Леонид Шебаршин - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Житнухин cтр.№ 5

Стоит отметить, что в то время школа учила ребят одной важной для них вещи — общению с девочками. Юных представительниц слабого пола мальчишки Марьиной Рощи уважали и в обиду не давали, если надо — всегда были готовы взять под свою защиту и покровительство. Но раздельное обучение накладывало на детей и подростков свой отпечаток, было причиной их чрезмерной замкнутости и скованности в поведении. Сказывалось и то, что марьинорощинские ребята, которые почти все росли в простых и малообеспеченных семьях, были плохо одеты и стеснялись своего внешнего вида.

Надо было помочь детям преодолеть существовавшие барьеры общения. Поэтому, когда они подрастали, в школе их начинали обучать разным танцам — прежде всего бальным, классическим. Вот только танго, считавшееся порождением буржуазной морали, в программу тогда не входило. Но занятия эти были для всех обязательными, и постепенно ребята, преодолевая стеснительность, овладевали танцевальными премудростями, а главное — хорошими манерами, без которых в жизни не обойтись…

А жизнь эта, всё ещё трудная и полуголодная, медленно, но налаживалась. Отец после войны стал работать заместителем директора магазина на Арбате. Всё бы ничего, но сказывалось одно последствие войны. Отец, который был раньше трезвенником, приобрёл на фронте привычку к спиртному. Его периодические запои, во время которых он никого из близких не обижал, заканчивались тяжёлым похмельем, доставлявшим ему невероятные страдания. Пристрастие к спиртному и погубило его. Умер Владимир Иванович от инсульта в 1951 году, когда Лёне Шебаршину было 16 лет и он учился в девятом классе.

Вновь пришлось столкнуться с нуждой. Прасковья Михайловна пошла работать на автобазу диспетчером, но зарплата в 400 рублей тогдашними деньгами не позволяла даже концы с концами сводить. Начали продавать оставшиеся после отца вещи и книги — их было в доме немало: отец любил читать.

Хотел Леонид пойти работать, но мать, приняв на себя всю тяжесть нового удара судьбы, удержала: закончи сначала школу. Потом он не раз с благодарностью вспоминал это материнское решение, которое, надо думать, далось Прасковье Михайловне непросто. Понимая, как трудно и матери, и младшей сестре, Шебаршин навалился на учёбу. Одну цель поставил он перед собой: закончить хорошо школу, чтобы выбиться в люди и помогать семье. Другого пути для людей его круга не было. Как потом вспоминал Шебаршин, учёба вдруг пошла легко, «всё стало понятным, к доске выйдешь — никаких трудностей, пятёрка за пятёркой».

Со своей первой серьёзной и осмысленной задачей Леонид Шебаршин справился — окончил школу с серебряной медалью. Это говорит о том, что наш герой, безусловно, имел характер и был личностью с недюжинными интеллектуальными способностями.

Наличие медали у выпускника школы снимало многие проблемы в дальнейшем, главным образом в выборе будущей специальности. Ведь именно в 1952 году, когда Шебаршин окончил школу, для медалистов отменили вступительные экзамены в институты.

Но не будем торопиться и забегать вперёд, чтобы не упустить некоторые другие важные факты в биографии Шебаршина, сказавшиеся на формировании его характера и внутреннего мира.

Уходили в прошлое военные годы, заканчивался восстановительный период, приобретала новые черты Москва, а Марьина Роща продолжала жить по старинке, и казалось, что ничего в ней не меняется.

Так, если город перешёл на центральное отопление и водоснабжение, в дома повсеместно приходила горячая вода, то Марьину Рощу, как и прежде, обогревали обычные печи. Топить их было непросто, были большие трудности с дровами и углём.

За водой ходили на колонки, в цинковых вёдрах, в которых её приносили, она и хранилась — в каждом доме обязательно на лавке стояли два-три полных ведра. Еду же по-прежнему готовили на керосинках.

Но постепенно дело сдвинулось с мёртвой точки, и в домах появились газовые плиты, работавшие на привозных баллонах с газом. Стало намного легче, но пришла новая напасть — баллоны начали воровать. Делалось это очень умело — видать, появились какие-то заезжие специалисты, которые промышляли только этим. Это были явно не свои — их бы быстро вычислили…

В общем, быт обитателей Марьиной Рощи понемногу начал преображаться. Но ещё сохранялись в районе свои неписаные правила жизни, нравы и традиции.

Шебаршин в своих воспоминаниях писал, что в Марьиной Роще «смертельных грехов было всего три: врать, воровать и брать в долг без отдачи. Всё остальное прощалось. Нельзя было ябедничать, но это уже относилось к школе».

В школе, как вспоминает Леонид Владимирович, даже понятия такого — ябеда — не было. О ябедничестве и наговорах тогда узнавали в основном из книжек и кино, и для школьников эти явления казались чем-то придуманным и невозможным в настоящей жизни. По словам Шебаршина, лишь в конце 1980-х годов узнал он, что в 1937-м граждане в массовом порядке обращались в «компетентные органы» с доносами на своих соотечественников.

Однако он сам себе противоречит, утверждая, что «ябеда, донос с незапамятной старины были неотъемлемой составляющей русской действительности». С этим, конечно, нельзя согласиться. Возникло такое суждение скорее всего под воздействием «демократических» средств массовой информации и рьяных сторонников перестройки, чьи домыслы тогда многими честными людьми принимались за чистую монету. В конце 1980-х трудно было ещё представить, что их русофобские выпады находятся в русле организованного движения, направленного на уничтожение СССР…

Мы заострили внимание читателя на этом моменте, потому что далеки от намерения создавать портрет нашего героя из набора одних только позитивных качеств и достоинств. В данном случае видится, что мнение Шебаршина несколько противоречит его собственным убеждениям, поскольку именно та самая «русская действительность», определявшая быт Марьиной Рощи, формировала у людей презрительное отношение к доносам и «стукачам». Шебаршин не случайно писал, что жили в Марьиной Роще люди по преимуществу простые, далёкие от власти и большой политики. А участие в подковёрной борьбе, как мы знаем, было свойственно представителям другого социального слоя — чиновникам, партийным и советским работникам, хозяйственным руководителям, интеллигенции, особенно представителям творческих профессий. Так что репрессии и чистки марьинорощинцев практически не коснулись.

Нельзя обойти стороной такое событие в жизни Шебаршина, как вступление в комсомол. Событие не формальное — скопом, автоматически (по достижении четырнадцатилетнего возраста) тогда, в конце 1940-х годов, в молодёжную организацию не принимали.

Как-то на одной из перемен к Леониду подошёл секретарь комсомольской организации:

— Слушай, Шебаршин, а не пора ли тебе вступить в партию молодых ленинцев?

Шебаршин не сразу и понял, что тот предлагает ему вступить в комсомол.

— Так мне ещё только тринадцать.

— Это не важно, мы тебе годик добавим, округлим, так сказать, и всё будет в порядке.

Дома посоветовался с отцом. Владимир Иванович, вступивший в партию по убеждению, отнёсся к этому одобрительно.