Макаров чешет затылок - читать онлайн книгу. Автор: Павел Улитин cтр.№ 21

Новую моду взяли. Работать под киносъемку.

Сколько танков им нужно для кинофильма? А ракет им не нужно? Чтооо?

У Боровицких Ворот?

Der Untertan [76] .

Das grosse Österreich [77] .

А куда ж делось это завещание? И почему два? Одно ветхое, другое новое. Два завета. Ушел. Ушел!

Ушел!!

УШОЛ

Не в первый раз. Но может и в последний.

И ОНОГО ДАТЬ НЕ МОЖЕМ ПОЕЛИКУ НЕ ИМЕЕМ

8 стр

Плотники о плаху иступили топоры. Подлое поведение республики Сан-Марино никого не застало врасплох. Сколачивал, сколачивал, потом плюнул и ушел. А я что говорил? Если б захотелось переписать, вот тогда другое дело. Правда ль, это племя злое не боится наших сил? [78] Снова станешь хорошим католиком, ведь для тебя же это важно, а не целая банда баб, а? Он умер, не дождавшись рассвета и птиц, которые питаются падалью. А потом? А про яблоню как? Осточертело само слово – стенограмма. Сигнал к отступлению еще не значит поражение. Просто труба зовет. Но даже там не то, что нужно. СУП тоже в СУП. Какие-то недоделанные выводы, какие-то преувеличенные ценности, но все-таки, но все-таки. Мимо балкона прошла моя юность. Я с ней очень осторожен. Она тоже хочет быть высокомерной. А сбивается на я уж не знаю что. Он перестал улыбаться, вот и все. Я не сумел прочитать. Что она говорила про орбиту? Такие модные метафоры. Только и всего. Вот чего нехватает. Эта штука? Еще раз переплетный пресс. А что его привело в Загорск? Ведь он же антиклерикал. Искусство. Ритуал. Новая знакомая. Знаменитая женщина. У этой девочки вполне приличный вид.

9

2

Юмористическая женщина нас оценивает по знакомому стандарту. Нас принимают за кого-то еще. Богохульник. Не только кощунство, но и святотатство. Вот как это звучало в 1923 году. Вот как это выглядело в газете «Бакинский рабочий». «Евреи без денег» переведены как «Еврейская беднота». Но Чомбе оказался проницательней, чем Нкрумэ. Он сидел и слушал и сделал все выводы. Черный Лес – как ледяная гора. Это был смелый шаг. Это она спасла Лолиту. Еще был жив Пастернак. Еще не все читали «Дневник Анны Франк». Для сентября 57 года это была новость. Человек сделал открытие. В первый раз попробовал положить музыку на слова, и отчетливый привкус новой этической проблемы. Ходит песенка по кругу. Было жутко. Так же было и с делириумом. Зачем человек хранил все царапины и все пощечины? Зачем ему это было нужно? Ну просто список синяков и шишек. Она подиграла, конечно. Кое-что. Кое-что. Как первобытный синкретизм одного женского образа: если помогает, если. Сначала у него нужно спросить. Макабрическая новелла – не в коня корм. Нет уж, вы лучше по части апокрифов. То транжир, то скупердяй: не надо заводить архивов. Перечитал заголовки и аранжировал по памяти, ах какой Эрли Стэнли Гарднер. Пяти страниц не мог прочесть из Бояджиева. Написать записку для него подвиг. Прочитать письмо тем более.

3

Как будто один чем-то отличается от другого. Читается теперь как хорошая проза. Прошло 12 лет.

Эти ранние невзгоды [79] у меня в печенках. Просто сопротивление материала, не больше. Успех зависит от количества испорченной бумаги. Тут не жалко ничего. По идее это вообще «Снег» и все про снег. Они выбросили статью о Хаксли после того, как он принял американское подданство? Эти британские энциклопедисты. Уму есть тройка [80] : снег пушистый, твои губы шепчут о любви. Старательно зарабатывает свою визу за границу. Напрасно отплевывался. Премии не дали. Почему 75 кусков? А-а, я забыл, что японист – его лучший друг. Лично знаком с шефом жандармов. Лично известен члену Политбюро. Человек особого доверия. Я – ЧОД!

Ну все. Поляки сумели. Впрочем, только в кино. Что-то давно ни слова про Марека Хласко. Всех заслонил Станислав Мрожек. Один уехал в Калифорнию, другой на Кубу, третий на Ривьеру.

125 нумерованных и именных экземпляров были выданы по списку и под расписку. Мне больше нравится общий тираж – 13 экземпляров у дневника Андрэ Жида. И два опущения. Не дневник, а автобиография в самом сжатом очерке. А он там на правах босса. Лучший стилист журнала «Овцеводство». Вы бы посмотрели, вы бы послушали. Одной стороны телефонного разговора вполне достаточно. Зачем ему по-русски, ведь он же читает по-французски. Кооперация капуцинов не для него.

4

Интересно, по каким признакам они-то догадываются о существовании гамбургского счета? И почти безошибочно. Маху дал он. Мне эта возня подозрительна. Мне не нравится. А он делает вид, что ничего не произошло. Так и знал, что какая-нибудь ерунда. С какого языка перевод – фраза о постоянной борьбе с собственным плохим вкусом? Это же Прокофьев о Вахтангове. И Вахтангов о Станиславском. Кто сказал: «Бесы» – книга № 1? Гудзий? Где? То же самое сказал Достоевский о «Дон Кихоте», но у него была совсем другая аргументация.

Но он имел в виду совсем другое. Это как с образом Обломова. Лежебока, лентяй, лодырь – и все. Она вышла замуж за Штольца. Дочка Штольца тоже не без гордости. Эх, была бы она парень и мужчина, у нее была бы чудесная жизнь. А так никаких преимуществ, кроме опыта, который ей даже мешает с точки зрения французской филологии. Для своей мамы единственное утешение. Для своей улицы единственное украшение. Впрочем, есть еще Рита Жомм. Та ее затмила. Вот видишь, что они делают. Ты же сама сказала, чтоб я заварила по-настоящему. Вера играла под Марфиньку. Спохватилась да поздно. Кого это она мне подсунула тогда на скамейке? Вывод был исключительный. Заводить роман непременно с человеком другого круга и желательно в другом городе. Жена у меня другая. Я так и понял. Зачем это нужно было оговаривать? Реакцию на этот жест она ему никогда не простит. Это как рубль 92.

5

Он к ним привык, он их не замечает. Это про возможности. Для него они никогда и не были головокружительными. Всегда было слишком много денег. Да, но все эти деньги всегда были только на карманные расходы. Вы считаете, что переплатили? Вы думаете, вам недодали? Коля, ты мне делаешь весело. Грозный Часовой сделал из повести пьесу и успокоился. Вот к чему приводит безмерная хитрость. Пьеса называется «Свеча на ветру» [81] . Кто-нибудь принесет магнитофон на читку, и пройдет не пройдет, что-нибудь останется. Не КулИково Поле и не КуликОво, а КУликово. Она говорит: КуЭкша.