История тюрков - читать онлайн книгу. Автор: Мурад Аджи cтр.№ 65

Аристократ высшей пробы сидел на троне Халифата. Сильный. И умный. Настоящий идеал правителя. Он всегда помнил о своем народе и о своем лице.

Однажды в Индии он поднял булаву на идола. Перепуганные индусы пообещали гору сокровищ, лишь бы он не трогал идола. Султан спокойно ответил: «Ваши доводы убедительны. Но султан Махмуд не торговец идолами…» Потом, подумав, добавил: «Что обо мне скажут потомки?» И с утроенной силой нанес страшный удар.

При султане Махмуде солнце по-особому светило в небе.

По воле султана величайший из умов человечества, Ибн Сина (Авиценна) переводил труды Аристотеля, не дав им сгинуть в безвестности. Ученый вел большую врачебную практику, его книги по медицине были известны в средневековой Европе, по ним учились поколения врачей. Кроме того, он славился как прекрасный знаток искусства.

И аль-Бируни, забытый гений Востока, раскрыл свои таланты тогда же. Он первым узнал, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца, математически доказав это за пятьсот лет до Коперника. Ученый совершил настоящий переворот в астрономии.

Махмуд Газневи и его двор.

Миниатюра

Вровень с ним стоял Ибн аль-Хайсам, прославившийся книгой «Сокровище оптики». Он подарил миру идею телескопа и очков. Его труды в XII веке стали достоянием Европы.

При султане Махмуде вспомнили аль-Фараби, который перевел труды древних философов Запада, запрещенные тогда в Европе. Редкого ума был человек. Его прозвали «Вторым учителем», вторым после Аристотеля…

Таланты вернулись на Землю при султане Махмуде. Тогда придумали новую писчую бумагу, на которой и поныне пишут книги. Потому что время было такое – расцвет химии, физики, литературы. Воздух просветлел над миром и стал чище.

В цену вошли точное слово и светлая мысль. Обрели новую жизнь знаменитая поэма «Шах-наме» и другие жемчужины слова и образа. Наступил расцвет науки, литературы и творчества – золотой век мусульманской культуры.

Люди наслаждались прекрасным. Это был тюркский Ренессанс!

Он длился не одно десятилетие и вывел в мир не одного поэта. Низами Гянджеви рожден им. Звезды первой величины усеяли небо Востока. Султан сам, как юноша, увлекся творчеством. Под его диктовку написали историю Халифата. Чтобы «поддержать базар красноречия», как он собственноручно написал на своем труде. В нем Махмуд объявил тюрков Востока мусульманами. Но понятие «мусульманин» уже давно стало синонимом слова «араб», и за тюрками окончательно закрепилось их очередное новое имя арабы.

Так тюркскую культуру на Востоке превратили в арабскую, уже никто и не различал их. Если бы не народная память. Она сберегла то, что чуть не исчезло в пучине времени. Мусульмане, не сговариваясь, стали делить науки и знания на свои и чужие. Свои – это арабо-мусульманские, а чужие – это «иноземные», или «науки древних». То есть тюрков… Философия, математика, география, астрономия, минералогия, химия, физика начинались на Алтае. В арабском мире они считались «иноземными» знаниями.

…Слава Тенгри, сохранившему правду о тех далеких годах.

Огузы в Халифате были «обречены на триумф». Их питал Древний Алтай – родник духа. И Средняя Азия – земля творцов, поэтов, ученых – наследница Кушанского ханства.

Когда в VII веке в Среднюю Азию пришла мусульманская конница, огузы, узнав об исламе, поняли: пробил их час. Пробил он не громко, но его услышали. Не случайно на языке древних тюрков «огуз» значило «мудрый». В том имени был глубокий смысл.

Да, когда-то они не смогли защитить себя в открытом бою. Все так. Многие поплатились жизнью или попали в рабство к арабам. И это было. Но… исламу, как дитяти молоко матери, в VII веке требовались искусство слова, мудрость знания. В те годы мусульманство все-таки оставалось сектой христианства. Как создать независимую религию, в Халифате Омеядов никто не знал.

Правители там шли по тупиковому пути, они искали внешние отличия. Например, повелели христианам Халифата носить одежду с желтыми метками. Или – ездить по дорогам только на ишаках. А если на коне, то боком, как ездили женщины… Ничего другого они не придумали. У династии Омеядов не было ни свежих идей, ни новых знаний.

Зато все это было у огузов.

Их силы приумножало то обстоятельство, что они почти ничего не знали о христианстве Запада, то есть о другой религии. Это незнание помогало создать неповторимую веру: им не с чем было сравнивать! Они творили, полагаясь лишь на свои собственные знания и традиции Востока. Их вдохновляло Вечное Синее Небо.

Огузы сделали ислам исламом – полностью независимой религией. У мусульман появился обряд, их вера обрела лицо, не похожее на лицо христианства. А Халифат получил нового правителя – султана, тоже ни на кого не похожего.

Султан и халиф держали всю власть в стране – светскую и духовную. Такое «двоевластие» было абсолютно новым для Востока явлением, но обычным для тюркского мира. Все стало, как в государстве тюрков, на Древнем Алтае, на гербе которого был двуглавый орел. Две ветви власти!

Султан (значит «власть») стал светским правителем мусульманского мира. Титул ввел сам Махмуд Газневидский, первый по счету и по весу султан тюрков.

Любопытно, в XII веке титул хотели поменять на «шахиншах», но человека, произнесшего «это слово», тут же убили. «Это слово» означало «царь царей» и относилось только к Всевышнему. Мусульмане не пожелали так назвать своего правителя, потому что они не желали иметь в Халифате второго «папу римского», этакого «наместника Бога на Земле». Они, как истинные тюрки, были против язычества.

Теперь ислам рос со своей культурой и кодексом чести, султан Махмуд велел делами доказывать превосходство мусульманства. Честь для него была превыше всего, что видно даже на мелочах жизни.

Однажды ему пожаловался бедняк, у которого знатный воин отобрал дом и жену. «Я сам вынесу приговор», – сказал султан. Ночью он проник в дом и в темноте исполнил закон. Исполнив, зажег факел. С минуту он стоял молча, потом опустился на колени и стал молиться. Затем велел хозяину принести еду. С жадностью нищего султан набросился на хлеб. Долго молчал, много съел. Хозяин не выдержал: «Что с тобой?» Всесильный правитель Востока, султан Махмуд так ответил ему: «Я не ел и не пил три дня, думал, что преступник – мой сын. Поэтому сам взялся исполнить приговор. А чтобы суд был неумолим, я не зажег факел. Теперь вижу, слава Аллаху, то не мой сын».

Вот так правили настоящие тюрки. Честь превыше всего.

Конечно, иные тюркские традиции отмирали в Халифате, иные, наоборот, приживались навсегда. Чем богаче старая жизнь, тем лучше новая, каждое новое поколение крепило устои веры… Бухара, Гянджа, Нахичевань, Туркестан, Самарканд – истоки реки знаний. Слово «Тенгри» здесь долго держалось на устах людей.