Красный монарх: Сталин и война - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Себаг-Монтефиоре cтр.№ 46

Пока в Москве шло обсуждение операции «Уран», Паулюс в Сталинграде выполнял приказ, полученный под Винницей. Немцы в очередной раз атаковали сильно потрепанную 62-ю армию.

В кабинет Сталина вошел Александр Поскребышев.

– Звонок из Сталинграда, на телефоне – Еременко.

Чуйков с огромным трудом отбивал атаки немцев на западный берег Волги. Перед тем как отправить Жукова и Василевского готовить операцию «Уран», Сталин торжественно сказал:

– Никто, кроме нас троих, не знает, о чем мы здесь сегодня говорили. Никто, кроме нас троих, не должен об этом знать, пока не наступит время.

9 октября Сталин вернул генералам командование над армиями. Он вновь пожал руки Жукову и Василевскому. Они стали специальными представителями Ставки на фронтах. Иосиф Виссарионович не любил, когда эти генералы сидели в Москве.

Александр Василевский возглавил Генштаб в мае. Сорокасемилетний генерал стал третьим членом команды Верховного главнокомандующего, которая решала самые критические проблемы войны. Во многом он был ближе к Сталину, чем Жуков.

* * *

Александр Михайлович Василевский был широкоплечим крепышом с тонким чувствительным лицом и мягкими подкупающими манерами. Ему покровительствовал маршал Шапошников. Этот выдающийся штабной офицер был наследником и преемником Шапошникова не только с профессиональной точки зрения. Он так же оставался джентльменом среди сборища грубиянов и головорезов и пользовался полным доверием Сталина. Порядочность Василевского озадачивала и забавляла Иосифа Виссарионовича, который этим качеством не обладал.

– Вы командуете десятками армий, – задумчиво говорил он, – но не можете обидеть и мухи.

Василевский являлся представителем исчезнувшего мира, который очень нравился Сталину. Его отец был священником в богатой деревне на Волге. В юности Александр тоже учился на священника, но стал, однако, капитаном царской армии. Вступив в Красную армию, Василевский был вынужден отказаться от отца-священника и порвал все связи с родителями. После совещаний Сталин нередко просил Василевского задержаться и спрашивал, хотелось ли ему стать попом.

– Я бы не желал, чтобы вы им стали. – Генсек смеялся. – Вот мы с Микояном всерьез хотели быть священниками, однако нас выгнали. До сих пор не могу понять – почему.

В другой раз Сталин поинтересовался:

– Вам хоть как-то помогает религиозное образование?

– Полностью бесполезных знаний не бывает, – осторожно ответил Александр Василевский. – Кое-что из того, чему меня научили в семинарии, мне помогает в военной жизни.

– Лучше всего священников учат понимать людей, – размышлял Сталин.

Однажды он сказал Василевскому, что его отец тоже был священником.

– Когда вы в последний раз видели своих родителей? – неожиданно поинтересовался вождь.

– Я отрекся от них, – объяснил генерал. Он решил, что Сталин его проверяет. – Мой отец – священник, товарищ Сталин.

– Он у вас контрреволюционер?

– Нет, товарищ Сталин. Он верит в Бога, как положено священнику, но он не контрреволюционер.

– Когда на фронте станет чуть поспокойнее, думаю, вам стоит взять самолет, навестить ваших родителей и попросить у них прощения.

Сталин ни о чем не забывал. Не забыл он и об отце Василевского.

– Вы все-таки слетали к своим родителям, чтобы попросить у них благословения? – спросил он Василевского.

– Да, товарищ Сталин, – ответил начальник Генштаба.

– Пройдет очень много времени, прежде чем вы сумеете вернуть мне долг.

С этими словами Иосиф Виссарионович открыл сейф и достал какие-то бумаги. Это были квитанции денежных переводов. Оказалось, что Сталин всю войну посылал деньги родителям Василевского. Александр Михайлович был поражен и тронут. Он горячо поблагодарил вождя.

Но сейчас главным делом генерала Василевского был Сталинград.

Два тирана, одержимые идеями мессианства, готовили свои народы к победе. «Будет и на нашей улице праздник…» – намекнул Сталин в своей речи 7 ноября 1942 года. Адольф Гитлер на следующий день хвалился перед своим народом: «Я хотел выйти к берегам Волги не где-нибудь, а именно в этом городе. По воле судьбы он носит имя самого Сталина. Я хотел захватить его, и вот сейчас он практически в наших руках!»

Маленький уголок в эти дни буквально дрожал и вибрировал от напряжения. Больше всего Сталина пугало, что немцы догадаются о его планах. 11 ноября он засомневался: хватит ли самолетов? Через два дня, 13-го, фон Паулюс предпринял последнюю попытку выбить Чуйкова с клочка земли в пятьдесят метров глубиной. Жуков и Василевский вылетели в Москву на последний инструктаж. «По тому, как Сталин курил трубку, приглаживал усы и ни разу нас не прервал, нам стало ясно, что он доволен подготовкой к операции», – писал Георгий Жуков.

Александр Василевский вернулся в Сталинград.

18 ноября Верховный главнокомандующий вместе с Берией, Молотовым, Маленковым и Жуковым, который остался в столице готовить операцию «Марс» под Москвой, работал в Маленьком уголке до 11.50 вечера. За три часа до начала наступления командирам трех фронтов в районе Сталинграда, генералам Еременко, Рокоссовскому и Ватутину, сообщили об операции «Уран». В полночь Сталин, чтобы скоротать время, отправился с соратниками ужинать. Он редко ложился спать раньше четырех часов утра.

Утро 19 ноября выдалось туманным. В 7.20 3500 орудий северного участка фронта открыли ураганный огонь по вражеским позициям. Земля дрожала от этого грома Юпитера даже в пятидесяти километрах от места обстрела. Миллион человек, 13 541 орудие, 1400 танков и 1115 самолетов начали громить гитлеровские войска.

Во время Сталинградской битвы Верховный главнокомандующий обычно спал, не раздеваясь, на металлической походной кровати. Она стояла под лестницей в Кунцеве, ведущей на второй этаж. Если происходило какое-то очень важное событие, то «лысый филантроп» Поскребышев, спавший в своем кабинете, звонил на дачу и будил Хозяина.

В первый день наступления Иосиф Виссарионович проснулся около одиннадцати. Штеменко позвонил из оперативного отдела с первым донесением о ходе операции «Уран». Политбюро и Генштаб, по крайней мере те сотрудники, которые жили по нормальному распорядку, работали с раннего утра. К тому же членам политбюро нужно было управлять собственными империями. Анастас Микоян, к примеру, трудился с 10 утра до почти 5 утра. Чувствуя, что засыпает, он мог позволить себе немного отдохнуть и пятнадцать – двадцать минут дремал на диване в кабинете.

В полдень Валечка, часто остававшаяся в доме, в Кремле или Кунцеве, до вечера, накормила Сталина легким завтраком. Следующие шестнадцать часов он руководил войной. Сотрудники Ставки докладывали о положении на фронтах дважды в день, в полдень и в девять вечера. Так что Верховный был в курсе всех событий.