Простодурсен. Зима от начала до конца - читать онлайн книгу. Автор: Руне Белсвик cтр.№ 27

Простодурсен и не думал поторапливать время. Он ходил по дому, прихорашивался, выбирал себе наряд, причёсывался и перекладывал вещи с места на место.

– Долго ещё? – спросил Утёнок.

– Мы только встали, – ответил Простодурсен.

– Ты так же ответил, когда я спрашивал в прошлый раз.

– Но ты спрашивал минуту назад.

– А сколько ещё ждать?

– Прилично.

– А прилично – это сколько?

– Займись чем-нибудь. Тогда время идёт быстрее.

– Я не могу ничем заниматься. Мне нужен покой, чтобы вечером быть в форме и показать фокус.

– Посиди тогда.

– Я сижу.

– Вот и хорошо.

– А долго ещё?

И так сто раз.

Утёнок сидел на стуле и клювом подпихивал каждую следующую секунду. Что будет на празднике? Как он выступит? Нет сил дождаться. У него даже голова закружилась от восторга – какой гениальный номер он придумал. И он упал со стула. Пришлось Простодурсену поднимать его, гладить и успокаивать.

– Я тоже хочу быть красивым, – сказал Утёнок.

– Ты очень красивый, – ответил Простодурсен.

– Но ты должен меня украсить. Сам вон в белой рубашке и вообще. Надо меня чем-то посыпать или приклеить к перьям блёстки, например.

– Думаешь?

– Да! Я хочу быть звездой вечера. Сиять, блестеть, мерцать и переливаться, когда я выйду к публике.

– Понятно, – сказал Простодурсен. – Ну давай посмотрим, что у нас есть.

Оказалось, это способ обмануть время. Если время тормозит, надо наряжаться. Эту хитрую мудрость Утёнок теперь запомнит на будущее.

У Простодурсена нашлись два тюбика кондитерской краски – красный и зелёный. Утёнок сказал, что хочет шотландскую красно-зелёную клетку от макушки до крыльев.

Потом они перевернули вверх дном весь дом в поисках чего-нибудь эдакого, что дом утаил от них. Нашли много клубков пыли и три камня-булька. Нашли маленькие твёрдые штучки: прежде они были мягкими – например, яблочными огрызками. И ещё разные предметы, которые Простодурсен давно искал. А за комодом, где быть ничего не должно, обнаружились шляпа и галстук. Их, видно, оставили птицы, когда прилетали посмотреть великое представление приречного театра.

– Гип-гип-ура! – крикнул Утёнок.

– Да, – согласился Простодурсен. – Великовата и пыльная, но отлично тебе подойдёт.

– Я её надену! Я её надену! Эх, жаль, блёсток нет.

– Есть, смотри.

Простодурсен достал из кармана стакан. Он был наполовину полон отличным блескучим порошком. Простодурсен посыпал им Утёнка.

– Подними меня скорее! Хочу посмотреть на себя.

Простодурсен поднял его и поставил на комод. Теперь Утёнок мог любоваться собой, таким великолепным, в зеркале.

– Даже не верится, – сказал Утёнок, – что этот красавец – я.

– Да, – сказал Простодурсен, – ты бесподобен.

– Тебе не кажется, что шляпу лучше сдвинуть набекрень?

– Не кажется.

– Нет, сдвину. Так вид более молодецкий. Мне бы только на галстук не наступить, выходя к публике.

– А что ты публике покажешь?

– Этого я тебе сказать не могу. Это секрет.

– Знаешь, исчезнуть во всём этом снаряжении может оказаться нелегко.

– Мало что даётся нам легко, Простодурыч. Главное – не сдаваться.

– Ты прав.

– Теперь мы оба такие франты!

– Да. Но ты вообще неотразим – блёстки, клетка, шляпа, галстук…

– Остался только красивый запах.

– Запах?

– Октава же надевает на себя запахи.

– Октава пахнет за всех, другим запахам места нет. К тому же и нет у нас ничего такого.

– А вроде в шкафу валялось несколько изюминок.

– И?

– Можно для красоты вставить их в уши.

– В уши? Тогда мы ничего не услышим.

– Да, не годится. Мы должны послушать песню Октавы. И стихи Ковригсена. И вообще всё. Какой я всё-таки красавец. Видел, Простодурсен?

– Видел.

– Только надо шляпу сдвинуть набекрень.

Утёнок крутился на комоде. С него сыпались блёстки. Он репетировал поклоны, чтобы раскланяться после выступления. И разучивал вступительную речь:

– Уважаемая публика! Дорогие жители нашей приречной страны! Для меня большая радость…

– Не мог бы ты помолчать минутку? – попросил Простодурсен.

Он стоял и смотрел в окно. Там лес, река, снег – всё погружалось в новый вечер.

– Что такое? – крякнул Утёнок.

– Ничего. Тебе же не трудно немного помолчать.

– Понимаешь, я в ударе. Я пенюсь и пузырюсь. А ты что-то нет?

– Я хочу тишины, чтобы спокойно подумать.

– А о чём ты будешь спокойно думать?

– Ни о чём.

– Ты хочешь спокойно подумать ни о чём?

– Да.

– Нет, я чую, что ты будешь думать о другом.

– Да нет… я просто тоскую по камешкам, по весне и…

– И что?

– Я расстраиваюсь, что праздник будет у Пронырсена. Я его недолюбливаю.

– Вот, твоё «ни о чём» – это куча всего.

– Ну да.

– Пронырсен сегодня не опасный. Сдобсен сидит с ним и обычнит его.

– Обычнит?

– Делает обычным. Мы же с тобой их видели. Помнишь, они готовили сюрприз к празднику, они улыбались, они радовались. Как обычные приречные жители.

– Ой-ла-ла, Утёнок… Нам пора идти. Даже бежать!

– Так сразу? Мне надо хотя бы ещё разок крутануть шляпу.

– Давай быстро.

– А весна придёт, Простодурыч. Вдруг раз – и кругом весна, и бульки…

– Какой ты красавчик, Утёнок!

– Да, мы смотримся отлично. Потому что мы идём на мой первый марципановый бал.

Приветствовал гостей сам Пронырсен. Он стоял перед дверью с можжевеловой веткой в руке. На досках, которыми закрыли тётеловушку, они со Сдобсеном соорудили снежный фонарь. В нём радостно и ярко светила сальная свечка.