За пределами одиночества - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Маркова cтр.№ 22

В этой главе я остановлюсь на причинах, вытекающих из системно-родового мировоззрения. Семья является системой, и развод, исходя из теории систем, представляется следствием каких-то системных переплетений и сам, в свою очередь, в будущем вызывает системные переплетения. Опыт проведения системной семейной терапии (расстановки по методу Берта Хеллингера) показывает, что это действительно так в том случае, если решение о разводе не было продуманным, а отношение к прежнему партнеру остается несоответствующим.

Из своего опыта могу добавить, что развод может послужить и освобождением от семейных переплетений прошлого, и поводом для семейных переплетений для будущих поколений. Точно так же, как и вступление в брак с неподходящим партнером может быть актом лояльности представителям семейной системы.

Часто развод расценивается как неизбежное зло. Но развод может быть и толчком для личностного роста, и неоценимым благом. Он может быть и ошибкой, и возможностью. В приведенных ниже примерах вы можете найти подтверждение, что развод – это явление неоднозначное.

На расстановки они пришли втроем – муж, жена и ребенок. Геннадий – следователь, капитан милиции, большой, добродушный, стриженный ежиком. Тая – нервная, стройная брюнеточка, с шикарным бюстом и соблазнительной улыбкой. Четырехлетняя Виточка – юркая, худенькая, говорливая. Девочка беспрерывно сновала между ссорящимися родителями. Она была похожа на иголочку, мелькающую между двумя рваными краями когда-то целого семейства. Отбиваясь от очередной презрительно-саркастической реплики жены, Гена не выдержал – встал, чтобы уйти. Ему под ноги бросилась Виточка, обняла колени и смотрела снизу вверх умоляющим взглядом. При этом она тараторила что-то про платьице, на котором раньше был зайчик, который сбежал. Мужчина подхватил ребенка под мышку и был таков.

– Мы завтра с Геной разводимся. Жить с ним невыносимо, вы же видите. Это была его инициатива прийти сюда, мне и так все ясно. Все решено, я уезжаю к маме в Донецк, буду заниматься ногтевым дизайном, обслуживать свадьбы. Мама давно говорит, что мы не пара. Он же мент, и нам пора расстаться.

Я только что наблюдала другую картину, но у Таисии я спросила:

– А какие еще у вас претензии к вашему мужу, кроме того, что он мент?

Глаза Таи непонимающе округлились.

– А ваша мама живет с мужем или она в разводе? – продолжала я.

– Мама с папой разошлись, когда мне было четыре года. Он был никакой, жить с ним было невозможно, – Тая явно повторяла мамины слова.

– Вы – верная дочь своей матери. Вы тоже разводитесь. И вашей дочке сейчас тоже четыре годика.

Умненькие черные глазки женщины прищурились. В моих словах она почуяла подвох, но готова была насмерть отстаивать свою версию о неудачном замужестве. Я прервала ее на полуслове, мне было жаль своего времени:

– Я уважаю вашу точку зрения. Если вы хотите остаться при ней, это ваше право, вы – свободны. Но если у вас еще есть хоть капля любви к своему мужу и сострадание к вашему ребенку, который ранен вашим разрывом, я предлагаю посмотреть на ситуацию в расстановке.

Капля любви к мужу у Таи осталась. Мамы, которая выдавливала эту каплю, рядом не было. Мы сделали расстановку.

Все женщины в Таином роду ненавидели мужчин. Энергия злости, презрения, осуждения находилась в точке кипения. Мама разошлась не только с отцом, но и с отчимом. Тетя тоже была в разводе. Бабушка, их мать, выгнала из дома деда, сама растила троих детей. Все пути вели к прабабушке.

Прасковью выдали замуж насильно за человека жестокого, намного старше ее. Суровый, работящий, он и из своих работников, и из жены вил веревки. Любая оплошность вызывала в нем бурю дикого негодования. Он избивал жену и детей до полусмерти, мог закрыть на несколько часов в холодном подвале, морил голодом, выгонял на мороз. Детей было пятеро, деваться было некуда, жаловаться некому, перечить мужу невозможно.

Паша однажды даже убежала с детьми в лес, вырыла землянку, сердобольная соседка тайком пригнала ей козу. Они ели одуванчики, пили козье молоко и не могли нарадоваться своей свободе. Счастье было недолгим. Взбешенный муж выследил их. Он повесил козу на дереве на глазах у жены и детей, сказав, что так будет с каждым, кто ослушается его. Прасковья и сама добровольно готова была полезть в петлю, но ой как жалко было деток. Так она и прожила, не переча, проглотив свою боль и ненависть к мужу-самодуру. Дети болели, заикались и умирали один за другим. В живых осталась одна дочка, бабушка Таисии.

Вся ненависть, обида и злость, которые не смела выразить мать, прорвались на волю в характере дочери в ее отношениях с мужчинами. Она их проклинала, унижала, изживала со свету. Отца своих детей она выгнала из дома, второй мужчина не выдержал – ушел сам.

Обе ее дочери, тетя и мать Таисии, несли этот факел ненависти дальше через свою жизнь, обжигая огнем гнева и раздражения всех представителей противоположного пола. Вокруг них было выжженное поле, но и своих дочерей они инициировали на неприятие мужчин, а значит – на одиночество.

Расстановка

Расстановка осветила источник непримиримого отношения Таисии к мужу и злости на мужчин всех женщин по материнской линии. Прабабушка Прасковья смогла высказать свои переживания и чувства жестокому и безжалостному мужу. Она поблагодарила дочь, внучек и правнучек за то, что из любви к ней они проживали ее когда-то задавленные эмоции. Она сказала им также, что это не приносит ей радости, так как ни одна из ее наследниц не счастлива в семье: «Вы проявите почтение ко мне, если оставите мои чувства и страдания мне», – и благословила их на любовь и семейное благополучие.

Таисия получила также разрешение от матери сохранить свой брак и не повторять ее семейный сценарий. Молодая женщина была в растерянности. Она любила мужа, но общаться с ним могла только в состоянии войны. Что ж, ей есть чему учиться, есть у кого. Несмотря на стервозный характер жены, Геннадий разглядел и любил ее истинную душу.

Вернувшись в зал под конец расстановки, он крепко обнял Таю, приподняв ее над землей. Мне он признался, что если бы у жены был более покладистый характер, то не исключено, что он искал бы в ней мать. Его мама умерла, когда мальчику было два года, отец умер, когда ему было семь. Его воспитывали бабушка и дедушка, которых он боготворил и которые, как могли, заменили ему родителей. Действительно замечательного парня они вырастили!

Еще меня поразила Виточка безоблачным спокойствием своих глаз. Девочка в глубине своего детского сердечка прочувствовала, что ей больше не нужно быть иголочкой, которая соединяет несоединимое.

* * *

В этом примере мы ясно видим, как из поколения в поколение женщины рода передают друг другу чувства, некогда задавленные их прародительницей Прасковьей. У этой женщины были реальные основания обижаться и гневаться на своего мужа. Но, боясь за жизнь своих детей и свою собственную, она эти эмоции не выражала, страдала молча. Эту нераспакованную «посылку» злости на мужчин и получили в наследство все последующие поколения женщин. Только злились они и мстили не виновнику прадеду – мужу прабабки, а совершенно неповинным мужчинам. Здесь срабатывал двойной перенос. Помимо этого, из верности матери и под ее давлением инфантильная Тая стремилась повторить семейный сценарий родителей и довести дело до логического конца, то есть развода.