— Вы жили в Ифткане?
— У нас там база. Именно там Пит нашел первый клад, с которого начался наш путь. Но наш новый дом на западе, за морем. Пока не узнаем побольше, мы должны терпеливо ждать и делать все, что можем, для восстановления нашего рода.
— До каких пор?
— До тех пор, пока снова не станем нацией. Ты знаешь Первый Закон: мир, населенный разумными аборигенами и имеющий цивилизацию, имеет право выбора — присоединиться к Федерации или отказаться от всяких контактов. Со временем Янус будет нашим, и инопланетники не смогут удерживать эту планету против нашей воли.
— Но поселенцы…
— Они не аборигены. И они хотят изменить Янус по образцу своей родины, образцу узкому, бесплодному, смешному. Они мало увеличиваются в численности, потому что все больше и больше их уходит к нам. Этот мир для них неприветлив, и они радуются, когда находят тайник и оказываются в наших рядах, как это было с тобой и Эшлой. Какая часть клада привлекла тебя настолько, что ты взял ее в руки и оставил себе?
— Трубка, — тут же ответил Нейл. — Ее цвет… ее узоры. Что-то тянуло меня, что именно — не могу объяснить.
— А меня — статуэтка, — улыбнулся Торри. — Когда я ее нашел, я держал ее в руках чуть ли не всю ночь. Те, кто не может устоять перед этими вещами, становятся одним из нас. И каждый получает тело и умения древнего ифта. Я — Торри, но также и Килмарк из Ифтленсера. Я ухаживал за молодыми деревцами и изучал травы и другие растения.
— Никто из вас не пытался вернуться в порт, в поселок?
— А ты пытался?
— Да, но это был участок, у них суеверный страх перед лесом и всем, что приходит из него. А зеленая лихорадка, по их понятиям, наказание за грехи. Естественно, они стали охотиться на меня.
— А ты сам, когда туда пришел, хотел остаться? Эти люди были твоим народом?
— Нет.
— Мы думаем, что это тоже было спланировано: став ифтами, мы впитали в себя отвращение к своему бывшему племени. Итак, если планирующие имели целью восстановить их расу независимых, настоящих ифтов, то они считали, что мы должны быть в стороне от племени, к которому принадлежали раньше. И чем дольше мы живем в лесу, тем сильнее наше отвращение к иноземцам. Мы делаем набор среди них, но не смешиваемся с ними.
— А это? — Нейл указал на окружение. — Какую роль это играет?
— Мы знаем только то, что удалось собрать по крохам из воспоминаний. Твоя Эшла, похоже, знает больше, чем мы. Ее ифтийская часть была в древние времена не то жрицей, не то пророчицей. Здесь есть силы, издавна враждебные ифтам. Они снова зашевелились, потому что ифты возродились через нас. Но что это и почему держит нас здесь — мы абсолютно не знаем.
— А скафандр?
Торри помолчал.
— Я много думал об этом. Не думаю, чтобы нормальный человек ходил здесь в этой штуке, хотя она из другого мира и такого типа, как я сам носил.
— Каковы границы этого места?
— У нас здесь узкая полоса леса, идущая на большое расстояние на север и юг. Кругом стена, через которую ты перелез, а за ней кристаллический лес. Мы делали разведки ночью, но не нашли ничего, кроме лестницы и стен с коридорами, и так и не поняли, куда они ведут и зачем они.
— И только? А где же то, что всем этим управляет?
— Мы не смогли установить место, где находится Оно. Мы обнаружили, что лес из кристаллических деревьев простирается на большое расстояние, но мы не могли далеко заходить из опасения, что там нас застанет день.
— Значит, вы смирились с тем, чтобы оставаться в плену? — Нейл все больше и больше удивлялся недостатку предприимчивости у этих пленников.
Торри криво улыбнулся.
— Ты думаешь, Ренфо, что мы полностью бездеятельны? Нет, не совсем. Выход не всегда бывает открытым настежь. Со временем увидишь сам.
— Айяр! — вошла Эшла, держа в руках свернутый лист. — Смотри, ягоды сансан. Спелые! — она показала три грозди темно — красных плодов. Ее глаза затуманились. — Ах, как сладко пахнут их цветы в сезон Нового Листа!
— Иллиль, — спросил Торри, — ты вспомнила о Великой Цели?
— Многое, но еще недостаточно, — глаза ее вновь прояснились, но выглядела она несколько печально. — Я была уверена, что все вместе мы пробьемся, найдем потерянное. Тем более, что здесь Джервис, который был Мастером Зеркала. Но он оказался не столько Джервисом, сколько Питом, и мы ничего не смогли сделать. А остальные все из разного времени, разного могущества. Может быть, в этом виновато Превращение Листьев?
— Превращение Листьев, Иллиль? — Сейшенс вошел следом и взял Эшлу за руку. — Что это такое?
Эшла нетерпеливо поморщилась.
— Когда мир был юн, и ифты сильны и мощны, в нашем мире был Голубой Лист. Но затем сюда пришел Кимон, сразился с Тем, Что Ждет, и две Силы дали друг другу Клятву. Никто из нас не жил в то время, те могучие люди давно исчезли, так давно, что и не вспомнить. Потом пришел Зеленый Лист, и в это время жил ты, Джервис, хотя, похоже, ты не помнишь об этом. И настало Испытание Клятвы. Слово еще держали. Со временем оно ослабело, но все-таки еще связывало обе Силы. Третьим был Серый Лист. Это было время конца, и в то время жила Иллиль, и тот, кто сейчас Дерек — тогда он был Локатат, Повелитель Моря, и Айяр, Капитан Первого Круга в Ифткане. Это было мрачное время, потому что людей осталось мало, дети рожались все реже. И тогда выступили ларши. Настал конец, и Листья опали. И вот мы пришли из разного времени, из разной жизни и не смогли объединить силу и власть, как я надеялась.
Все эти люди древнее меня, размышлял Нейл, и, судя по воспоминаниям Иллиль, все они были когда-то важными лицами в Ифткане. А он, Нейл Ренфо, бездомный скиталец, позднее — купленный рабочий. Однако что-то поднялось в нем, и он сказал:
— У нас не одна наследственная сила, — он сделал паузу и был слегка озадачен, что все уставились на него. — У нас есть еще одно наследство. Здесь есть скафандр, сделанный нашим собственным народом. Скафандр мог появиться только с корабля. Пусть этот корабль и попорчен теперь, но он тоже наш!
Пит Сейшенс улыбнулся.
— Все правильно. Торри, как у него с рукой? Может он путешествовать?
— С разумной осторожностью. Вообще-то зажило быстро, как обычно.
— Тогда я думаю, нам пора идти, — Он взглянул на ствол дерева, под которым была их хижина. — Ифткар, видимо, является для нас естественной защитой от этого проснувшегося Оно, — он указал на полосу леса. — Но сегодня там движение, я чувствую его. Оно мало знает о нас, но что-то ощущает. Оно встревожено и просыпается.
— Да! — вмешалась Иллиль. — Это правда! Оно готовиться действовать. Оно знает свою силу и умеет пользоваться ею.
Она и Пит как-то умели улавливать в воздухе то, чего другие не замечали, но никто не сомневался в их словах.