Казанова. Правдивая история несчастного любовника - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Нечаев cтр.№ 3

Французская исследовательница Сюзанна Рот насчитала примерно столько же — 144 женщины, из которых итальянок было сорок семь, француженок — девятнадцать, немок — восемь, англичанок — пять, две испанки и т. д.

Герман Кестен утверждает, что за сорок лет, описанных в «Мемуарах» Казановы, он называет имена всего 116 своих любовниц. Это в среднем по три женщины в год, что не так уж и много «для холостяка, непрестанно разъезжающего по Европе, знающего тысячи и знакомого тысячам людей всех классов и национальностей, сознающего себя рожденным для прекрасного пола».

Некоторый разнобой в цифрах связан с разными принципами подсчета, но это не меняет сути дела. А суть состоит в том, что «величайший соблазнитель всех времен» очень многих женщин увлекал, как следует из его же рассказов, лишь с огромными усилиями, что он был малоразборчив и не останавливался ни перед возрастом, ни перед положением, ни перед приносимыми ради этого жертвами. Суть состоит в том, что очень многих женщин Казанова банально покупал за деньги, причем не за свои, а за деньги, взятые у других людей (в том числе и у других женщин), многих — особенно совсем юных и неопытных — взял дерзкими уловками или отработанным годами искусством осады, многих — изощренно-точными психологическими приемчиками старого труженика секса. Но вот многих ли он любил на самом деле? И была ли среди всех этих женщин хоть одна, которая по-настоящему любила его?

Настоящая книга представляет собой попытку показать Казанову без прикрас, таким, каким он был, со всеми его недостатками, слабостями и комплексами. В конце концов, он был живым человеком, а человек, как известно, изначально ничего собой не представляет и становится таким, каким создал себя сам. У каждого читателя есть право самому судить о том, что он в результате увидит.

Венецианские государственные инквизиторы, движимые побуждениями истинными и мудрыми, заключили меня в тюрьму Пьомби.

Джакомо Казанова

В пять часов утра, 25 июля 1755 года, Джакомо Казанова был разбужен громкими ударами в дверь.

«Черт возьми! И кого это там принесло в такую рань…» — недовольно подумал он, досадуя на то, что его сладкий сон прервали так не вовремя и так беспардонно. Вчера он пришел домой поздно, и сегодня в его планы не входил столь ранний подъем.

«Да пошел бы он, кто бы это ни был, куда подальше…»

Однако удары становились все громче и все настойчивее, и стало ясно, что открывать все же придется. Казанова поднялся и, как был в нижнем белье, поплелся к двери…

Через минуту в его квартиру ворвались солдаты. Их было очень много, а во главе этой «армии» стоял сам шеф венецианских жандармов Маттео Варутти. «Какая честь!» — успел подумать удивленный Казанова. Вслух же он попытался съязвить:

— Неужели, моя скромная особа достойна такого количества людей? Мне кажется, чтобы разбудить меня, довольно было бы и двоих…

Шеф жандармов не дал Казанове закончить мысль, грубо толкнул его и приказал, во-первых, заткнуться, во-вторых, быстро одеться и, в-третьих, беспрекословно следовать за ним.

— Но позвольте мне хотя бы поинтересоваться, по чьему приказу это происходит? — все же решился спросить Казанова.

Он был абсолютно уверен, что это какая-то нелепая ошибка, однако представитель власти снова толкнул его. Потом, немного подумав, он соизволил ответить, и его слова повергли Казанову в ужас:

— По приказу Трибунала.

Казанову посадили в большую гондолу. Вместе с ним в нее сели Маттео Варутти и четверо самых свирепых на вид солдат. Но до этого в квартире Казановы успели все перевернуть вверх дном, внимательно просмотрели его бумаги и личные вещи, связали в стопки все показавшиеся подозрительными книги.

Вскоре арестованного доставили в канцелярию шефа жандармов. Там Казанове предложили кофе, но он отказался. А зря, ведь просидеть ему пришлось четыре часа, а он не только не завтракал, но и накануне вечером не ужинал.

Канцелярия господина Варутти, куда доставили Казанову, располагалась на северо-востоке Венеции, на набережной Фондаменте Нуове. Через четыре часа изрядно измученного ожиданием арестованного вновь посадили в гондолу и по сети малых каналов довезли до Большого канала, потом высадили на Ривадельи-Скьявони, далее провели по нескольким лестницам и через мост Вздохов доставили в здание тюрьмы Пьомби.

Так называемая тюрьма Пьомби — это, как ни странно, не отдельно стоящее здание, не крепость и не подземелье, а верхние этажи великолепного венецианского Дворца дожей, который вместе с собором Святого Марка и площадью Сан-Марко образует сейчас главный архитектурный ансамбль города.

Только оказавшись в тюрьме, Казанова узнал, что он приговорен к пяти годам заключения. Но за что? Среди причин ему назвали его распущенный образ жизни, занятия оккультизмом и публичное оскорбление Святой Религии. По крайней мере, таков был официальный мотив этого достаточно сурового приговора.

Сам Казанова, немало поломав голову, связал все с доносами осведомителя, некоего господина Мануцци. Он был тем еще мерзавцем, и его доносы, кстати, потом действительно нашлись. В них упоминалось об общении нашего героя с иностранцами, о его занятиях магией, а также о жалобах некой аристократки на то, что молодой человек развращает ее сыновей, давая им читать безбожные книги (конкретно — сочинения французских вольнодумцев Вольтера и Руссо). Не забыл доносчик упомянуть и о принадлежности Казановы к масонскому братству.

Никакого суда Казанова так и не дождался. Его просто встретил секретарь инквизиции Доменико Кавалли, поговорил с ним минут десять, а потом передал его в руки тюремщика. После этого Казанову провели по каким-то бесконечным коридорам, тюремщик громадным ключом отпер малозаметную низкую (чуть больше метра), окованную железом дверь и велел Казанове войти. Как только Казанова прошел в дверь, тюремщик захлопнул ее и запер на ключ. Казанова оказался в мрачной зловонной камере, один на один со стаей огромных крыс.

Это и была тюрьма Пьомби. Она, как мы уже знаем, располагалась в самом Дворце дожей. Сейчас это выглядит удивительно, но в те времена содержать преступников в непосредственной близости к самому сердцу государства считалось идеологически правильным. Тюрьма находилась прямо под дворцовой крышей, крытой листовым свинцом (отсюда и ее название: слово piombi переводится с итальянского как «свинцовые листы»).

Многие авторы, писавшие об этой тюрьме, называют ее страшной и бесчеловечной. Ее камеры были наихудшим из того, что инквизиция могла предложить своим жертвам. В них содержали особых заключенных, о которых никто не должен был знать, и к их числу был причислен Казанова.

Помимо камер наверху, были еще и так называемые «колодцы», мрачные помещения внизу, по колено заполненные соленой водой, в которые не проникал солнечный свет. Они были похожи на гранитные гробы, где человек мог дышать, но не имел достаточно пространства, чтобы от отчаяния размозжить себе голову об стену.