали и пограбили… в церкви соборной Могилевской святейший сакрамент тела Христа на землю выброся и оный потир похитя, вино из оного пили. Таго ж и народ литовский…» — изощрялся царь, приписывая преступления калмыков литвинам и шведам.


Северный пламень

Правильно говорили про царя Петра, что болен головой да жесток. Еще и лжецом оказался царь московский. «Сатанинский зверь» — как назовет его однажды русский писатель Лев Толстой…


Впрочем, на русской Украине в этот бред все равно почти никто из «малороссийского народа» не поверил.

— Быть не может, чтобы христиане так собственные храмы оскверняли, — говорили друг другу русины, — а вот московиты со своей схизмой да с татарами магометянскими такое делают постоянно…

К тому же в Руси распространили и еще одно обращение, уже Карла, писанное не для «малороссийского народа» на московском диалекте, а для русского на русском:


«…О церквях Могилевских ничего нам не ведомо, леч то паки явственнейшое есть ли оные по выходе нашом, безбожными Московскими руками ограблены и в пепел обращены…»

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию